50 оттенков мошенничества

Суд приговорил полковника к 6 годам ограничения свободы, а помогавшая ему жена Эльмира ДУЙСЕНКЫЗЫ получила 3 года ограничения (см. “Академическая свобода”, “Время” от 8.2.2021 г.). И вот теперь супружеская пара предстанет перед апелляционной инстанцией горсуда Нур-Султана, поскольку прокуратура требует изменить приговор и назначить Арыстану реальный срок.

Публикация о полковнике Арыстане и его друге-проректоре вызвала большой резонанс. Многих удивило, что сотрудник КНБ получил за мошенничество и подстрекательство к даче взятки, по сути, условное наказание. В аналогичных делах виновным давали большие сроки, а за коррупционные преступления у нас вообще не предусмотрено условное наказание - либо тюрьма, либо кратный штраф. Но судья Канат ТОБАГАЛИУЛЫ пошел своим путем. За мошенничество Арыстан получил 6 лет ограничения свободы, а за подстрекательство к даче взятки - штраф в размере 123 миллионов тенге, но путем поглощения менее строгого наказания более строгим, чекист в итоге отделался лишь ограничением. Хитро придумано.

Однако прокуратура настаивает, что преступление полковника квалифицировано судом неверно. Судья Тобагалиулы признал Ермека Арыстана виновным в мошенничестве в крупном размере, хотя в обвинительном акте было указано, что полковник также совершил мошенничество в группе лиц по предварительному сговору, используя свое служебное положение. А если преступление совершено долж­ностным лицом, то это уже коррупция.

Не будь Арыстан работником центрального аппарата Комитета нацбезопасности, Байболов не стал бы к нему обращаться за помощью. Но почему-то суд этот момент проигнорировал. В результате появилась возможность избрать по статье “мошенничество” наказание, не связанное с лишением свободы. Теперь же прокуратура требует изменить квалификацию и признать Арыстана виновным в мошенничестве с использованием служебного положения и назначить ему 6 лет лишения свободы.

При этом надзорный орган не оспаривает избранное наказание за подстрекательство к даче взятки. По этой статье полковник получил штраф в 123 миллиона, но фактически его освободили от уплаты этих денег. Но есть ли здесь подстрекательство или это мошенничество в чистом виде? Следствие не нашло подтверждений того, что Ермек Арыстан обращался за помощью к руководителям учебного заведения и уж тем более предлагал им деньги за поступление сына Байболова.

Полковник с самого начала вводил проректора в заблуждение, ссылаясь на разговоры с некими друзьями, готовыми помочь за 25 тысяч долларов, но потом согласился взять всего 15. Согласно показаниям Байболова Арыстан якобы пообещал вложить свои 5 тысяч долларов, лишь бы мальчик поступил. Вот такой благородный сотрудник комитета.

Но означает ли это, что Ермек Арыстан подстрекал своего знакомого дать взятку кому-то из руководства Академии КНБ? Сам полковник объяснил в суде, что собирался всего лишь подержать деньги у себя, пока не решится вопрос с поступлением абитуриента. Он действительно контактировал с коллегами из академии, но лишь для того, чтобы узнать, поступил ли сын Байболова или нет. И это квалифицировали как подстрекательство к даче взятки.

А знаете, почему у нас именно такой подход к подстрекательству? Все дело в том, что в наш Уголовный кодекс статья по этому преступлению перекочевала из советской эпохи. Вот прямая цитата из постановления пленума Верховного суда СССР от 23 сентября 1977 года касательно подстрекательства к даче взятки: “Если лицо получает от взяткодателя деньги либо иные ценности якобы для передачи должностному лицу в качестве взятки и, не намереваясь этого сделать, присваивает их, содеянное им в зависимости от обстоятельств дела следует квалифицировать как подстрекательство к даче взятки либо пособничество, а в отношении взяткодателя - как покушение на дачу взятки. При этом не имеет значения, называлось ли конкретное должностное лицо, которому предполагалось передать взятку”.

Этот же абзац слово в слово внесен в постановление пленума Верховного суда СССР от 30 марта 1990 года, но теперь это означало, что человек совершает два преступления - и подстрекательство, и мошенничество. И этот абзац, опять же дословно, указан в нормативном постановлении Верховного суда Республики Казахстан от 27 ноября 2015 года! То есть судебная практика осталась прежней, как и десятки лет назад.

Но тогда надо было сохранить и виды наказания за коррупцию, действовавшие в советское время. Например, согласно постановлению пленума Верховного суда СССР от 31 июля 1962 года взяточничество было признано особо опасным преступлением, карающимся смертной казнью. Тогда за коррупцию расстреливали, а у нас, как мы видим, могут при определенных обстоятельствах наказать всего лишь ограничением свободы.

При этом в Российской Федерации от такой квалификации преступления отказались еще 20 лет назад. Пленум Верховного суда России своим постановлением от 10 февраля 2000 года изменил формулировку: “Если лицо получает от кого-либо деньги или иные ценности якобы для передачи должностному лицу или лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, в качестве взятки либо предмета коммерческого подкупа и, не намереваясь этого делать, присваивает их, содеянное следует квалифицировать как мошенничество”.

Получается, в современной России уже пересмотрели судебную практику по таким делам, как у Ермека Арыстана, а вот казахстанское правосудие продолжает жить по советским лекалам. Кстати, в те годы вещи принято было называть своими именами. Например, постановление пленума Верховного суда 1962 года прямо указывало: суды не должны допускать огульного подхода при назначении мер наказания. Эта фраза даже сейчас, спустя почти 60 лет, весьма актуальна.

Михаил КОЗАЧКОВ, фото Владимира ТРЕТЬЯКОВА и из соцсетей, Алматы