Медицинский недосмотр

В Наурызбайском райсуде Алматы рассматривается шокирующий случай: 42-летнего Дмитрия НУСУПБЕКОВА лечили от обычной ОРВИ, а спустя неделю мужчина умер от тяжелой двусторонней пневмонии. Зинаида КРАВЦОВА (на верхнем снимке) уверена: в смерти ее сына виноваты врачи. Обвиняемая по делу завотделением пульмонологии первой городской больницы Людмила БЕДОРЕВА (на нижнем снимке) отрицает свою вину. Она на основе показаний медсестер утверждает, что Нусупбеков сам спровоцировал ухудшение своего состояния!

Зинаида Кравцова рассказала газете “Время” о своем горе в феврале прошлого года, задолго до следствия (см. “В его смерти прошу винить...”, “Время” от 18.2.2014 г.). Дмитрий Нусупбеков отличался крепким здоровьем, с 18 лет занимался бодибилдингом, большую часть времени проводил на свежем воздухе, обслуживая самолеты компании “Эйр Астана” в должности инженера-механика. Но 14 января Дмитрий пожаловался родителям на температуру - 37,2. Она не спадала три дня, после чего мужчина отправился в клинику “Интертич”, к которой были прикреплены сотрудники авиакомпании. Там больного направили на анализ крови, результат которого после долгих выходных надо было ждать четыре дня. В итоге, не имея ни результатов обследования, ни рентгена, врач поставила больному диагноз ОРВИ и назначила лечение. Однако легче Дмитрию не становилось. 21 января в клинику его повез отец. Тогда же и сделали рентген, который показал двустороннюю пневмонию тяжелой формы.
Больного отправили в первую городскую клиническую больницу, где его лечащим врачом и стала Людмила Бедорева. Отец Дмитрия по прошествии чуть более суток, навестив сына, понял, что тому стало только хуже. Ночью дежурный врач Акмарал ДУЙСЕН (сегодня она работает в другом медучреждении) услышала, как Дмитрий громко стонет во сне, а разбудив, обнаружила, что у пациента странный безучастный взгляд: он не помнил ни себя, ни где находится и все порывался куда-то уйти. С диагнозом общее нарушение мозгового кровообращения Дмитрия увезли в реанимацию, но было уже слишком поздно. Утром 23 января Нусупбекова не стало. Позже патологоанатомы объяснили: легкие были так забиты жидкостью - экссудатом, что воздух через них уже не проходил. В свидетельстве о смерти значится: “легочно-сердечная недостаточность, прогрессированная в результате вирусно-бактериальной пневмонии”.
Сегодня Людмила Бедорева обвиняется по части 2 статьи 114 (неосторожное причинение вреда здоровью, повлекшее смерть человека) УК.
- Ну почему я виновата? - недо­умевает подсудимая. - Патолого­анатомы считают, что у кого умер пациент, тот и виноват. Дмитрий уже поступил к нам в тяжелом состоянии, а умер он у реаниматолога!
По словам Зинаиды Кравцовой, самые разные врачи, которых она опросила, сошлись во мнении: если бы врачи клиники “Интертич” сразу распознали пневмонию, то ее сына можно было бы спасти, а ненадлежащее лечение в городской больнице приблизило его смерть.
- За все время общения с Бедоревой я не добилась от нее ни одной ссылки на какие-то медицинские стандарты, по которым она оказывала лечение моему сыну. Хотя, как я узнала, за два месяца до нашего трагического случая Бедорева проходила курсы повышения квалификации именно по пульмонологии, ее обучали 864 часа. А между тем дисциплинарная комиссия горздрава выявила, что Бедорева при своей работе допустила ошибки. Как она может не быть виноватой?
Это подтверждает официальное заявление, которое приобщили к делу в ходе суда. Дежурный врач Акмарал Дуйсен, давая показания, заявила, что уже после смерти Дмитрия увидела в его карточке подклеенный бланк, в котором указывалось, что Нусупбеков находился под наблюдением медперсонала, тогда как на самом деле этого не было.
Медсестры на суде путались в показаниях.
Медсестра первой городской больницы Аяужан РАСИЛОВА утверждала, что перед смертью к Дмитрию в комнату приходил отец, они громко ругались и матерились, буфетчица видела, как они продолжили ссору в столовой, что и могло повлиять на общее состояние пациента. По ее словам, она стала невольным свидетелем их перебранки, когда приносила больному таблетки. На просьбу председателя Наурызбайского райсуда, рассматривающего дело, Улана ЕСБЕРГЕНОВА процитировать эти ругательства медсестра смутилась, сказала, что не помнит, а потом и вовсе отказалась от своих слов: мол, отец и сын не матерились, а просто громко разговаривали.
Другая медсестра Жумагуль ТАСМАГАМБЕТОВА заявила, что заходила пару раз в палату к Дмитрию, чтобы сделать укол, но его не было на месте.
Медработники не могли четко пояснить, каким было в тот момент состояние Дмитрия: по их словам, то у него был акроценоз (синюшный носогубный треугольник - яркий пример кислородного голодания), то он выглядел “нормально”.
Между тем отец утверждает, что из палаты Дмитрия они не выходили, медсестер он не видел, а информация о ссоре высосана из пальца.
В свою очередь Зинаида Григорьевна на вопрос, какого наказания подсудимой она добивается, ответила так:
- Я буду требовать, чтобы Бедореву лишили права на врачебную деятельность, чтобы не пострадали и не погибли другие люди. Мой сын обратился за медицинской помощью, это было его конституционное право, а в итоге он оказался на Бурундайском кладбище.

Екатерина ТИХОНОВА, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы