Укрощение процесса

Во второй половине ноября президент Нурсултан НАЗАРБАЕВ подписал Закон “О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты по вопросам дальнейшего упрощения отправления правосудия, снижения бюрократических процедур”. Документом вносятся поправки в несколько законодательных актов, в том числе в Гражданско-процессуальный (ГПК), Уголовно-процессуальный, Бюджетный и Налоговый кодексы, Кодекс об административных правонарушениях, другие законы. О внедряемых новшествах мы поговорили с юристом Джохаром УТЕБЕКОВЫМ (на снимке).

- Как вы оцениваете новый закон?
- В нем есть немало позитивных, я бы даже сказал - прогрессивных норм и требований, но нововведение о необходимости уплаты госпошлины не только на первой стадии судебного разбирательства, но и при апелляции, кассации и надзоре, на мой взгляд, существенно оттеняет все достоинства этого документа.
- А если поподробнее?..
- Есть такой правовой критерий - доступность правосудия. Он определяется разными факторами, один из которых - плата “за вход в суд”, то есть государственная пошлина. Так вот, эта пошлина с принятием данного закона выросла для истца в разы. До сих пор было так: истец оплачивал гос­пошлину в суде первой инстанции, и если выигрывал процесс, то эту сумму ему компенсировал ответчик. И в вышестоящих инстанциях, если тяжба между сторонами продолжалась, не нужно было платить госпошлину. Теперь же ее нужно оплачивать даже в надзоре, что вообще нонсенс. Ты приходишь туда и просишь возбудить надзорное производство. Если они видят какие-то основания, позволяющие это сделать, то рассматривают в основном заседании. А если нет, то отказывают - но все равно надо платить!
Понятно, что таким образом будет снижена нагрузка на суды, но, с другой стороны, понятно и то, что этот финансовый барьер не каждый захочет и, главное, сможет преодолевать в поисках справедливости. И что интересно: нет верхнего предела оплаты госпошлины.
Чтобы было понятно, рассмот­рим на примере. Допустим, организация просит взыскать с должника 100 миллионов тенге. В качестве госпошлины в первой инстанции она оплачивает 3 процента от суммы претензии - 3 миллиона. Проигрывает суд, подает на апелляцию и платит полтора миллиона. Вновь неудача, кассация - еще полтора миллиона, столько же в надзоре. Итого 7,5 миллиона тенге! Добавьте сюда расходы на представителя, транспортные расходы и т.д. Согласитесь, накладно для любого истца. Но мы отвлеклись. Почему важна уплата госпошлины? Кроме вопроса ответственности истца за решение обратиться в суд она направлена также на покрытие судебных издержек: частичная оплата работы судей, секретарей, помощников, канцелярии, канцелярских расходов, возмещение материально-технических затрат. Но, возвращаясь к нашему примеру, разве равнозначна всему этому сумма в 7,5 миллиона тенге?.. А если спор будет на один миллиард тенге?
Причем в законе так и сказано: не “облегчение доступа граждан к правосудию”, а “упрощение отправления правосудия”. Упрощение кому? Самим судьям!
- А что бы вы отметили из достоинств документа?
- Наконец-то ввели годами ожидавшуюся норму о том, что в случае заключения мирового соглашения истец может забрать уже уплаченную госпошлину. То есть теперь у истца есть определенный интерес к заключению мирового соглашения. Раньше людям приходилось идти на различные уловки, чтобы забрать госпошлину - вплоть до околокоррупционных. Ведь зачастую сумма пошлины огромна. А теперь у сторон есть стимулирующий фактор. Это цивилизованный подход.
- Уполномоченные госорганы анонсировали, что с принятием нового закона сокращается количество бюрократических процедур. Что имеется в виду?
- Я уже пару лет обращаюсь в областные суды через систему е-правительства. Минувшим летом к ней подключили все районные суды. Были проблемы, где-то это шло со скрипом, но, по крайней мере, в Алматы сейчас это отлично работает. Мы даже ходатайства во время процесса сдаем в электронном виде. Не надо ехать, стоять в очереди, тратить время. Очень удобно. И вот теперь в процессуальные кодексы внесены поправки о том, что любой документ в суд может быть сдан в электронном виде! Плюс Верховный суд разрабатывает самостоятельную систему “Судебный кабинет”, где можно работать посредством электронной цифровой подписи (ЭЦП). Все это значительно снижает бюрократические процедуры и упрощает жизнь участникам процессов.
Второй момент, который упрощает судопроизводство, заключается в том, что в законе наконец-то четко прописано ведение аудио- и видеозаписи в судебном заседании.
- Но ведь и раньше можно было записывать...
- Имеется в виду запись, которая ведется самим судом. Предварительно эта норма была апробирована в рамках пилотного проекта. Например, в Восточно-Казахстанской области уже давно по всем делам составляют краткий протокол, а по окончании суда сторонам выдают диски с аудио- и видеозаписью всего процесса. Я был приятно удивлен, когда в суде села Караул с населением всего пять тысяч жителей мне выдали такой диск. Электронная запись значительно облегчает работу секретарей судебного заседания, они могут сосредоточиться на других процессуальных документах. Плюс снимаются вопросы о том, кто что говорил - ведь не секрет, что иногда секретари искажают слова участников процесса.
Но внедрение этого положительного опыта в Алматы упирается в материально-технический аспект. Здешние суды сильно отстают от всей страны. Хорошо, если в райсудах южной столицы в одном зале камера висит. Даже Верховный суд признает, что, например, в плане видеосвязи Восточно-Казахстанская, Карагандинская и Костанайская области ушли далеко вперед.
- Трудно себе представить, чтобы инфраструктура южной столицы отставала от других регионов.
- В названных областях больше всего исправительных колоний. Чтобы судьям не выезжать на заседания в колонии или не конвоировать заключенных в суд, была введена практика, что судья по скайпу может заслушать показания осужденного. В итоге эту практику стали использовать не только с зэками, но и при рассмотрении гражданских дел. А теперь сторонам официально разрешено принимать участие в суде по принципу удаленного доступа, то есть находясь в другом месте. В этом году у меня был такой случай. Мой родственник, живущий в Семее, никак не мог приехать в Курчатов, где рассматривалось дело с его участием. Он позвонил судье, объяснил ситуацию, а судья ему говорит: хорошо, поезжай в свой Семейский горсуд, и оттуда по скайпу мы тебя выслушаем. Всего делов-то!
- А что за норма в законе, согласно которой в Верховном суде с 1 января 2015 года будет действовать якобы еще одна надзорная инстанция?
- К сожалению, мы возвращаемся к старой практике, которая в свое время критиковалась. Получается, что можно обратиться в надзорную коллегию Верховного суда, и если там отказали - к его председателю. То есть председатель Верховного суда имеет право лично вносить представление на любой судебный акт, которое судьи ВС обязаны рассмотреть. Фактически это дает главе Верховного суда возможность отменять любое судебное решение. Честно говоря, я не представляю себе, чтобы судьи принимали решение вопреки мнению председателя.
По многочисленным международным рекомендациям, в том числе Совета Европы, оптимальное количество судебных инстанций - три, а у нас их теперь будет пять: первая, апелляционная, кассационная и две (!) надзорные. А обилие инстанций ставит под сомнение незыблемость судебного решения: сторона, уже даже приступив к исполнению решения суда (вступает в силу после апелляции. - М. А.), не может быть уверенной в том, что оно устоит.
- Расскажите, пожалуйста, о вводимой упрощенной форме судопроизводства.
- Подобная форма существует во многих странах, касается она несложных дел. К примеру, у нас очень много исков о взыскании долга, которые не вызывают сомнений: по распискам, по договорам займа, когда в суд подают банки и т.д. Для этих целей ввели сокращенный срок, то есть необязательно допрашивать свидетелей, рассматривать какие-то еще доказательства. Если истец предоставляет документы, которые устанавливают денежные обязательства ответчика, подтверждают его задолженность, то суд рассматривает дело в течение одного месяца. Либо если сумма иска не превышает для юридических лиц 500 МРП, для индивидуальных предпринимателей и физических лиц - 100 МРП. Но, думаю, этот критерий не самый важный. Главное, чтобы у истца были неопровержимые доказательства. Правда, и здесь есть свое “но”: дела, рассмот­ренные в порядке упрощенного производства, не будут пересматриваться в порядке надзора.
- Согласно поправкам, определен перечень дел с обязательным досудебным порядком урегулирования спора. О какой категории дел идет речь?
- Это еще один, на мой взгляд, достаточно спорный момент. Я не могу его назвать однозначно негативным, но то, как его подали... Согласно старой редакции ГПК, досудебный порядок может быть установлен только законом. А в законах эта норма содержится достаточно редко: по перевозкам, по спорам о товарных знаках, по спорам о расторжении договоров, в сфере СМИ. Сейчас же ввели норму, по которой претензионный порядок может быть установлен только договором. И вот представьте ситуацию: более сильный контрагент может легко “прогнуть” другую сторону и прописать в договоре, что претензии рассматриваются, скажем, в течение полугода. И что, полгода ждать? А если за это время он как ответчик обанкротится?
Есть и второй проблемный момент, который не учитывает наши реалии. Нередко бывают такие ситуации, когда должник - маленькая контора, порой сомнительная. И в таких случаях мы с претензиями не обращаемся - интерес в том, чтобы быстрее арестовать его имущество. Если же я напишу претензию, то, согласно договору, она рассматривается 30 дней, а этого времени должнику с лихвой хватит, чтобы переоформить все свое имущество на других лиц. И доказать что-либо будет невозможно.
Поэтому, на мой взгляд, введение обязательного досудебного порядка должно быть наряду с возможностью досудебного принятия обеспечительных мер. Например, я написал претензию контрагенту, но сразу после того, как я ее зарегистрировал или отправил по почте, я должен иметь возможность немедленно обратиться в суд и без всякого искового заявления наложить арест на имущество оппонента. Но этого не сделано.
- Если резюмировать все сказанное...
- Я считаю, что законопроект в свое время не был достаточно проработан. Во множестве норм прослеживается судейское лобби: они думали только о себе, как бы себе упростить задачу. Я бы так оценил реформу: в бочке меда не без ложки дегтя, а может, и не одной.

Мадина АИМБЕТОВА, фото Романа ЕГОРОВА, Алматы