Полицейский марафет, или

История о том, как человек, потеряв удостоверение личности, может оказаться за решеткой

Адвокат Василий РАЛЬЧЕНКО утверждает, что изобличил следователя в служебном подлоге и написал заявление, однако прокуроры его не услышали. Более того, г-н Ральченко, внимательно изучив уголовное дело, обнаружил: 19 жалоб и ходатайств, зарегистрированных в канцеляриях прокуратуры Ауэзовского района и УВД Ауэзовского района, таинственно исчезли. По мнению адвоката, следователи сознательно не стали подшивать эти документы в материалы уголовного дела, потому что в тех обращениях по пунктам были расписаны все недоработки следствия.

Жительницу Жаркента Гульбахар СРАЖДИНОВУ, потерявшую удостоверение личности, обвинили в квартирном мошенничестве - якобы она 23 апреля 2010 года в Алматы по доверенности за 60 тысяч долларов продала квартиру Дмитрия ДЯДЮРИНА алматинцу Алдияру АСКАРОВУ, который позже оформил документы на себя (см. “Потерявши - плачет”, “Время” от 18.3.2014 г.). Однако в суде выяснилось: Дмитрий никому доверенность на продажу квартиры не давал, документ оказался липовым, и суд отменил сделку как незаконную. Дядюрину вернули квартиру, Аскаров остался без крыши над головой и денег, эксперты не смогли точно установить, кто именно подделал доверенность и кто конкретно получил деньги. Крайней оказалась Гульбахар - доверенность была выписана на ее имя, и именно она, по заверениям Аскарова и нотариуса Даны НИЯЗОВОЙ, оформляла сделку с Алдияром. Но вот незадача: в этот апрельский день Сраждинова обслуживала свадьбу в Жаркенте (приграничный с Китаем городок находится в 350 километрах от Алматы), и ее алиби уже на следствии подтвердили десятки людей - от жениха с невестой до рыночных торговцев, где она закупала продукты. Плюс коллективные фото в кафе и полная видеозапись свадьбы, где Сраждинова несколько раз попала в объектив камеры.
Все эти весомые доводы, как уверяет Василий Ральченко, следователь Агибаев проигнорировал. В качестве примера адвокат назвал свое заявление на имя прокурора Ауэзовского района Гани СЕЙСЕМБИЕВА, где он просил привлечь к ответственности виновных в служебном подлоге и уничтожении официальных документов. По мнению Василия Ральченко, офицер полиции совершил служебный подлог. Помимо прочего речь идет о грубых нарушениях уголовного законодательства, полном игнорировании алиби обвиняемой, подкрепленном десятками свидетельских показаний, приобщении в качестве доводов обвинения выводов эксперта, не сдавшего квалификационную аттестацию на профпригодность, и многом другом, красноречиво свидетельствующем о полицейском марафете.

Из заявления адвоката Ральченко прокурору Сейсембиеву

“Получив копии всех материалов уголовного дела, сторона защиты располагает документальными подтверждениями о том, что на стадии расследования следователем изъято и уничтожено подавляющее количество обращений Сраждиновой и ее адвоката, подтверждающих невиновность моей подзащитной. Считаю, что грубейшим образом нарушено право Сраждиновой на защиту, принцип равенства и состязательности сторон. Изъятие обращений защиты свидетельствует об отсутствии объективности, полноты и всесторонности (следствия. - Т. К.), поскольку основная часть следственных действий, о которых ходатайствовала сторона защиты, не выполнена...”
Все доводы адвоката заняли аж 14 страниц. Ральченко уверяет: своевременно не запрошены распечатки телефонов Сраждиновой, повторная экспертиза по спорным документом проведена с грубейшими нарушениями. Во-первых, заключение эксперта обжаловано и опровергнуто как несостоятельное по процессуальным и научно-методическим основаниям. Во-вторых, уничтожением официальных документов следователь укрывает собственную бездеятельность и подкрепляет явно обвинительный уклон при расследовании и т.д.
- Это заявление я сдал в канцелярию районной прокуратуры 15 мая, - рассказывает Василий Ральченко. - По закону прокуроры обязаны зарегистрировать мое заявление в течение суток и еще через три дня дать ответ о проделанной работе. Уже три недели прошло, но ответа до сих пор нет! Я несколько раз ходил в прокуратуру, просил дать письменный ответ либо номер регистрации в КУЗ (книга учета заявлений) - ни того, ни другого не дают. А ведь именно прокуроры осуществляют надзор за исполнением и соблюдением закона и только потом представляют гособвинение в судах. Спрашивается, ну и где ваш надзор? Я уже не говорю об игнорировании районными прокурорами приказа генпрокурора Асхата ДАУЛБАЕВА о стопроцентной регистрации всех заявлений, жалоб и обращений... По закону прокуроры должны были вызвать меня, следователя Агибаева, истребовать уголовное дело и проверить все мои доводы: а вдруг я наговариваю на следователя? В случае если факты подтвердились, надзорный орган должен либо самостоятельно принять процессуальное решение, либо передать мое заявление в управление собственной безопасности ДВД Алматы. Для пущей объективности привлекают и сотрудников финансовой полиции - еще раз повторюсь, я заявил о преступлении, совершенном представителями власти. А тут - полная тишина...
Еще одним вопиющим нарушением адвокат Ральченко называет пропавшее из уголовного дела заключение почерковеда О. КОЗЛОВОЙ, которая в пух и прах разнесла выводы ведущего эксперта Центра судебной экспертизы Минюста А. КОЛДАЕВОЙ. По словам адвоката, во-первых, г-жа Колдаева не прошла квалификационную аттестацию, а значит, проводить исследование не имела права. Это все равно что дипломированный кулинар без санитарной книжки: готовить может, но допуска к кухне не имеет. Ольга Козлова, специалист с 36-летним опытом работы почерковедом, по полочкам разложила все ошибки Колдаевой, но ее выводы следователь проигнорировал.
- В самом начале расследования Аскаров называл имя некоего Жаксылыка - но тогда найти его полицейские не смогли, - продолжает адвокат. - Сейчас его нашли, парень отбывает наказание в колонии. Его привезли в УВД и без обязательной в таких случаях процедуры опознания сразу приступили к проведению очной ставки. По тактике следствия сначала идет опознание. Помните, как в фильме “Место встречи изменить нельзя”: це понятые, це подставные. И только потом - очные ставки и допросы. Жаксылык признался, что помогал Аскарову приобрести квартиру Дядюрина, но категорически заявил: женщина по имени Гуля, продавшая квартиру Аскарову, - это не Гульбахар Сраж­динова, которая обвиняется в этом преступлении! Опознание Сраждиновой Аскаровым и нотариусом Ниязовой тоже не проводилось, а ее фамилию они называли исходя из материалов дела. Нотариуса я понимаю: если следствие докажет, что она зарегистрировала незаконную сделку по недвижимости, ее ждет служебное расследование с весьма печальным итогом - лишением лицензии и привлечением к уголовной ответственности. Тем более что еще один нотариус Б. АЛДАМУРАТОВА, также оформлявшая эту сделку с квартирой, уже привлекается к уголовной ответственности. Потерпевший Аскаров, потерявший деньги и квартиру, хочет вернуть свои средства. И это тоже можно понять. Я - сам следователь в прошлом - четко вижу, как Агибаев, мягко говоря, не в полном объеме проводит следствие.
Между тем в этом, в общем-то, рядовом деле о квартирном мошенничестве сменились три следователя - первых двух, мягко говоря, “попросили” покинуть полицейские ряды. Алмас Агибаев, приступивший к расследованию на финишной прямой, сожалеет, что следствием упущено время и срок хранения телефонных переговоров истек. Василий Ральченко принес ему готовую распечатку: мол, вот все контакты Сраждиновой установите, когда и в какое время она связывалась с риелтором Жаксылыком, нотариусом, Аскаровым и созванивалась ли с ними вообще. Проверьте, а может, действительно во время совершения сделки Гульбахар находилась в Жаркенте, а значит, физически не могла подписывать документы по сделке.
- По работе в следствии знаю: мошенничество - изощренный вид преступления, который требует специальной подготовки. Извините, нотариуса не так-то легко обмануть, если он, конечно, не заинтересован. Аскарова тоже нельзя назвать простачком - человек сумел заработать десятки тысяч на покупку квартиры, значит, дружит с головой. Мошенники - хорошие психологи и отличные собеседники. Согласитесь, не так легко влезть в душу незнакомому человеку, а уж тем более убедить его купить недвижимость. Сраждинову я знаю больше двух лет и однозначно, не в обиду ей, могу сказать - она типичная домохозяйка, у которой всего несколько задач: накормить детей и мужа, приготовить им чистую одежду, поддерживать в доме порядок. И круг общения - такие же аульные тетушки, - считает Василий Ральченко.
Чтобы убедить следствие в своей невиновности, Сраждинова прошла тест на детекторе лжи. Тюремное начальство пошло ей навстречу, и специалист-поли-графолог Андрей ГАЙДАМАШЕВ более двух часов работал с Гульбахар, задавая ей наводящие и прямые вопросы по уголовному делу, а порой откровенно провоцировал ее на обман. Его выводы едва уместились на девяти страницах, заключение специалиста - Сраждинова не лжет. Результаты этого исследования проверили еще двое его коллег - Михаил МИЛЬШТЕЙН и Сергей ЛЕСКОВСКИЙ. Оба пришли к одному выводу - Гульбахар говорит правду о своей невиновности.
- Когда мы выходили из следственного изолятора, Андрей сказал: на белом свете встречаются правдивые люди, ваша Сраждинова одна из них, - вспоминает Василий Ральченко. - Увы, все наши доказательства невиновности - как об стену горох. Одна надежда - на здравый смыл прокуроров. Знаете, если бы Сраждинова хоть как-то была причастна к этой злополучной сделке, мы давно бы выработали иную тактику: нашли бы смягчающие обстоятельства, ее родственники помогли бы компенсировать ущерб Аскарову, мы пошли бы на то, чтобы признать вину. Но Гульбахар уверяет: она невиновна, и я ей верю! Я сотни подобных дел расследовал, и уж поверьте на слово: преступника от законопослушного человека сумею отличить. Жаль, что следователи и прокуроры не хотят (или не могут) разглядеть эту разницу...
Тем временем следователь Алмас Агибаев частично удовлетворил ходатайство адвоката Ральченко и приобщил к материалам уголовного дела заключения экспертов и поли­графологов. Ходатайство о прекращении уголовного преследования следователь удовлетворять не стал - по его мнению, в деле достаточно доказательной базы по обвинению Гульбахар Сраждиновой.

Комментарий в тему

Салтанат АЗИРБЕК, официальный представитель ДВД Алматы:
- Мы не утверждаем, что Сраждинова одно­значно виновна. По мнению следствия, ее вина доказана, а что касается подтверждения алиби, среди опрошенных много ее родственников. Конечно, они будут за нее. На сегодня уголовное дело находится в прокуратуре, где изучают законность принятого решения. Окончательную точку в этом деле поставит суд.

Тохнияз КУЧУКОВ, коллаж Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы