Поэт и атом

Григорий и Валентина Кобрины.

Только безумец мог выйти в советский праздник на главную площадь города с плакатом “Нет - ядерным взрывам!”. Сегодня мало кто помнит, что именно Вячеслав КОБРИН (на нижнем снимке) одним из первых в Казахстане призвал власти СССР закрыть Семипалатинский испытательный ядерный полигон. Шел 1986 год...

- Последние три года жизни отца никуда не приглашали, сторонились, игнорировали, - вспоминает сын поэта-пацифиста Григорий КОБРИН. - Его присутствие мешало тем, кто был заинтересован в том, чтобы переписать историю...
Только через шесть лет после смерти Вячеслава Кобрина его единомышленники во главе с “поколенцами” добились установки мемориальной доски на стене дома, где он жил.
- Слава попал в Семипалатинск по распределению после окончания днепродзержинского индустриального техникума в 1957 году, - рассказывает его вдова Валентина КОБРИНА. - Приходим с девчонками на танцы, подружка толкает в бок: “Глянь, какие парни! Молодые специалисты. Только что приехали”. А я смотрю... и вижу только Славу. Высокий, плечистый, а глаза... утонуть можно! Наша баянист Анна едва успела взять первые аккорды, как он решительным шагом направился ко мне... Так мы и прошли вместе всю жизнь рука об руку.
Во время очередного атомного взрыва с дребезгом вылетали стекла, дрожали стены, как во время землетрясения; внезапно наваливалась страшная усталость. Слава не мог мириться с этим адом -
после работы он изливал свою боль в стихах... С перестройкой, когда в общество ворвался дух свободомыслия, Вячеслав Кобрин перешел от иносказательных поэтических образов к решительным поступкам. Забрасывал письмами Москву с призывами не возобновлять ядерные испытания после истекавшего в 1987 году моратория. Позже пробивался на личный прием к своим высокопоставленным адресатам: председателю советского Комитета защиты мира Юрию ЖУКОВУ, министру иностранных дел СССР Эдуарду ШЕВАРДНАДЗЕ, генсеку ЦК КПСС Михаилу ГОРБАЧЕВУ...
До них Кобрин пытался донести выстраданную мысль: “Почему мы митингуем, сочувствуем безвинным жертвам атомных бомбардировок США японских городов Хиросимы и Нагасаки, а себя, жителей, живущих вблизи ядерного полигона, никак не защитим?”. Усилия поэта не пропали даром - из Москвы в местный обком Компартии пришло указание: создать в Семипалатинске свой Комитет защиты мира. Его председателем ожидаемо избрали Кобрина. Но вскоре верхи пожалели о своем решении. Уж слишком бурную деятельность “провинциальный поэт” развел всего за один 1987 год! Вячеслав Григорьевич успел принять участие в советско-американском Марше мира в Москве, международной пацифистской конференции на теплоходе “Круиз мира по Волге”,  акции протеста против ядерных испытаний в Семипалатинске. Ему удалось добиться допуска на территорию полигона: уже тогда, до закрытия этой смертоносной площадки, он пытался собирать информацию о страшных последствиях многолетних испытаний. Поэт-пацифист быстро приобрел известность в Семипалатинске. А партократы срочно принялись закручивать гайки.
- Отцу не дали баллотироваться в депутаты Верховного Совета СССР, - продолжает воспоминания сын поэта Григорий. - Его имя всеми силами пытались очернить, втоптать в грязь. Срывались его встречи со студентами. Молодежи угрожали отчислением. А потом отца и вовсе сместили с должности председателя местного Комитета защиты мира. Он слег с сердечным приступом. Спасение пришло... с экрана телевизора. Через четыре дня после своего изгнания, 28 февраля 1989 года, он увидел выступление Олжаса СУЛЕЙМЕНОВА, возглавившего антиядерное движение “Невада -
Семипалатинск”. Отец воспрянул духом: “Ну все, теперь я не один!”.
29 августа 1991 года сбылась мечта Вячеслава Кобрина - Семипалатинский полигон был закрыт. Но миротворец не спешил почивать на лаврах, до своих последних дней поднимая на всех уровнях вопрос о ликвидации последствий испытаний. Попутно рождались строчки, пропитанные болью: “Здесь кладбища от перегрузки стонут. Здесь без конца хоронят и хоронят молодых...”. Его старший сын Руслан тоже ушел из жизни молодым. Рак... Вячеслав Григорьевич, убитый горем, ненамного его пережил...
Вдова поэта вспоминает, как знакомые долго пытали ее вопросами: “У Славы все было для счастья! Любовь к тебе, которую он пронес через всю жизнь, замечательные дети, востребованность на поэтическом поприще - песни на его стихи пела сама Людмила ЗЫКИНА! Зачем надо было надрывать здоровье? Закрыли бы полигон и без него!”.
Валентина Бенедиктовна вздыхает:
- Он не мог иначе. Всю жизнь Слава боялся, что начнется война. Его отец погиб в финскую, дед пал на поле боя в Великую Отечественную. Сам он мальчуганом с матерью и братом в своей родной деревне Мяснице под Москвой пережил фашистскую оккупацию. Ему до самой смерти снились казни односельчан. Фашисты сгоняли всю деревню смотреть, как они расстреливают целыми семьями тех, кто прячет партизан. Слава - ребенок войны - не мог оставаться в стороне, когда под Семипалатинском шла 40-летняя атомная война...

Милана ГУЗЕЕВА, фото автора, Семей