Прораб станет критиком

Управы на мужика в каске нет: он помыкает режиссером, говорит, что никто ничего не умеет. Причем Толик команды и крики щедро пересыпает нецензурной бранью или просто затейливыми ругательствами. Зато вайны с ним очень популярны в соцсетях.

На самом деле дядь Толя - кук­ла, его специально сделали на время ремонта, чтобы веселее было заниматься нетворческой работой и рассказывать в соцсетях о том, как трое организаторов театра своими руками ремонтируют помещение.

Это бывший репетиционный зал ансамбля “Камерата-Казахстан”, а еще раньше - детская музыкальная школа в центре города. На световое оборудование объявлен краудфандинг, а все поклонники спектаклей Антона ЗАЙЦЕВА, режиссера и основателя “Тотального театра”, приглашаются сюда малыми партиями на субботник, чтобы делом помочь театру. Ремонт не тотальный, а косметический. Планы космичес­кие, и главное - никаких обид и ожиданий.

- Почему я сам обдираю обои? - рассказывает режиссер. - А почему вообще делается театр? Наверное, потому, что невозможно его НЕ ДЕЛАТЬ. У каждого человека есть выбор. Да, мои друзья из России удивляются, что в нашей стране в принципе нет грантов для независимых театров. Им это непонятно, а мы привыкли, и от этой данности строим свою жизнь. Сейчас театр нужен исключительно тем, кто его делает, и некоторому количеству зрителей. Как культурный пласт театр не востребован и не поддерживается.

- Вы страдаете от этого?

- Нет. А какой в этом смысл? Мне никто ничего не должен, я просто занимаюсь тем, чем хочу. Поэтому в новом помещении своими руками мы и делаем ремонт. Надо будет деньги зарабатывать - пойду в банкиры, но я хочу ставить спектакли. Конечно, было бы здорово, если бы люди, у которых проще и легче зарабатываются деньги, поддержали нас, тогда на спектакли останется больше времени. Но мы можем и сами. Зато не нужно кому-то быть обязанным.

- Почему ваш театр называют “Тотальным” и отчего вдруг захотелось осесть?

- “Тотальный”, потому что современный театр зачастую отказывается от жесткого разделения на жанры - балет, опера, драма, кук­лы. Все это может работать вместе. Мы делаем разные спектак­ли. Например, сейчас на подходе сразу три премьеры, в том числе по картинам Марка Шагала, где есть и цирк, и пластика, и куклы. Я очень люблю этого художника, в его картинах столько радости от жизни… От такого количества готовых и репетируемых спектаклей нам стало тесно в роли гостей на чужих площадках. Теперь уже ведем переговоры с режиссерами, которых будем приглашать. Так что это не будет моя персональная сцена.

- Это будут кассовые спектак­ли или современный театр по принципу “понятно только для избранных”?

- Я знаю точно одно: в тот момент, когда я честен сам с собой, передо мной открываются и двери, и возможности. Когда я пробую что-то сделать для заработка, то это путь в никуда. Это ответ про кассовые спектакли. Здесь мы будем стараться на каждый спектакль собирать искреннюю и интересную команду, а не просчитывать, что приведет к успеху, а что нет. Когда ты пытаешься хайпануть на теме, то долгой жизни у нее не получается.

- Скажите честно, есть шанс, что дядя Толя исправится и под влиянием искусства изменит лексикон?

- Однозначно он изменится, как только будет окончен ремонт. Списывать Анатолия мы не будем. Возможно, он станет зрителем - не рядовым, а матерым критиком нашего театра. Такие откровенные люди очень нужны.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, фото Владимира ТРЕТЬЯКОВА, Алматы