Здесь был Вася. До нашей эры

Охотники за петроглифами - так они называют себя. Их ОПГ - объединенная путешествующая группировка - сформировалась давно, но особенно активной стала в последние несколько лет. Это обычные люди, серьезные и с небольшим достатком, объединяет их безбашенная способность проводить досуг: под солнцем, в холод и ветер, с риском для жизни они упорно идут в ущелья, карабкаются на скалы и ищут древние камни с петроглифами. И развитие туристической отрасли для них не безликие программы, а то, о чем приходится думать постоянно. Для спасения древних артефактов они готовы организовать целую спасательную экспедицию.

- Наш верный источник информации - чабаны, - рассказывает Ольга ГУМИРОВА, журналист и давний охотник за петроглифами. - Несколько лет назад именно они рассказали нам про лежащую на краю поля каменную статую. Это не балбал, а именно статуя - воин, который охранял вверенный ему участок святилища. Но люди оторвали его от жертвенного места, и воин разрушался, врастал в землю. А самое ужасное - у нас достаточно мародеров, которые привозят такие вот артефакты из степи на свои виллы и украшают ими территорию. И даже не понимают, что привезти домой балбал или статую из степи равносильно тому, что украсть надгробную плиту и притащить ее в свой сад. Чтобы задобрить духов, мы провели древний обряд кормления статуи молоком и доставили в музей города Есика, который и взял воина под свою опеку.

Ольга прекрасно помнит девяностые годы, когда финансирование полевых работ резко сократилось и вместо студентов в археологические экспедиции стали брать волонтеров, тех, кто готов работать не за деньги, не для диплома, а по велению души.

- Первый раз я поехала в экспедицию поваром и между приготовлением еды еще и умудрялась побродить по степи. Вот тогда и выяснилось, что петроглифы мне открываются, что я достаточно безбашенная, в хорошей физической форме и легко ориентируюсь даже в незнакомом месте. Постепенно я стала завсегдатаем экспедиций. У нас нет никаких грантов, госзаказов. Пускаем шапку по кругу, распределяем обязанности и отправляемся в экспедицию. Везут нас тоже энтузиасты. Например, Владимир ТИМОШЕВСКИЙ всю жизнь мечтал быть археологом, но работает охранником в обсерватории, занимается фермерством. Бекбол НУРМАГАНБЕТОВ - сотрудник фонда “Бекен-Ата”. Очень давно с нами Ерлан ЖАГИПАРОВ, бизнесмен. Наш фотограф - тележурналист Салтанат САРЫБАЕВА, а Лидия АКИМОВА в обычной жизни мама и бабушка. Она молится от страха, когда карабкается на скалы, но не останавливается. Только за осень-весну 2018-2019 годов мы открыли и исследовали 28 археологических памятников на территории гор Архарлы, - говорит Ольга.

- И охота вам свои выходные на это тратить...

- Есть особенное ощущение, когда оказываешься рядом с рисунком, сделанным три-четыре тысячи лет назад, если он не поврежден, а лишь прикрыт солнечным загаром, патиной. И ты, с одной стороны, ощущаешь себя песчинкой, а с другой - понимаешь, как хрупок даже камень перед человеком.

Участники этой археологической ОПГ с удовольствием часами рассказывают о найденных сокровищах при каждом удобном случае, но при этом сопротивляются попыткам чиновников от туризма проложить к открытым ими святилищам экскурсионные маршруты.

- В последнее время такие идеи раздаются все чаще. Люди в управлениях туризма сидят в своих кабинетах и не всегда понимают специфику, - переживает Ольга Гумирова. - Зачастую это труднодоступные места, где очень легко получить травмы, особенно неподготовленным людям. Кроме того, сначала надо обеспечить сохранность рисунков. У нас есть Танбалы, где не надо лезть в горы: проложены тропы, все рисунки описаны и задокументированы. Там кроме экскурсовода группу всегда сопровождает представитель заповедника, однако находятся “умельцы”, которые успевают дополнить древние рисунки. Каждый год их каляки приходится подтирать. Да, честно говоря, я сама водила экскурсии и наблюдала: люди смотрят первую группу рисунков - солнцеголовых. Ну еще могут запомнить эротические сцены. Дальше внимание ослабевает, а многие так и вовсе садятся на камушки и ждут основной части - пикника. Так что не надо думать, что стоит обозначить экскурсию - и народ со всего света хлынет к нам. Профессионалы и так приезжают, но обращаются для этого через интернет, а не в турагентства. Поэтому планы, которые порой строят специалисты из управлений туризма, для меня что-то типа Нью-Васюков.

Охотники за петроглифами - особая каста археологов. В отличие от копающих работать могут весь год. Наши предки были очень рациональными - каждый рисунок нес информацию. Группа петроглифов либо обозначала расположение святилища, либо указывала дороги на пастбища и к местам охоты.

- О чем же современным людям могут рассказать древние рисунки?

- Во-первых, они позволяют увидеть целостную картину мира. Сходные сюжеты мы наблюдаем в Италии, у нас, в Монголии. То есть можно предположить, что древние люди достаточно хорошо и далеко перемещались, а Шелковый путь работал еще в эпоху бронзы. Вообще, это проблема наших историков - они не привязывают историю Казахстана и кочевников к мировой истории, все очень локально и заключено внутри себя. Поэтому и о нас в мире не так много знают, и мы не видим этих связей. Во-вторых, именно рисунки, появившиеся с отступлением ледников, доказывают, что потепление происходит не впервые на нашей планете. На том же плато Ассы, где сейчас очень холодно, стояли зимовки древних людей и круглогодично пасся скот, - отвечает Гумирова.

Собранный материал охотники за петроглифами публикуют, выкладывают в интернет, делают доступным для профессионалов со всего мира. Но главное - пытаются сохранить. Выяснилась интересная закономерность: если чабаны веками бережно относятся к петроглифам, стараются рядом не пасти скот и считают древних художников своими предками, то пришлые люди совсем иначе смотрят на историю.

- Есть такое место - Аккайнар, его петроглифы ничем не уступают Танбалы, но центральная часть уникального святилища практически уничтожена, потому что там с пятидесятых годов прошлого века размещался военно-полевой лагерь. Солдатики закрашивали рисунки краской, дополняли, откалывали плитняк и мостили им дорожки между палатками. Это святилище открыла наша группа, но когда мы приехали туда впервые, битого стекла и мусора местами оказалось по щиколотку. Еще один памятник, которому угрожает исчезновение, - это Ешкиольмес, он расположен неподалеку от Талдыкоргана. С одной стороны уникальных скал щебеночный завод, с другой - трудятся заготовщики плитняка. Мы попытались остановить это варварство, добились установки информационных щитов. Но вы же знаете, как у нас люди реагируют на запреты и предупреждения. Каждый раз, приезжая, мы находим эти щиты вырванными и лежащими на земле. Прежде чем думать о потоке туристов, необходимо обеспечить сохранность уникального наследия. Так что из охотников мы превращаемся в охранников, - с горечью говорит Ольга.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, фото предоставлены Ольгой ГУМИРОВОЙ, Алматы