2617

Здравствуй, доллар по 500! Ждать ли скоро по 600?

Отпраздновав День национальной валюты, тенге в обменниках пробил отметку 500 за доллар, и сразу же пошел разговор, будет ли по 600 и когда. Наш ответ: может быть, и будет, если и когда рубль пробьет отметку 120. Будет и по тысяче, если рубль станет по 200. Да, с точки зрения причинно-следственной связи наша национальная валюта хотя и бесконечно скользит по курсу доллара вниз, но почти всегда держится на связке “пять тенге за рубль”.

Здравствуй, доллар по 500! Ждать ли скоро по 600?

Связка эта довольно растяжима (один раз доходило всего до 2,7 тенге за рубль, другой раз - даже до 6,1), однако неразрывна и упруга, всякий раз возвращая тенге к стандарту “пять к одному”. Заметьте, всегда догоняющим образом: достаточно вспомнить девальвации 1999 и 2009, 2014, 2015 годов. Все они предпринимались с лагом примерно в полгода и всегда вдогонку уже упавшему против доллара российскому рублю.

А чтобы понять, почему не сразу, а спустя полугодие, достаточно напомнить, что в промежутках между российским дефолтом в августе 1998 года, уполовинившим курс рубля, и нашим “неожиданным” отпуском тенге в “свободное плавание” 1 апреля 1999-го прошли досрочные перевыборы президента (с массированным принятием за сколько-то минут целого букета конституционных поправок). И точно такое же досрочное переизбрание президента случилось в промежутке между девальвационным пике рубля в 2014-м, после майданных и крымских событий, и началом девальвационного ралли казахстанской валюты 20 августа 2015 года. О чем тогдашний председатель Национального банка узнал, оказывается, из СМИ.

                                                                            ***

Диапазон от 2,7 до 6,1 случился тогда, когда под санк­циями резко просел рубль . И наши граждане аж до 20 августа 2015 года опустошали российские автосалоны и магазины бытовой техники. А потом пущенный вдогонку рублю тенге, восстановив “пять к одному” к середине 2016-го, по инерции пролетел дальше, добравшись к середине 2019 года до исторически нового соотношения “шесть к одному”. И все-таки упругость, правда, вместе с ковидом взяли свое: ныне это не тенге преодолел “высоту 500”, а рубль штурмовал “высоту 100”, тенге же верно последовал за ним.

                                                                              ***

Сейчас объясним, что же это за прочная и упругая связка. Но перед этим специально для неверующих напомним: в истории наших денег был единственный период, когда они даже дорожали против доллара. Это самые-самые тучные 2003-2005 годы. Тогда наша валюта с более чем 150 за доллар укрепилась до менее 130, но точно так же вслед за рублем и на той же курсовой привязке.

Итак, суть привязки. Во-первых, это принципиально не фиксируемый, а “плавающий” курс что тенге, что рубля. Во-вторых, сколько-нибудь равновесное определение курсовых соотношений на основании спроса-предложения было возможно, и то только до июля этого года, до санкций против МВБ… лишь в Москве.

Дело в том, что внешний финансовый капитал зашел на пространство бывшего СССР только на Московской валютной бирже. В этом смысле та биржа была скорее не столько российской, сколько продолжением, допустим, Чикагской - задающими тон основными игроками на ней были международные фонды и другие внешние агенты.

Тогда как на валютных биржах всех других постсоветских государств в качестве продавцов-покупателей выступают почти исключительно местные резиденты, и такие торги не оказывают ровным счетом никакого влияния на курсовые соотношения за пределами данной страны и торговой площадки. К тому же и набор участников, и объем торгов несопоставимо малы даже в масштабах весьма небольших национальных экономик, чтобы доверять им столь важное для населения и экономических субъектов дело, как определение курса национальной валюты. Наконец, на наших валютных торгах задающими тон игроками являются не банки и другие частные субъекты, а Национальный банк и Минфин, непрерывно занимающиеся прямой-обратной конвертацией средств Национального фонда и ЕНПФ.

                                                                              ***

По всем таким причинам ежедневные туда-сюда плавания курса тенге, крайне увлекательные для финансовых спекулянтов и инсайдеров, есть лишь прикрытие долгосрочной курсовой стратегии, которая направлена исключительно на обесценивание местных денег: что рубля, что тенге.

Стратегия эта была вменена Центробанку России после 1993 года и нашему Нацбанку после 1996-го и с тех пор неуклонно исполняется. Достаточно напомнить августовский дефолт 1998 года: единственный в мировой истории отказ правительства суверенного государства рассчитываться по долгам не в иностранной, а в собственной валюте. Все потому, что рубль к тому времени стал уже внешне управляемым “русским долларом”, эмитируемым исключительно под валютный баланс и принципиально без кредитной и инвестиционной потенции.

Да, Центробанк РФ с тех пор все-таки кредитует экономику, хотя и по чудовищным ставкам: сегодня, например, это 21 процент! Однако это подпитка не промышленности, а спекуляций на финансовом рынке, это работа фактически на чужого дядю.

Что же касается нашего Нацио­нального банка, то еще с 2016 года к роли замыкающего обменника на валютном рынке он добавил роль… главного заемщика у коммерческих банков (с каждым годом все больше). На начало октября по привлеченным депозитам и проданным нотам он им был должен уже астрономические 6610 миллиардов тенге. Деньги для расчетов по таким своим долгам Национальный банк элементарно печатает, а благодаря базовой ставке в 14,25 процента это как минимум триллион тенге, обеспечивающий частные банки сверхдоходностью и выплескивающийся на рынок инфляцией.

                                                                           ***

Вообще, плавающий курс нередок в мире. Турция, например, при шокирующей инфляции у себя внутри использует падающую лиру для продвижения своего экспорта. К перио­дическим понижениям курса юаня во времена завоевания рынков США и Европы прибегала Компартия Китая, а до этого - Япония.

В нашем же случае стратегия неуклонного понижения курса местных денег работает на сырьевых экспортеров: это позволяет им экономить на внутренних расходах при одном и том же сбыте и валютной выручке. Других интересантов попросту нет: население и весь несырьевой бизнес при девальвации только теряют. В России экспорт энергоресурсов и другого стратегического сырья потихоньку перешел под контроль Кремля, что крайне раздражает авторов правил. У нас же Тенгиз, Карачаганак и Кашаган вообще в иностранной собственности.

Россия, вдрызг рассорившаяся с Западом, сохраняет одну прочную к нему привязку - это политика Центробанка. И сейчас эта привязка напряглась до предела: ставка в 21 процент - это перебор. Напрямую высказывают недовольство уже те бизнес-структуры, мнением которых Кремль пренебрегать не может.

Революция курсовой и денежно-кредитной политики в России, похоже, назревает. Но, по всей видимости, не слишком быстро - после развязок СВО. Во-первых, потому что это будет действительно революция со всеми ее потрясениями, готовиться надо тщательно. Во-вторых, при всей блокирующей роли Центробанка он не главная угроза. Внешний платежный баланс РФ по-прежнему положителен, отток капиталов относительно невелик, внешняя задолженность в разы меньше, чем внешние активы, бюджет сбалансирован.

Короче, все как у нас, только… наоборот.

Причины, по которым рубль преодолел отметку 100, легко объяснимы, но трудно будет объяснить долготерпение российских властей, если рубль возьмет курс на 120 и далее. В любом случае либо уже в 2025 году нам светит продолжение “плавания” тенге (но уже в отвязке от рубля!), либо уже сейчас надо начинать крепко думать о новой курсовой политике и новой связке.

Пётр СВОИК, фото Веры ОСТАНКОВОЙ, Алматы

Поделиться
Класснуть