Асель ИСАБЕКОВА: Юра стал невинной жертвой…

Юрий Петрович погиб 4 апреля. Новость ошеломила и заставила еще раз заговорить о незащищенности медиков. Если средь бела дня может случиться такое (док­тора застрелили из охотничьего ружья на автостоянке возле дома), то куда уж дальше? Подозреваемого задержали через несколько часов. О нем почти ничего не известно: 35 лет, были проб­лемы со здоровьем, на прием к Шумкову приходил несколько раз. Все остальное - тайна следствия.

Первой прервала молчание мать подозреваемого в убийстве. В середине мая она дала интервью телеканалу КТК. Очки, маска на лице (в титрах только имя) и эмоции: сын может не дожить до суда, чувствует себя хуже, а помощь ему не оказывают. Убил, пусть понесет наказание, но пошел на крайний шаг из-за депрессии: мол, на приеме у Юрия Шумкова мужчине травмировали гортань, после чего он перестал есть и за два месяца похудел на 30 кило­граммов. Нашлись - и немало - такие, кто человека с ружьем понял и посочувствовал (яркий штрих к разговору о непростых отношениях врачей и пациентов). Коллеги доктора, защищая честное имя Шумкова, отмалчиваться не стали: составили петицию на имя министра здравоохранения Ажар ГИНИЯТ, требовали принять меры по защите врачей и даже собирались выйти на митинг.

С нами согласилась встретиться супруга Юрия Петровича Асель ИСАБЕКОВА, тоже врач, кардиолог по профилю. И разговор мы начали с того самого интервью:

- Я решила поговорить после выпадов в СМИ со стороны матери человека, который убил моего мужа. Считаю недопустимым давать недостоверную информацию, чтобы оправдывать убийцу, очерняя невиновного человека. Она рассказывает, что ее сыну повредили гортань во время фиброгастродуоденоскопии (ФГДС - исследование пищевода, желудка и начала тонкого кишечника. - О. А.), даже нашлись люди, которые приняли это за чистую монету. Досадно, что они рискуют быть обманутыми, доверяя непроверенным сообщениям. Это глубокий вопрос, его можно транспонировать на все происходящее в мире.

Работая на видеоэндоскопической сис­теме экспертного класса тончайшим зондом с гибким мягким наконечником, трудно повредить даже слизистую оболочку, тем более, если процедура проводится под видеоконтролем, риски сведены к нулю. А Юрий Петрович - врач-эндоскопист высочайшего уровня. Гортань, учитывая ее анатомическое расположение, не соприкасается с пищеводом и могла быть повреждена от внешних воздействий. Удар, травма или что-то другое - установит следствие.

- Муж рассказывал вам об этом пациенте?

- Нет. Вообще ничего. У мужа было много пациентов. Обычно он рассказывал только о самых тяжелых, тех, которых сначала приносили на руках или носилках, а потом они приходили к нему на прием сами, без посторонней помощи. Это была отдельная профессиональная гордость.

- Мелькала информация, что пациент якобы преследовал вашего супруга…

- Нет. Об этом человеке я впервые услышала 4 апреля.

- Супруг не говорил, что кто-то ему звонит, угрожает?

- Нет, это какая-то чушь. Юра - открытый человек, и если бы его что-то беспокоило, это было бы написано на его лице. Он не умел скрывать такие эмоции. Ничего такого не было. Когда мы с вами переписывались, вы спрашивали, какой была наша жизнь в последний месяц. Такой же, как и в предпоследний: Юра активно работал, планы строил, много планов. Понедельник (день убийства Шумкова. - О. А.) - единственный на неделе свободный день от лекций. Юра - очень умный человек, он мог прочитать, проанализировать сложную научную статью и пересказать ее понятным языком. И он с удовольствием делился информацией. Помимо практической работы (а это запись как минимум за месяц) выделял время для обмена практическим опытом с коллегами.

- Вы помните, как начинался день 4 апреля?

- Как обычно. На работу я уехала раньше Юры. Написала ему сообщение, когда добралась. Он мне ответил. Чуть позже мне позвонили из клиники, в которой работал муж: его начали искать, на месте он не появился, и связаться с ним не могли. Тоже стала ему звонить - безрезультатно. Набрала номер сына - он болел и в тот день остался дома. Попросила (у меня не было выбора), чтобы побежал на стоянку и посмотрел, что там. Он так и сделал, но его не пустили на территорию - все было закрыто. “Узнай, там папы нет?” - попросила. На месте уже работала полиция. Ребенку объяснять ничего не стали, он передал трубку мне, и полицейский сказал: “Приезжайте!” Я в тот момент уже мчалась с работы домой. Спросила: “Он жив?” - “Нет”. И все... О том, что в Юру стреляли, я узнала, когда приехала на место.

- Вы встречались с человеком, который застрелил вашего мужа?

- Нет, я его не видела. Дело еще рассмат­ривают, пока практически нет информации или даты начала судебных заседаний. Делиться какими-то подробностями запрещено - тайна следствия.

- Тогда на вашу беду откликнулось очень много людей. Вам это помогло?

- Боль от утраты любимого человека, прекрасного отца, заботливого сына… В тот момент мир обрушился... Помогло ли мне? Сложно было вообще что-либо анализировать. Но поддержка его друзей, коллег, настоящих благодарных пациентов, неравнодушных людей была очень искренней и неоценимой. Хочу сказать им спасибо от всей нашей семьи.

Пациентов на прощании было очень много. Сын одной пациентки сказал: “Мама не пустила бы меня домой, если бы я не пришел и не высказал соболезнования от ее имени”. Юра - врач в первую очередь. Он всегда интересы человека, который обращался к нему за помощью, ставил превыше всего. Поэтому его телефон не умолкал и в выходные дни: муж снимал трубку и консультировал людей, потому что не мог по-другому, он такой - добрый, неравнодушный к чужой боли. Сейчас как раз то время, когда пациенты Юры должны сказать, каким он был доктором.

Мне же нужно находить силы, чтобы отвечать на выпады в адрес мужа, не дать негативному всплеску очернить его имя - я должна его защитить, а теперь и других врачей. Наша семья открывает некоммерческий общественный фонд имени Юрия Шумкова. Мы хотим, чтобы что-то изменилось, чтобы о защите медиков заговорили.

- Вы не говорите о муже в прошедшем времени…

- Не хочу говорить.

- Что самое главное вы бы хотели сказать о своем супруге?

- Юра - самый прекрасный человек, я его люблю и благодарю за прекрасную семью, которую мы с ним создали. Добрый, честный, умный, настоящий, искренний, неравнодушный, заботливый, самый лучший отец, прекрасный любящий муж. 19 лет мы прожили вместе. Жаль, что нам не дали прожить больше. У нас два сына: старшему 18 лет, младшему - 14.

- У вас с мужем не было разговоров о том, чтобы уйти из профессии?

- Никогда. Если человек любит свою профессию, вряд ли он от нее откажется, даже если она тяжелая.

- После 4 апреля не появилось такого желания?

- Я тоже люблю свою профессию. Но пока так кардинально не настроена, сейчас не­множко в другом состоянии. Главное, как я уже сказала, - защитить и увековечить честное имя мужа. Сделать все, чтобы убийца не ушел от заслуженного наказания. До сих пор не могу ответить на вопросы “почему?” и “за что?”. Не могу найти объяснение этому чудовищному поступку. Юра стал невинной жертвой.

Оксана АКУЛОВА, Алматы