Обречённая Роза, или Жизнь после рака

Таншолпан в больнице.

Что делать одинокой женщине с четырьмя детьми, один из которых болен раком крови и гепатитом С, да еще без крыши над головой и с кажущимся беспросветным банковским кредитом? Роза КИЛЬДЕБАЕВА (на нижнем снимке) не знает ответа на эту головоломку. Но изо всех сил старается не только удержаться на плаву, но и не дать опуститься на дно своим детям. Хотя соломинка, кажется, вот-вот переломится: женщина потеряла веру в черствых чиновников и отечественную медицину. Осталась одна надежда - на Людей.

Летом прошлого года разгорелся скандал вокруг Национального научного центра материнства и детства (ННЦМД) в Астане. Тогда, напомним, несколько десятков родителей заявили, что у их детей, больных лейкозом, обнаружили смертельно опасный вирус гепатита С. Родители утверждали, что зараза попала в кровь малышей через донорские компоненты. Роза Кильдебаева, дочь которой в те дни тоже находилась в ННЦМД и также заразилась гепатитом С, подробно рассказала нашим читателям, в каких ужасающих условиях там лечатся несчастные дети (см. “Заразительный синдром”, “Время” от 27.7.2013 г.).
Через полгода Кильдебаева и ее 14-летняя Таншолпан выписались из наццентра с ремиссией. А недавно, в начале марта, врачи после многочисленных проверок заявили: инфицирование пациентов через донорскую кровь исключено. Впрочем, у Розы свое мнение на этот счет. Сегодня она подробно повествует о том, как изменилась жизнь ее и детей после обнаружения у Таншолпан страшных диагнозов.
- После выписки из наццентра в Астане мы должны были в конце ноября 2013 года пройти курс облучения в онкоцентре в Алматы, причем бесплатно, - рассказывает Роза. - Но как раз в то время в клинике сломалась аппаратура, да и очередь была большая. Врачи нам сказали, что пройти лучевую терапию получится только ближе к весне. Ждать мы не могли, Таншолпан дорог был каждый день, поэтому мы отправились в Омск. Лечение в тамошнем онкоцентре нам обошлось примерно в 1 миллион тенге, но мы не жалели потраченных денег: дочь почувствовала себя значительно лучше. Бросилась в глаза разница в лечении здесь, в родном Казахстане, и там, в чужой стране. В омской клинике используют немецкий физраствор, а в Астане - китайского производства, на который у моей дочери появилась аллергия, она вся покрывалась пятнами. Из-за этого на весь многомесячный курс лечения в Астане мы сами покупали российский или белорусский физраствор. Спасибо волонтерам - помогли!
Сравнивая оказание медуслуг населению в двух наших странах, Роза приводит еще один довод не в пользу отечественной системы: в Омске одна медсестра на сеансе химиотерапии обслуживает троих больных детей, в Астане одна сестра присматривает за 60 маленькими пациентами!
- В Омске тамошние врачи нам ясно и четко сказали: источник заражения детей гепатитом в центре материнства в Астане - донорская кровь, - продолжает свой невеселый рассказ Роза, заметив при этом, что положительный анализ на смертоносный вирус у Таншолпан выявили в ННЦМД после длительного лечения, а до того результаты были отрицательные. - В России врачи прежде всего просят пациентов найти здоровых родственников или друзей для донорства с нужной для больного ребенка группой крови. И только если таковых нет, используют запасы центра крови.
Сейчас врачи отказываются назначать Таншолпан серьезные лекарства от гепатита: после продолжительного лечения от рака подросток истощен, а противовирусные препараты дадут еще большую нагрузку на растущий организм. К интенсивному лечению девочки от гепатита можно будет вернуться только через пять лет и только в том случае, если рак не даст о себе знать. Как за эти годы страшный вирус может навредить печени Таншолпан, - неизвестно. Пока же Роза покупает дочери легкие препараты для поддерживающей терапии. Но даже они обходятся семье в 50-60 тысяч тенге в месяц. Государство на них деньги не выделяет.
Что значат такие деньги для ее семьи, Роза рассказывает с болью, не скрывая слез:
- Муж ушел от меня в 2005 году и с тех пор ничем не помогает, даже сейчас, зная о болезни Таншолпан. Алиментов я не получаю. С четырьмя детьми на руках пробовала пожить с матерью в селе Аксуат Тарбагатайского района Восточно-Казахстанской области. Но помимо нас там жили еще 15 родственников, и нам пришлось уйти. А чтобы в ауле снимать жилье, нужно хотя бы 10 тысяч тенге в месяц, и еще 11 тысяч надо, чтобы заплатить за тонну угля на отопление. У нас таких денег не было. Я обратилась в акимат с просьбой предоставить жилье. Нам дали две комнаты в здании бывшей инфекционной больницы, которое давно должны были снести. Там живут такие же, как я, с детьми, оставшиеся в безвыходном положении. Видели бы вы, что там за здание! Ни окон, ни дверей, ни отопления - просто холодные обшарпанные стены.
Чтобы поставить в помещении двери и печку, Роза решилась на банковский кредит. Когда женщине осталось погасить всего 127 тысяч тенге, она узнала о страшном раковом диагнозе Таншолпан и легла с дочкой в ННЦМД. Работу пришлось оставить, долг возвращать стало нечем, и к настоящему времени он вырос вместе с пеней до 455 тысяч тенге. По словам Розы, она не единожды писала письма в банк с просьбой отсрочить выплаты, но безрезультатно.
Вернувшись после лечения в Астане и Омске в Аксуат, женщина поняла, что с больным ребенком на руках она не сможет жить в заброшенном здании. Помог брат - снял ей квартиру в Усть-Каменогорске. Там же вскоре Роза нашла работу кондуктора в автобусе. За январь получила 13 тысяч тенге. Сейчас ждет не дождется жалования за февраль.
- Встаю в 4 утра и возвращаюсь домой почти на четвереньках в 10 вечера, - вздыхает несчастная мать. - Но дома не до отдыха! Старшая дочь Мольдыр заканчивает в этом году 11-й класс. У меня нет прописки, и своей крыши над головой у нас нет. Из-за этого не могу получить детское пособие, положенное мне как матери-одиночке. Я много раз писала письма и местным чиновникам, и в Астану - все мне отказали. Таншолпан нельзя пока выходить на улицу, она сидит дома, и “скорая помощь” раз в 10 дней должна возить ее в больницу, чтобы взять анализ крови и пройти биохимию. Однако врачи “неотложки” отказываются приезжать к нам домой, ссылаясь на то, что у нас нет прописки. Получается какой-то замкнутый круг! По поводу же гепатита мы сами ходим к платным гематологам. 11 апреля Таншолпан исполнится 15 лет, и нам сказали, чтобы мы искали дочери “взрослых” врачей.
Единственная опора в жизни нашей героини - ее брат с женой. Именно они кормили и поддерживали Розу и ее детей, пока Таншолпан лечилась в Астане. Именно они продали свой недостроенный дом, чтобы Таншолпан пролечилась в Омске. Хотя организм подростка сейчас находится в ремиссии, ей помимо поддерживающей терапии печени надо получать препараты против основного заболевания - рака. Один из них стоит 93 евро, другой - 103 евро. И это только на месяц. Заказывают их подешевле в Европе через женщину, чей ребенок тоже болен лейкозом. Пока Розе по-прежнему помогает брат, но и его возможности небезграничны.
- Я в безвыходном положении, фактически загнана в тупик, - женщина, похоже, на грани срыва. - Нам нужна очень большая поддержка, нам нужна помощь людей!..
Государству и слугам народа, судя по всему, нет дела до таких “маленьких людей”, как Кельденбаевы. Пока страна занята серьезными, амбициозными международными проектами на миллиарды долларов, несчастная Роза и ее брат день за днем будут вставать ни свет ни заря, чтобы Таншолпан не потеряла веру в свое будущее. В своей стране.
Для тех, кто может помочь Кильдебаевым, сообщаем мобильный телефон Розы: 8 777-258-23-27.

Виктор БУРДИН,фото из семейного архива КИЛЬДЕБАЕВЫХ, Алматы

P.S. Когда верстался номер, нам позвонила Роза Кильдебаева и сообщила: сотрудники банка, в котором она брала кредит, пообещали ей помочь с выплатой долга по займу.