Когда конкуренция невозможна без монополии

Нас это, может быть, особо не волнует, но существует указ президента, по которому Минэнерго, Минис­терство национальной экономики и Агентство по защите и развитию конкуренции (АЗРК) до конца этого года обязаны утвердить “Дорожную карту по демонополизации электроэнергетики”. Между тем даже видение дорог у обозначенных соавторов направлено в разные стороны. Министерство энергетики ориентировано на переход к единому закупщику, и хотя конкретные механизмы не проработаны, а новые тарифы не названы, сакраментальные слова о консолидированном закупе произнесены. Агентство же по конкуренции, выведенное на прямое президентское управление, активно против. И в варианте “Дорожной карты” от АЗРК два ключевых пункта: вынесение 15 процентов вырабатываемой электроэнергии на конкурентные торги и приватизация ключевых электростанций.

Какие это сулит тарифы, нас, конечно, волнует, поэтому подключимся к обсуждению.

Насчет 15 процентов это даже забавно. Идеологи АЗРК признают свою всего лишь то ли 15-процентную потенцию в демонополизации рынка электро­энер­гии, то ли навешивают этакую 15-процентную ширму-камуфляж, прикрывающую сохранение нынешнего засекреченного распределения наиболее крупных и дешевых объемов между аффилированными игроками оптового рынка. Централизованные торги, кстати сказать, это как раз про единого закупщика, и здесь идея 15 процентов тоже сверкает интригующими гранями. Но к этому мы еще вернемся.

А вот что касается приватизации остающихся пока в квази-госсобственности Экибастузских ГРЭС-1 и ГРЭС-2 вместе со вторым по значимости алматинским набором из ТЭЦ-1, ТЭЦ-2, ­ТЭЦ-3, Капшагайской ГЭС и каскадом малых ГЭС, это самое главное, и об этом надо сказать сразу.

Cуть в том, что унаследованная нами советская энергетика, как ЖКХ и вооб­ще вся инфраструктура, создавалась и функционировала принципиально отличным от нынешнего образом. Необходимые для развития средства просто вкладывались государством, тарифы же назначались хотя и с оглядкой на окупаемость, но из соображений ценовой стабильности и доступности для потребителей.

Реформа же энергорынка, осуществленная на переломе ­1990-х и нулевых годов Анатолием ЧУБАЙСОМ в России и нашим Мухтаром АБЛЯЗОВЫМ в роли тогдашнего министра энергетики, базировалась на вмененной нам извне коммерческой модели. В ее основе зарабатывание денег частными хозяевами и инвесторами. А регулирующая роль государства сводится лишь к нахождению баланса между частнопредпринимательской выгодой и общественной пользой. Эта модель более-менее успешно работала на Западе, если не считать нынешнего бедлама с ценами на электроэнергию и энергоносители, ставшего частью глобального кризиса.

Что касается наших реалий, то сразу надо сказать, что означенные рыночные реформаторы, равно как и их идеологическая мама Маргарет ТЭТЧЕР, устроившая приватизацию энергетики в Великобритании, в самой электроэнергетике разбирались слабо и решали чисто политическую задачу: выдавить государство с рынка и впустить туда коммерсанта.

Но то ли их еще тогда элементарно развели, то ли они нас до сих пор разводят, только такая модель в нашей “вывозной” экономике неработоспособна по определению.

Для поддержания коммерческой модели необходимы два базовых условия: достаточная платежеспособность потребителей и доступность длинного и дешевого кредита для развития.

У нас же доля оплаты труда в ВВП меньше 30 процентов, а легальных зарплат еще в два раза меньше. Тогда как более 60 процентов валового национального продукта - это прибыль корпораций, тех самых, вывозящих сырье. У них есть и средства, и приватизированные электростанции, и для них главное - ничего не менять.

В семейных бюджетах всех на круг казахстанцев больше половины составляют расходы на пропитание плюс еще оплата кредитов. А на такой платежной базе никакой малый-средний бизнес, работающий на внутреннем рынке, ни серьезного развития, ни собственной платежеспособности иметь не может.

Что же касается доступного и дешевого кредита в местной валюте, то его просто не существует.

Будь в правительстве кто-то концептуально мыс­лящий, да к тому же смелый человек, зашел бы в какой надо кабинет и сказал: средств на развитие электроэнергетики в платежной базе потребителей ее услуг попросту нет, политика “тариф в обмен на инвестиции” ресурсами не обеспечена. Надо менять и схему энергорынка, и методы финансирования.

Но поскольку смельчака сверху можно и не дождаться, а в электроэнергетике мы с вами и сами разбираемся, то объясним кое-кому самые основы.

Первое. Электроэнергетика - это самая что ни на есть естественная монополия, и не в каких-то своих частях, а как охватывающее весь Казахстан единое целое. Причем это самая главная для страны естественная монополия, поскольку без электрообеспечения ничего существовать не может, даже дети без электричества не родятся. А потому и тарифы по всей стране для одних и тех же потребителей не должны отличаться.

Второе. Электроэнергия - единственный на современном рынке товар, который принципиально не складируется и не задерживается в пути. Энергия по проводам передается со скоростью 300 тысяч километров в секунду, и если вытащенные из печи пирожки все же могут постоять на столе, элект­ричество потребляется прямо в мгновение его выработки, даже если электростанция за тысячу верст. При этом выработка абсолютно привязана к потреблению, которое поддается прогнозированию, но не регулированию: сколько в данное мгновение потребляется, ровно столько же, с учетом сетевых потерь, и вырабатывается.

Отсюда третье: электроэнергетика не только самая главная для страны естественная монополия, она же и монополия диспетчерская. Без системного оператора, команды которого на загрузку-разгрузку электростанций и сетей выполняются беспрекословно, энергоснабжение неосуществимо.

А далее все просто: системный оператор - это и есть единый закупщик, он же единый продавец. Первый отвечает за физические процессы, второй - за финансовые расчеты.

Выходит, никакой конкуренции и абсолютная монополизация? Как раз наоборот: именно в системе единого закупщика и организуется самый конкурентный энергорынок.

Ведь чем занимается системный оператор? Во-первых, он составляет графики готовности электростанций и сетей к несению нагрузки в режиме за сутки вперед. Вот вам и рынок готовности к выдаче мощности, причем электростанции соревнуются за попадание в диспетчерский график по принципу наибольшей готовности и наименьшей цены.

Во-вторых, системный оператор в течение оперативных суток ведет текущее физическое балансирование - дает команды станциям на загрузку или разгрузку. Вот вам и рынок балансирующей электроэнергии, на котором станции соревнуются за предложение наименьшей текущей цены.

В-третьих, системный оператор обязан видеть перспективу: когда и в каких регионах потребуется новая мощность, сколько из нее базовой и сколько маневренной. Вот вам и рынок вновь вводимой мощности на год-два-пять и десять лет вперед, на котором заявки соревнуются с предложениями наименьших тарифов.

В общем, стоит лишь отодвинуть от составления “Дорожной карты” по энергетике коммерческих энтузиастов, боящихся слово сказать профессионалов и скользящих по верхам руководителей - и все у нас получится!

Пётр СВОИК, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы