Базар за колючкой!

Сотрудник оперативного отдела колонии 27-летний Руслан АМЕТОВ долго вынашивал план, как заработать много денег и сразу. И вдруг его осенило: в колонии целый батальон женщин, которые и за колючей проволокой хотят хорошо одеваться в стильные наряды, а не в казенную робу. Расслабляться спиртным и наркотиками, встречаться с мужьями и любовниками. Словом, делать все, что зэчкам запрещает закон.

Справедливости ради отметим: все эти прелести в женской колонии были и раньше - офицеры проносили в зону запрещенные предметы, а осужденные платили им. И вот теперь Руслан решил направить денежные потоки в свой карман. Старлей предложил осужденной Гульбаршын СЕРИМБЕТОВОЙ стать базаркомом колонии, и та согласилась.

К слову, эта сиделица в прошлом году получила титул “Мисс учреждение-2023”. Ее уникальное платье, сшитое своими руками для конкурса красоты, проведенного в зоне, признано самым оригинальным. Наряд весил около 40 килограммов, на него было потрачено более 1200 листов формата А4, несколько метров ткани и синтепон. Но не в этом суть.

Сумма покровительства для Аметова не оговаривалась, но ведь свои же люди, сочтутся. Правда, Руслан боялся попасться с поличным и передал новоиспеченному “директору рынка” карточные счета двух своих знакомых. Но кто и где будет закупать товары на воле? Тут Серимбетова вспомнила Тогжан ИМАНКУЛОВУ, с которой вместе сидели, и, созвонившись, предложила отправлять ей в колонию широкий ассортимент товара, включая и запрещенный законом.

С октября 2021 года по апрель 2023-го Серимбетова пару раз в месяц через WhatsApp (к слову, телефоны в колонии тоже под строгим запретом) отправляла Иманкуловой список товаров, а осужденным давала реквизиты банковского счета сестры Тогжан.

Вскоре рынок за колючей проволокой заработал на полную мощь. На счета падали внушительные суммы, товар привозили в колонию с молчаливого согласия Аметова сотоварищи. Огромные баулы проносили в зону без какого-либо досмотра. Одежду, продукты питания и горячую еду, включая и горячительное, косметику, бижутерию, парфюм, мобильники, включая и брендовые смартфоны, зарядки, мобильный интернет и еще много различного товара.

Сами осужденные на условиях анонимности рассказывали: казахстанский коньяк в праздники продавали по 20 тысяч тенге за бутылку (рыночная цена чуть больше двух тысяч), пронос кнопочного мобильного телефона стоил 50 тысяч, смартфон - на 100 тысяч тенге дороже. Цены нефиксированные, скидки или повышение цен зависели от настроения вертухаев. Правда, иногда администрация учреждения при попытке переброса бутылки спиртного или мобильников отлавливала нарушителей, распространяя соответствующие релизы. Но меры - не гонка за показателями, а сигнал тем, кто без разрешения офицеров колонии возжелал побаловать себя любимую запрещенкой.

Как только виртуальная касса стала пополняться, базарком перечислила первую еженедельную долю Аметова - 150 тысяч тенге на карточки его знакомых. Руслан, созвонившись с ними, попросил 50 тысяч перевести на счет его коллеги Айбека АБЛАЙХАНОВА. Правда, он не был в этой теме: перевод Руслан объяснил своим вкладом в так называемую черную кассу учреждения. Доподлинно неизвестно, для чего собирали эту кассу: либо высокие комиссии встречать-ублажать, либо откупаться от ревизоров.

Еще 50 тысяч было переведено на счет другого знакомого Аметова, а оставшийся полтинник ему передали лично. Получив за неделю месячный оклад, Руслан попытался назначить еще одного базаркома - осуж­денную Жулдыз БОКАНОВУ. Но женщина оказалась законопослушной и отказалась от хлебного места. Взамен попросила опера Аметова устроить ее на работу. Здесь необходимо пояснить: вопросами трудо­устройства занимаются сотрудники отдела организации труда колонии, а их деятельность курирует замначальника учреждения по общим вопросам.

Но у Аметова была своя крыша - первый замначальника женской колонии Ердос БЕРИК. Поэтому Руслан смело потребовал от Жулдыз 200 тысяч тенге за свои услуги. Боканова перевела его знакомым двумя траншами 130 тысяч тенге и официально вышла на работу с минимальным окладом 75 тысяч тенге.

Коллега Аметова Нурбол ШАЯХМЕТОВ служил старшим опером в женской колонии и тоже мечтал о большом куше. Однажды в штабе он встретил осужденную Икболу ЮЛДОШЕВУ и сделал ей заманчивое предложение - занять место старшины отряда. Другими словами, стать его ушами и глазами в бараке. Женщина выдвинула встречное предложение - устроить ее в прачечную колонии. Не имеющий никакого отношения к трудоустройству зэчек Нурбол свои услуги оценил в миллион тенге. И попросил Аметова помочь.

По уже устоявшейся схеме 500 тысяч тенге упало на счета знакомых Руслана - больше у прачки не было. Но Шаяхметов стал угрожать Юлдошевой различными репрессиями, и напуганная женщина сумела найти еще 200 тысяч. Из общей суммы полмиллиона получил Шаяхметов, из которых 80 тысяч тенге перечислили его супруге. Оставшиеся деньги Нурбол, Руслан и Ердос поделили поровну.

Подполковник юстиции Берик, будучи замначальника по режиму и оперативной работе, куратором Шаяхметова и Аметова, закрывал глаза на серые схемы, созданные ими в колонии. И однажды разговоры о рыночных отношениях в женской колонии дошли до прокуроров. Начав проверку, надзорники раскрыли преступную схему. На первых же допросах троица начала давать признательные показания. Учитывая активное сотрудничество со следствием, арестовывать вертухаев не стали. Им предъявили злоупот­ребление должностными полномочиями.

Но офицеры тут же пожелали заключить процессуальное соглашение с прокурором - они понимали, что за системную коррупцию, совершенную группой лиц по предварительному сговору, им светит реальный тюремный срок. Поэтому еще до начала судебных разбирательств вся криминальная троица заключила сделку о признании вины с заместителем прокурора Алматинской области Азаматом КУРЕНКЕЕМ. Из подписанного сторонами документа следовало: гособвинитель будет ходатайствовать перед судом о назначении Аметову, Шаяхметову и Берику наказания в виде двух лет ограничения свободы без конфискации имущества.

Судья Илийского районного суда Алматинской области Ертаргын САДВАКАСОВ вынес именно такой приговор. В качестве смягчающих обстоятельств суд учел, что у Шаяхметова двое несовершеннолетних детей, а у Берика - четверо. Кроме того, теперь уже бывшие офицеры обязаны по 100 часов подметать улицы, красить заборы или чистить общественные сортиры.

Спрашивается, если левый заработок трех офицеров был чуть больше миллиона тенге, то откуда прокуроры взяли цифру в три миллиарда? Оговорились? Нет. Этот приговор суда основан только на двух доказанных следствием фактах. А таких группировок в женской колонии может быть десятки. Но ни офицеры, ни осужденные разоблачать друг друга не спешат - обе стороны прекрасно знают, что нарушают закон. Сотрудников администрации могут уволить с волчьим билетом или посадить, а провинившихся заключенных отправить на север страны. Никому никакой выгоды нет, вот они и молчат на допросах.

Но если будет решение и следствие проверит счета не только сотрудников, но и осуж­денных и их родственников, таких схем только в женской колонии наберется на целую серию уголовных дел. Тем более что на днях выяснилось: некоторые из бывших руководителей колонии в Жаугашты уже оказались в орбите уголовного преследования. Кроме того, сотрудники областной прокуратуры приступили к досудебным расследованиям еще нескольких уголовных дел в отношении отдельных сотрудников колоний №12 и №57 департамента УИС по Алматы, Алматинской и Жетысуской областям.

Тохнияз КУЧУКОВ, Алматы