С риском по жизни

Наш корреспондент (слева) едва не увидел небо в клетку.

Настоящая профессиональная журналис­тика в любой стране сопряжена с риском за “не те” слова, статьи, интервью, репортажи, расследования. В наших же палестинах самым “популярным” риском смелого журналиста, пожалуй, является опасность загреметь за решетку. Например, по обвинению в клевете - родное законодательство, несмот­ря на отчаянные протесты журналистского сообщества, предоставляет пребольшое поле для маневров тем, кто во всех бедах в стране и личной судьбе незаслуженно винит именно нашего брата. Есть, увы, такие “друзья” и у газеты “Время”. На днях в Петропавловском горсуде закончился процесс по обвинению собственного корреспондента нашего издания Виктора МИРОШНИЧЕНКО по Северному Казахстану, известного своими острыми публикациями, и местного юриста Валерия СУХОРУКОВА сразу по двум частям 129-й статьи Уголовного кодекса. Им грозило до трех лет лишения свободы. Чем закончился судебный марафон - в материале нашего коллеги.

Во первых строках хочу сказать, что этот процесс вы­светил еще более странную, чем мне казалось раньше, роль прокуратуры в расследовании уголовного дела об убийстве предпринимателя Сейдуллы ИС­КАН­ДАРОВА, из-за освещения которого мы с Валерием и рис­ковали угодить за колючую проволоку.
Вкратце напомню. Искандарова убил из-за разногласий по взаиморасчетам в ноябре 2012 года предприниматель Аммрулла АБДУЛЛАЕВ. Во время разборки в машине Искандарова Абдуллаев достал припасенный обрез и в присутствии двух свидетелей выстрелил ему в затылок. Убийце было предъявлено обвинение по части 1 статьи 96 УК, но в деле появилось весьма странное экс­пертное заключение психолога Юлии ШАДРИНОЙ-ГОРДИЕНКО о физиологическом аффекте, в котором в момент преступления якобы находился Абдуллаев. И сменивший полицейских в расследовании этого дела спецпрокурор Бауржан АУШАХИМОВ переквалифицировал обвинение на уголовную статью 98, из-за чего Абдуллаев мог получить за убийство срок меньший, чем за хранение оружия, которым оно было совершено! Впоследствии выявилась масса нарушений при проведении этой экспертизы, которые спецпрокурор Аушахимов отчего-то “не заметил”.
Сменивший его спецпрокурор Мурат ШАЙМЕРГЕНОВ для проведения еще одной экспертизы привлек некоего психолога Елену ЛЮБИЧ, которая не пожалела ярких красок, чтобы расписать, каким хорошим человеком является обвиняемый, впавший в состояние аффекта. При этом спецпрокурор Шаймергенов не придал внимания такой мелочи, что психолог Любич экспертом вовсе не являлась. Проведенная 16 сентября прошлого года комплексная стационарная экспертиза состояния Абдуллаева камня на камне не оставила от его “физиологического аффекта” и выводов двух предыдущих экспертиз, и 12 октября 2013 года он получил 11 лет колонии строгого режима (см. “Везучий убийца” и “Аффект­ный выстрел”, “Время” от 10.4. и 26.10.2013 г.).
Между тем убийца Абдуллаев затаил нешуточную обиду и в декабре прошлого года разразился жалобой, требуя привлечь меня и юриста Сухорукова к уголовной ответственности за клевету. Поводом послужила оценка юристом странных результатов экспертиз, “в которых убийца, судимый ранее за кражу, а несколько лет назад еще и порезавший ножом трех жителей города, предстает исключительно порядочным, правдивым, совершенно не склонным ко лжи человеком”.
В жалобе частного обвинения Абдуллаев указал, что никогда раньше не был судим и никого не резал ножом. Убийца испытывал такие нравственные страдания из-за “клеветы” о своем прошлом, что только привлечение нас к уголовной ответственности вместе с выплатой ему двух миллионов тенге могли погасить его обиду.
И это, несмотря на то что о своей судимости за кражу, Аммрулла Абдуллаев сам говорил как во время проведения экспертизы, так и на четырех допросах в ходе следствия и суда. А об учиненной им в 1998 году поножовщине рассказал в суде его родственник Шахмандо ИСКАНДАРОВ (на снимке), что и было зафиксировано в протоколе судебного заседания: “На территории элеватора “Султан” Амм­рулла нанес ножевые ранения троим, один из них, Нияз АХАДОВ, являвшийся сотрудником милиции, был тяжелым, находился на стационарном лечении. Я являюсь свидетелем, я непосредственно был рядом, я их возил”. Кроме того, Искандаров представил суду выписку из болезни Ахадова, свидетельствующую о том, что тот находился на стационарном лечении по поводу проникающего ножевого ранения.
Тем не менее слова “ранее судимый за кражу” в одной из моих публикаций Абдуллаев посчитал просто клеветой в свой адрес, а фразу “порезавший ножом трех жителей города” - клеветой, сопряженной с обвинением в совершении тяжкого преступления. И в этом ему поспособствовали… работники прокуратуры.
Примечательно, что Аушахимов и Шаймергенов оказались не единственными сотрудниками прокуратуры, которым Абдуллаев мог быть благодарен за их работу. Дело в том, что к материалам уголовного дела был приобщен и ответ из Северо-Казах­станского управления центра правовой статистики Генеральной прокуратуры республики на просьбу полицейских сообщить им, имелись ли у Аммруллы Абдуллаева в прошлом судимости. И некий загадочный “сотрудник №2” этого управления официально ответил тогда, что сведениями о судимостях Амм­руллы Абдуллаева надзорный орган “не располагает”. На основании этого “документа” представитель обиженного убийцы в суде над нами и построил обвинение в клевете.
И, чем черт не шутит, может быть, увидели бы и мы с юристом Сухоруковым небо в клеточку, если бы не другой ответ из того же управления правовой статистики, поступивший во время процесса по нашему делу. Согласно этому документу, Аммрулла Абдуллаев в 2002 году был судим за кражу - по приговору Тимирязевского райсуда получил тогда три года условно с испытательным сроком в один год. И судья Михаил ГУСЕВ (на снимке) вынес оправдательный приговор по нашему с Валерием Сухоруковым делу.
Но мне в связи с таким финалом не дают покоя как минимум два вопроса. Первый: будет ли Генеральная прокуратура выяснять, кто был тот таинственный “сотрудник №2”, предоставивший полицейским в 2012 году не соответствующие действительности сведения об отсутствии судимости у Аммруллы Абдуллаева? И второй: понесет ли он за свои “профессиональные” действия какое-то наказание?

Виктор МИРОШНИЧЕНКО, фото автора, Петропавловск

ОТ РЕДАКЦИИ К счастью для всех нас, и эта история завершилась справедливым хеппи-эндом. Ведь за всю 15-летнюю историю газету “Время” не раз и не два хотели призвать к ответу, усадив на судебную скамью. В подавляющем большинстве случаев победа была за нами, мы сумели отстоять свое честное имя! Но не только и даже не столько этим гордятся наши журналисты. А той помощью, которую они оказали своими публикациями многим людям, попавшим в беду. В год своего 15-летия мы обязательно расскажем читателям, как сложилась их жизнь после “Времени”.