Откликнись, брат!

Как две недели мы пытались пристроить безногого бомжа, и что из этого вышло

Выписка из больницы после ампутации стоп - единственный на сегодня документ Евгения АКЬЯМСОВА, который он бережно хранит во внутреннем кармане старой куртки. В выписке указаны рекомендации: диета № 15, наблюдение и лечение у хирурга и у травматолога по месту жительства. Вот только у Евгения нет жилья. Нет и лечения. Его мы обнаружили на заброшенной даче, где он сам перевязывает себе культи, надевает сверху пакеты, чтобы раны не кровоточили, пока ползет в магазин за хлебом.

- Сам виноват, - вздыхают местные жители, но при этом каждый день по очереди носят еду безногому соседу, даже организовали дежурство.
Жаль человека.
- Как можно спокойно садиться за стол обедать и знать, что там, на заброшенной даче, лежит голодный человек без ног? Кусок в горло не лезет, - поделилась с нами председатель садоводческого товарищества “Аксай-19” Ирина АХМЕТОВА.
Эта неравнодушная женщина и обратилась в нашу редакцию как в последнюю инстанцию. Она звонила во все органы, ответственные за соцзащиту, но никто не хотел ей помогать.
- Я знаю Женю примерно год. Он поселился в этом заброшенном доме после того, как в соседнем товариществе после очередной пьянки сгорела его дача, - рассказывает Ирина Антоновна. - Там он жил с родным братом, они вместе и выпивали. При пожаре сгорели все документы Жени. Позже приехал младший брат, продал дачный участок и уехал, братьям не дал ни копейки. Есть у Жени еще сводный брат, который как-то хотел пристроить его при монастыре. Где сейчас все его братья, неизвестно. А Женя, несмотря на то что был бездомным и пил, всегда ходил выбритым, прилично одетым. В общем, приятный, образованный молодой человек, никого не обижал, где-то подрабатывал.

В январе, когда стояли морозы под минус 30, мне позвонила председатель соседнего товарищества и сообщила: “Возле вашей водокачки лежит мужчина, не знаю, живой или мертвый”. Мы с дочерью приехали, смотрим: это Женя. Живой. Непонятно, то ли пьяный, то ли замерз, встать не может. Вызвала полицию Алматинской области. А они не знают, что с ним делать - преступления же никакого не совершал. Вызвали “скорую”, ждем ее, ждем, перезваниваем, а там говорят, что мы якобы отменили вызов. Видимо, не хотели принимать бомжа. Мы вызвали снова. Полицейские тем временем подняли Женю, отвели погреться в магазин. “Скорая” так и не приехала. В общем, полицейские доставили парня на ту самую заброшенную дачу и уехали.
А уже в феврале я вижу: он идет кое-как, опираясь на две палки. Соседи стали говорить, что от Жени дурно пахнет, надо что-то делать! Я снова вызываю и “скорую”, и полицию. Зашли к нему на заброшенную дачу, вонь ужасная, врачи стали осматривать, а у него уже начали гнить ноги. Видимо, тогда, в январе, и отморозил. Забрали его в больницу, а после ампутации ног дали 300 тенге на проезд и оставили на крыльце больницы. Кто-то сердобольный подвез Женю бесплатно, а он утром пополз мимо моего дома покупать себе хлеб и воду на эти 300 тенге. Представляете? Дочка моя это увидела и побежала покупать ему продукты.

