Выборы пройдут, а выбор останется

Мы с вами живем в лучшем из миров. вокруг Казахстана происходят события, ранее немыслимые и невероятные, у нас же все спокойно и предсказуемо, начиная с результатов предстоящих президентских перевыборов и заканчивая уверенно растущей инфляцией, что на фоне всех остальных потрясений нас тоже особо не волнует. Правительство, во всяком случае, по поводу стремительно растущих цен если и волнуется, то виду не показывает.

Впрочем, невероятные и ранее немыс­лимые эпизоды быстро переворачивающегося мира залетают и к нам, и это не только все более просачивающаяся в казахстанскую экономику инфляция доллара, то есть самой основы пока еще сохраняющегося миропорядка. Это и немыслимая попытка январского госпереворота: одна только картинка захваченного и сожженного акимата Алматы чего стоит. А ведь это то самое здание, которое строилось для размещения в нем ЦК Компартии Казахстана во главе с первым секретарем, и в нем же потом в разных крыльях находились президент со своим аппаратом и глава правительства со своим.

Так вот та январская драма-трагедия имела своим наполнением сугубо внутреннюю подоплеку, но ровно настолько же - и внешнюю. Разбирающимся в геополитике это видно отчетливо. И речь тогда шла ни много ни мало не просто о том, кто будет руководить страной, а о том, куда Казахстан пойдет далее. Так и сейчас, если по существу, речь идет о том же. Как о том же речь будет идти и после ноябрьских выборов.

Выбор дальнейшего пути Казахстана остается вопросом всего нашего кратко-, средне- и долгосрочного будущего. А потому стоит поразмышлять, почему этот остающийся подвешенным в не слишком определенном будущем выбор не очень, если откровенно, зависит от результатов наших казах­станских выборов, будь то выборы президентские или парламентские, в маслихаты или сельских акимчиков.

Тогда как в тех же США всего лишь промежуточных выборов в конгресс, назначенных на 8 ноября, мир ждет с придыханием - их результаты могут перевернуть всю геополитику.

А тут вот какое дело: распространенная ныне едва ли не на весь мир европейская парламентская традиция, идущая еще от античности, выстроена на технологии, в иных мирах и цивилизациях немыслимой и невероятной, спортивной. Вспомним, откуда пошли современные Олимпийские игры - от древне­греческой еще традиции. Древние греки, как и остальные народы той поры цивилизации, активно истребляли друг друга: то Афины шли войной на Спарту, то Спарта - на Афины. Однако раз в четыре года объявлялось перемирие и… воспроизводилась та же война - борьба, бег, метание копья и диска, но без смертоубийства, при судейской коллегии и по строгим правилам.

Или возьмем средневековые рыцарские турниры, тоже ведь сражения всерьез, иногда и до смерти, но строго по правилам, а доспехи тех рыцарей, как и турнирный кодекс, - полный аналог того же современного хоккея.

А еще полный аналог сплава современной демократии и спорта - обязательная повторяемость и каждый раз как бы сначала. В реальной жизни конкуренция не может продолжаться бесконечно: кто-то побеждает, а проигравший исчезает. На войне победитель делает кубок из черепа соперника, в спорте же все повторяется на регулярных чемпионатах, всякий раз все то же самое, но всегда со свежей интригой для болельщиков.

Так и сменяемые на регулярных выборах президенты и парламентарии - это спортивные единоборцы, искренне бьющиеся за места на пьедестале. Причем в политике, как и в спорте, чтобы лидеры честно побеждали под ликование и аплодисменты болельщиков, нужны сложнейшая инфраструктура, спортивные врачи и тренеры, массажисты и допинг-инспекторы. И, конечно, не выходящие на ринг руководители спортивных федераций и хозяева спортивных клубов, которые как раз и определяют правила соревнований, а нередко и их результаты. И которые на самом деле не меняются, а если замены и происходят, то далеко не так регулярно и по совершенно иным правилам.

И еще важнейшая особенность транслирования спорта на политику: чемпионаты-выборы исключительно командные, даже если на ринг соперники выходят один на один. Аналогом спортивных клубов, за которые выступают соперничающие команды, в политике выступают партии. Сами партии сражаются между собой прежде всего за места в парламенте - это их базовый регулярный чемпионат. Президентские же выборы в системах, где президенты вообще имеются, в том чис­ле сильные, как, например, в США или во Франции, тоже проводятся между кандидатами от партий. Это как бы еще один этаж парламентских соревнований, притом что парламент остается базовой спортивной площадкой в такой системе. Второй этаж надстраивается над первым - этот архитектурный закон верен и для президентско-парламентских властных конструкций.

У нас же, как мы понимаем, при всем внешнем сходстве ситуация, скажем так, обратная: не столько выборы президента базируются на соперничестве парламентских партий, сколько набор партий и их тихое-мирное сосуществование в мажилисе гарантируются отсутствием интриги на президентских выборах. Что все три парламентские партии, дружно выступив за единого кандидата, и продемонстрировали.

И я вам от всей души скажу, что по нынешним обстоятельствам так даже надежнее. Спорт - он хорош в спокойные времена, а посмотрите сейчас на Соединенные Штаты, в которых демократы и республиканцы не соревнуются, а ведут разрушительную идеологическую гражданскую войну, втягивая в нее всю страну. Или немецкие “зеленые”, пришедшие к власти через выборы, а теперь натурально сливающие промышленность Германии. На то он и мировой кризис.

То, что в команде президента сейчас не только вся исполнительная вертикаль, но и все парламентские партии, а за допущенными спарринг-партнерами нет ни личного мастерства, ни вообще реальных команд, - факт, который мы должны принять, хорош он или плох. Но выборы пройдут, а выбор политики, которую должно вести правительство, и выбор тех, кто правительственную политику будет осуществлять, - остаются. И остается риск: если дела - взять хотя бы тот же рост цен - продолжат идти не слишком хорошо, единоборства развернутся в самой команде. Только уже не по спортивным правилам и не между однояйцевыми парламентскими партиями, а, например, между сидящим на трибуне главным тренером и играющим на поле капитаном команды. Или того хуже - между теми, кого можно уподобить хозяевам спортивных клубов.

Так вот если после выборов 20 ноября победителями могут считаться все министры и акимы, а заодно и все депутаты скопом, вопрос ко всей команде: а почему в любых правительственных и парламентских планах и начинаниях вообще нет ни словечка, ни намека на самое главное политическое событие этого года в Казахстане, определяющее всю нашу оптимистическую перспективу на годы вперед?

Если кто-то забыл, напоминаем: это принятие конституционной нормы, что земля и ее недра принадлежат народу. Если всерьез отнестись к таким словам, то они означают решительный поворот от кланово-компрадорской “вывозной” экономической модели к экономике, использующей экспорт природных ресурсов на цели социального и промышленного развития Казахстана. На этом развороте нас ждут и новая коллективизация, и новая индустриализация, и не отход государства (в лице правительства) от экономики, а, наоборот, ответственное и активное возвращение в нее. Так почему бы нашим политическим партиям, чтобы не играть роли тренировочных манекенов, не попытаться самим поупражняться на этот счет?

Пётр СВОИК, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы