Последние слова малышки: “Мама, не отдавай меня врачам!”

Еще два года назад Айару НИЯЗБЕК из Кентау (на снимке) была смышленой и бойкой щебетуньей. Сейчас Айару 6 лет. Она не двигается, не разговаривает, не реагирует на звуки. Родители винят в этом шымкентских врачей, заявляя, что некомпетентность превратила полную жизни и энергии кроху в растение.

Айару было всего 30 дней от роду, когда выяснилось, что из-за врожденной гидроцефалии в мозге ребенка скапливается жидкость. Чтобы вывести ее, врачи Республиканского центра нейрохирургии поставили девочке шунт - трубочку, через которую жидкость безопасно попадала в желудок. С тех пор кроха была под постоянным контролем медиков, что не мешало ей развиваться вровень с другими грудничками. Спустя месяц вышедший из строя клапан шунта вновь отправил малышку на операционный стол. Столичные светила устранили проблему, и семья Айару вернулась к нормальной жизни. Молодая мама Айгерим Караумбетова не оставляла без внимания даже чих ребенка и с любыми детскими хворями боролась с невероятной самоотверженностью. В феврале 2015 года девочка начала страдать головным болями, и родители повезли ее в Тараз к главному врачу детской больницы Марату РАБАНДИЯРОВУ. До назначения в Тараз он работал в Астанинском центре нейрохирургии и лечил Айару. Как выяснилось, причиной болей стал обрыв шунта. В марте Рабандияров полностью заменил шунт, боль как рукой сняло.
Как-то летом, когда мама расчесывала дочь, ей показалось, что клапан шунта снова деформировался. Мать сразу же позвонила Рабандиярову, но он успокоил. Ведь других последствий изменения параметров шунта, таких как тошнота, головная боль, у Айару не было. То же самое сказали и кентауские врачи, но Айгерим настояла, чтобы девочке сделали томографию в Шымкенте. По дороге в Шымкент у Айару началась тошнота, но мать решила, что малышку просто укачало. В Шымкенте крохе стало еще хуже. Ребенка привезли в областную детскую клиническую больницу (ОДБ).
- Была глубокая ночь, в приемном покое врачи, на мой взгляд, еле двигались, - вспоминает Айгерим. - Не спеша они один за другим осмотрели Айару и заявили, что все в норме. Тем временем дочь начал бить озноб, она плакала от боли, и я подняла шум. В третьем часу ночи ее забрал медбрат. До сих пор помню голос Айару: “Мама, я не хочу к ним! Не отдавай меня!” Это были ее последние слова. Вообще последние… С тех пор моя девочка либо мычит, либо плачет, либо молчит...
По рассказам матери, врачи-реа­ниматологи отправили ее домой, успокоив, что с ребенком все будет хорошо, и попросили утром привезти пижаму, влажные салфетки и прочую мелочь. В пять утра Айгерим позвонила в реанимацию, ей ответили, что девочка спит, а анализы ее хорошие. В 7 утра мать уже была в больнице, а в девять ей сообщили, что ребенок в коме.
- Реаниматолог Абетаев, который дежурил в ту ночь, сказал, что, когда сдавал ночную смену, Айару, была в сознании, - рассказывает мать. - Дневные врачи уверяли меня, что, когда они приняли смену, дочь уже была в коме… Я сразу же позвонила Марату Рабандияровичу, он запретил везти дочь в Тараз и предупредил как меня, так и шымкентских коллег, что если через 20 минут не сделают ревизию шунта, то ребенка можно потерять. Шымкентский хирург Дулат БАЙГУТ объявил, что шунта в больнице нет, но через десять минут сказал, что нашли. Операцию Байгут начал только в полдень, а после перевел дочь в реанимацию.
Там Айару провела пять месяцев. У девочки была стабильно высокая температура, кроме того, по поведению ребенка было понятно, что возникли сбои в работе мозга, к примеру, появилось сильное косоглазие, которого раньше не было вообще. Мать грешила на шунт или его установку. У крохи начались спазмы, как при ДЦП, а томография показала скопление жидкости в мозге девочки. Рабандияров, изу­чив присланные по почте снимки, настаивал на срочной операции. Айгерим решила везти дочь к нему, но врач опять запретил, полагая, что это опасно. Пришлось женщине согласиться на операцию в Шымкенте. На это раз делал ее зав. нейрохирургическим отделением областной детской больницы Тимур БЕГМАНОВ.
- Перед операцией Бегманов сказал, что шунт, установленный Байгутом, задел мозг и нужно срочно его заменить, - рассказывает мать Айару. - Он шунт заменил, но стало еще хуже. После этой операции развесила в палате цветные шарики, но она ничего не видела вокруг и не реагировала ни на что. Рефлекс был лишь на яркий свет. Думаю, что причина была не только в неправильно установленном шунте, но и в том, что летом, когда Айару попала в реанимацию, она шесть часов была без вентиляции легких.
15 декабря 2015 года вновь встал вопрос об операции, и этот раз Айгерим категорически отказалась от услуг медиков из ОДБ и на свой страх и риск повезла девочку в Тараз. По словам женщины, там за 2 часа увидели то, что шымкентские врачи не разглядели за пять месяцев. Оказывается, вдобавок ко всем бедам маленькой пациентке была занесена бактериальная инфекция в нос и зев, которая впоследствии попала в мозг девочки и вызвала воспаление стенок желудочков головного мозга - вентрикулит.
В ходе операции Рабандияров шунт убрал и взялся за уничтожение инфекции. Через две недели температура пришла в норму, наружный дренаж у ребенка убрали и поставили новый шунт. 30 января 2016 года Айару с мамой вернулась в Кентау. Только теперь это был не шустрый и веселый ребенок, а безжизненный организм.
- Марат Рабандиярович прогнозов не делал, лишь настаивал на реабилитации ребенка, - говорит Айгерим. - С тех пор куда мы только не ездили! Новосибирск, Астана, Алматы, Шымкент… чего только не делали!.. начиная с ЛФК и заканчивая иглоукалыванием. Прогресса нет. Не скажу, что мы потеряли надежду, но ее с каждым днем все меньше и меньше.
Желая поквитаться с врачами из шымкентской областной детской больницы, Айгерим Караумбетова написала массу жалоб, заявлений, просьб в самые различные инстанции. Проверки подтвердили некоторые предположения женщины, полиция возбудила уголовное дело.
Однако 12 сентября 2017 года уголовное дело по факту “ненадлежащее исполнение профессио­нальных обязанностей медицинским работником” Каратауским отделом полиции Шымкента было прекращено за отсутствием состава преступления. Мать опротестовала это в прокуратуре, и разбирательство возобновилось. Вот только за последние полгода дело не сдвинулось ни на йоту. Тем временем, по свидетельству комитета охраны общественного здоровья Министерства здравоохранения, в отношении заместителя главного врача областной детской больницы, медиков из приемного отделения, реанимации и интенсивной терапии, нейрохирургии “приняты меры дисциплинарного взыскания (объявлен выговор)”. Имена и фамилии врачей, чья вина была признана комитетом, в письме не засвечены. Мать Айару опасается, что никакого иного наказания те, кто фактически уничтожил жизнь и здоровье ее ребенка, так и не понесут.

Зауре МИРЗАХОДЖАЕВА, фото из семейного архива родителей Айару НИЯЗБЕК, Шымкент.