Я звонила и в больницу, и в управление здравоохранения области, но везде сказали, что они якобы предлагали Жене ехать в алматинский городской центр социальной адаптации, а он отказался. Хотя Женя очень просится куда-нибудь: ему нужен уход, нужно восстановить документы.
Купив еды, мы с фотокорреспондентом отправились на ту заброшенную дачу. Нас вызвался проводить сосед Данияр, который тоже носит Жене еду. Пол на даче покрыт глиной и камнями: последствия прошлогоднего селя. Женя лежит на кровати, укрывшись старыми тряпками. На столе продукты, которые принесли сердобольные аксайцы. Бутылок из-под алкоголя не видно. Хочется думать, что парень завязал.
- У меня сейчас такие боли, мне не до алкоголя! - словно понимая, о чем я думаю, отвечает Евгений. - Дали мне в больнице бинты, перекись водорода, а обезболивающие - нет. Ходил в летних кроссовках на тонкой подошве зимой. Другой обу­ви не было. Подрабатывал разнорабочим, слесарем, монтажником, зимой - отделочником. Пока ходил и работал, не чувствовал мороза. А как без работы, так пил, чтобы согреться, дом же не ­отапливается. Ноги были холодные, но я их чувствовал, потом перестал. До сих пор не могу поверить, что их нет…
Всю неделю до Наурыза я каждый день звонила в алматинский центр социальной адаптации, чтобы устроить туда Евгения, но каждый раз мне сообщали: машина в управлении, машина сломана, бензина нет… везите своего бомжа сами, и не факт, что его примут, посмотрят, подойдет ли он по определенным характеристикам. Что за критерии отбора бездомных в приют и почему машина социального патруля, предназначенная перевозить замерзших, бездомных людей, обслуживает управление занятости и соцпрограмм, никто мне пояснить не мог.

Пока мы искали транспорт, Ирина Антоновна позвонила акиму Райымбекского сельского округа Айдыну Ауесбаю. По-человечески попросила помочь. И уже через пять минут участковый Карасайского района участка Райымбек Жалгас ЕЛЕУСИЗОВ посадил Женю в свою машину, не испугавшись, что бомж запачкает его сиденье. Но и Женя приготовился: умылся, оделся в самое чистое, надел на культи пакеты.
- Почему бы не сделать доброе дело? - поделился с нами Жалгас, которого мы встретили уже у ворот центра. - Старший инспектор попросил меня, я на своей машине и привез. Служебная занята. А Евгений оказался таким человеком, что общаться с ним было приятно.
Сотрудницы центра вышли встречать Евгения.
- Неграждан Казахстана с травмами и ранами, с туберкулезом мы не принимаем. Отправляем в больницы или в миграционную службу, - сообщила нам одна из сотрудниц центра и обратилась к Евгению:
- Как вы довели себя до такого состояния? Неужели вам никто не помог?
Выслушав его печальную историю, тяжело вздохнула:
- Если бы вовремя в больницу привезли, то спасли бы ноги. Жаль, а такие глаза красивые… Если окажется, что у него есть жена и взрослые дети, подадим на них в суд за то, что довели до такого состояния.
- Если окажется, что у меня есть жена, я не то что ходить, летать буду! - пошутил Женя.
Но ни родителей, ни жены, ни детей у него нет, только братья. Его повезли на осмотр, а мы зашли к руководству.
- Оставим его пока в отделении карантина. Будет у нас, пока не восстановим ему документы и не оформим инвалидность, - подтвердила заместитель директора по социальной работе Алматинского городского центра социальной адаптации для лиц, не имеющих определенного места жительства Светлана НУРМУРАТОВА. - Помогите и вы нам: чтобы восстановить документы, придется платить штраф, а это больше 16 тысяч тенге. В ЦОНе мы можем договориться на половину суммы, учитывая, что Евгению дадут инвалидность. Но бесплатно никто не восстанавливает! У центра на это средств нет, мы привлекаем волонтеров, которые и собирают деньги.
На прощание Евгений поблагодарил всех и тихо нам пообещал:
- Документы как восстановят, буду беречь. Мне бы брата найти сводного - Кичкина Данила Викторовича. Родные куда-то пропали. Через вашу газету можно же обратиться? Брат, Даня, свяжись со мной. Мне бы только поговорить… Ничего от тебя больше не надо...

Екатерина ТИХОНОВА, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы