Киллеры сливают всех-всех-всех

В начале судебного разбирательства в специализированном межрайонном суде по уголовным делам Алматы главный фигурант этого дела Талгат МАХАТОВ заявил отвод председательствующему Бакытхану БАКИРБАЕВУ. Бывший агент расформированной финансовой полиции уверял, что судья относится к нему субъективно, оказывает давление, не слушает его мнения и вообще ведет дело односторонне, с обвинительным уклоном. Но это ходатайство оставили без удовлетворения, и Утепов начал резать правду-матку.

Члены ОПГ “Хуторские” в конце мая 2012 года спешили из Нарынкола, где отмечали 20-летний юбилей окончания школы Жасуланом КЕМЕБАЕВЫМ, в Алматы. Их усиленно разыскивал Талгат Махатов. Дело в том, что накануне агент финпола передал Жасулану на расходы 10 тысяч долларов через его братишку Ернара КЕМЕБАЕВА. Две тысячи Жасулан дал Айбеку, из них Ернар взял себе 600, 1400 долларов Утепов отвез Ержану КАСЫМБАЕВУ.

- Я не хотел ехать в Нарынкол, были свои дела. Но Жасулан любит гулять толпой, чтобы рядом певцы и поэты были. Пришлось поехать. Там около недели гуляли: ходили на байгу, поднимались в горы - в общем, каждый день отдыхали. В Алматы ехали на пяти машинах. По дороге нашу колонну остановил водитель встречного черного “лексуса-470”. Это был Канат, парень из охраны Махатова. Канат с ходу стал упрекать: мол, шеф вас найти не может, срочно выйдите на связь, а еще лучше поезжайте к нему, - начал свой рассказ Утепов.

На стрелку агент приехал на “ауди А-8”, пересел в машину Ернара и, уложив спинку сиденья, разлегся. К слову, в то время он был безобразно толс­тым. Парни сразу заметили: у Махатова не было настроения, лицо почернело. Он начал предъявлять: “У меня серьезные проб­лемы начались, а вы гулянки устраиваете”. Услышав, что Жасулан забрал всех в родной аул, стал высказывать в его адрес свои обиды: якобы сначала надо было одну просьбу решить, а потом уже отдыхать (старшего Кемебаева на этой встрече не было).

- Талгат несколько раз повторил, что много людей закрыл по “хоргосскому делу”, но если Медет Жамашев начнет давать показания в КНБ, то всех арестованных комитетчиков и таможенников выпустят на свободу, а закроют финполовцев и самого Махатова. Он сказал, что надо избить таможенника, чтобы он не имел возможности дать показания. “Пусть станет калекой, немым. Ляжет в реанимацию дней на 20” - это слова Талгата. Я уточнил: как это возможно просчитать и сделать так, как он просит? Махатов не стал уточнять, лишь добавил в сердцах: “Умрет так умрет”. На том и решили, - выдал новую порцию подробностей Айбек.

Примерно через неделю Ернар собрал наемников на автомойке, сообщил, что вечером Медет играет в футбол, и передал слова Махатова: “Надо жестко делать”.

Айбек и Ержан свои машины оставили на мойке и пешком дошли до дома Жамашева. Когда таможенник заехал на парковку, Айбек, прикрывшись коробкой от телевизора, пошатываясь, словно пьяный, подошел к Медету.

- Это был отвлекающий маневр: Медет вышел из машины, и Ержан неожиданно три раза подряд ударил его по голове арматурой. Кровь испачкала мою одежду, Ержан ударил еще раз, но удар пришелся на автомобиль. Сработала сигнализация, в нескольких квартирах включился свет, и какая-то женщина крикнула сверху: “Вы что делаете?” Мы побежали… Во дворе по улице Ауэзова я спрятал арматуру. Бежали в сторону мойки по Жамбыла, и вскоре я потерял Ержана из виду. Окружным путем добрался до своей машины, Ержан пришел раньше. Талгат предлагал нам инсценировать ограбление Медета, чтобы увести следствие по ложному пути. Медет вышел из машины с порт­моне в руках. Когда он упал, я подобрал портмоне. На мойке сжег окровавленную одежду и документы Жамашева. Были деньги, около 40 тысяч тенге, оставил себе - с такими признаниями выступил в суде Айбек Утепов.

Пару часов после исполнения заказа криминальный дуэт бесцельно катался по городу, пытаясь осмыслить содеянное. По словам Айбека, они приехали к Жасулану домой. Его в группировке считали старшим. Убийцы надеялись, что он даст совет. Когда лидер “Хуторских” вышел, ему рассказали, что, скорее всего, выполняя поручение избить таможенника, парни перестарались. Жасулан закурил и наехал со словами: “Я же говорил вам, не надо было так жестко”. Выбросил окурок и не прощаясь зашел в дом.

- Что касается Махатова, с ним я познакомился примерно в 2005 году: в районе ЦУМа знакомая татешка по имени Гульзат сдавала квартиры в аренду. На одной из арендованных отдыхал Талгат, так и познакомились. Но знал о нем еще раньше: в 2001 году я работал телохранителем у шефа, его родственник занимался недвижимостью. Он попросил нас с шефом приехать в ресторан на Весновке, там были переговоры с Махатовым. Абзал, так зовут родственника шефа, сказал, что Махатов назвался зятем Болата НАЗАРБАЕВА. Но Абзал сомневался в этом и просил присмотреть за Махатовым - вдруг окажется мошенником и обманет, - еще вспомнил в показаниях Утепов.

Айбек заявил судье, что Жамашева лично не знал, никаких неприязненных отношений к нему не испытывал. Что касается убийства, то, по словам подсудимого, агент серьезно опасался, что благодаря показаниям Жамашева его вместе с покровителями из финансовой полиции могут надолго отправить за решетку.

- Меня арестовали летом 2017 года в Талгаре за незаконное хранение пистолета и закрыли в следственный изолятор. 22 июня утром приехал адвокат и прямо спросил, есть ли другие преступления, к которым я причастен. Он добавил, что меня увезут в СИЗО ДКНБ Алматы. Я сразу понял, что начали раскручивать убийство Медета… Опер из КНБ сказал: просто беседа, без протокола. Добавил, что я могу отказаться. Я согласился поговорить, и он подвел разговор к убийству. Я сразу сказал: “Наших рук дело, я знаю от и до детали этого убийства. Если есть люди, готовые расследовать, я дам показания”, - вспоминает Утепов.

Утепов утверждает, что сразу дал правдивые показания следователям Акиму АШУРБЕКОВУ и Виктору ТИХОНОВУ, после чего в деле об убийстве таможенника началась активность. Дело, конечно, возбудили сразу, но реального расследования никто не проводил, хотя полицейские, прокуроры, комитетчики достоверно знали, что за убийством стоял агент Бетон. Сразу был арестован Жасулан Кемебаев, позже взяли Ернара. Махатова посадили под домашний арест.

Маховик следствия стал раскручиваться, но 10 октября 2017 года СИЗО ДКНБ закрыли на ремонт, и Касымбаева с Утеповым перевезли в СИЗО ДУИС Алматы. А позже киллеры с удивлением узнали: следственную бригаду по убийству Жамашева разогнали, Тихонова закрыли в СИЗО, а “брат” Махатова Кайрат КОЖАМЖАРОВ стал генпрокурором.

Утепова и Касымбаева стали убеждать изменить показания в пользу Махатова, и по новой версии следствия выходило, что убийство было совершено из хулиганских побуждений. С Махатова и Кемебаева-старшего сняли все обвинения - постарался руководитель следственной группы МВД Бауржан АБЕНОВ.

- Нас осудили по этой выдуманной следствием истории. Якобы мы с Ержаном познакомились с девочками. Приехали на свидание, я захотел попить воды и пошел в магазин мимо парковки. Заехала машина, ослепила меня дальним светом фар, и я, отпрыгнув, сказал водителю, что он баран. Тот вышел, мы сцепились, началась драка. Парень выхватил из салона дубинку, я забрал и ударил его по голове. Ержан нас разнимал. Когда нас “убедили” дать показания в пользу Талгата, мы с Ержаном подумали и решили: зачем толпой садиться? Я взял убийство на себя, но суд дал мне 14 лет строгого режима, Ержану - 15. Апелляция оставила этот приговор в силе, - свидетельствовал в суде Утепов.

После кантарских событий в колонию стали долетать новости про новый, справедливый Казахстан, в котором уже нет, как прежде, беспредела. А тут и Махатова арестовали, обвинив в целом букете уголовных преступлений. Айбек с Ержаном решили написать генпрокурору Берику АСЫЛОВУ письмо с признаниями.

- Есть и другие лица, причастные к убийству Жамашева, я их знаю, хотя в свое время выгораживал, чтобы они избежали наказания. Убили Медета мы с Ержаном, а выгоду увидел Махатов. После “хоргосского” суда он стал национальным героем. Когда нас осудили, в разных кругах стал говорить, что мы стукачи и нас надо воткнуть (в переводе с тюремного сленга “жестоко наказать”. - Т. К.). Я Талгата не оговариваю: он на самом деле заказал, мы исполнили. В 2017 году Махатов был на коне: Кожамжаров, Талгат называл его старшим братом, генпрокурор. ДУЙСЕНОВ (Максат, в те годы руководитель финансовой полиции страны. - Т. К.) тоже генерал. Им и была выгодна смерть Жамашева. Но в те годы разве мы с ними могли бы тягаться? - вспоминает о былых порядках Айбек Утепов.

Под занавес этого заседания ударилась в политику и общественный защитник бывшего агента финпола, его мать Гулмира ШАМЧИЕВА, которой судья Бакирбаев дал возможность задать вопросы.

- Значит, если бы не кантарские события, уголовное дело моего сына вообще не возобновляли бы? - начала она.

Судья сразу предупредил, что если у нее есть вопросы по существу, то надо их задавать, а не выяснять, какой Казахстан, старый или новый, для ее сына лучше. А за провокации суд может выставить ее из зала суда.

- Вы же женщина в возрасте, мудрой должны быть, вы мать. Если не прекратите нарушать установленный порядок, буду вынужден вывести вас из этого дела, - сделал предупреждение судья.

Обсуждая между собой ужасающие подробности этого тяжкого преступления, защитники с явным облегчением проговорили, и их слова записала аудио- и видео­техника суда: “Хорошо, что на этом процессе пос­ле обеда не было представителей СМИ. Қудай сақтады (Бог уберег)”. Но, как оказалось, Бог все-таки не уберег.

Тохнияз КУЧУКОВ, фото Веры ОСТАНКОВОЙ, Алматы