Инвестиции в обмен на тарифы

К началу зимнего отопительного сезона вся наша экономика, и особенно электро­энергетика как ее жизнеобеспечивающий авангард, вплотную подошла к барьеру, на котором большими буквами написано “ИНВЕСТИЦИИ”!

Мы тридцать лет эксплуатировали электростанции и электросети, железнодорожные и трубопроводные магистрали, городское жилищно-коммунальное хозяйство, особо не заморачиваясь новыми вложениями. Благо спад нагрузок и унаследованный запас мощностей это позволяли. Да, кое-что из недостроенного большевиками достраивалось, какие-то электросети, трубопроводы или железнодорожные вставки строились вновь, но эти затраты удавалось растворять в привычных тарифных уровнях - народ и экономика терпели.

И вот барьер: в одной только концепции развития электро­энергетической отрасли до 2035 года записано столько новой генерации, что дух захватывает. Не зря разработчики, расписав все необходимые мегаватты, интеллигентно даже не заикнулись ни про объем вложений, ни про тарифы. Но мы-то можем подсчитать, и... тарифы придется удваивать! Если не утраивать.

Здесь даже не арифметико-финансовый, а концептуально-идеологический тупик: финансировать развитие национальной инфраструктуры за счет роста стоимости ее услуг - значит вытаскивать утопающего путем накидывания ему петли на шею. Тех же энергетиков и железнодорожников поднятие тарифов до конкурентного уровня, может, и подержит на плаву, но основного потребителя их услуг удушит точно.

Напомним, что унаследованная нами инфраструктура создавалась на принципиально иной - нетарифной - основе. Например, до начала строительства казахстанского флагмана - Экибастузской ГРЭС-1- 1 кВт-ч электроэнергии стоил населению четыре копейки. Пока она силами всего СССР строилась, он так и стоил четыре копейки. И после ввода ЭГРЭС-1 так и остался четыре копейки. А теперь такого, нетарифного, источника инвестирования нашей сильно постаревшей и нуждающейся в обновлении и расширении инфраструктуры нет в принципе. И как быть?

Если откровенно, то не только инфраструктура, но и вся наша экономика, и уже достаточно давно - с окончания тучных лет, во все более тяжелом и имеющем системный характер инвестиционном кризисе. И пора открыть ужасную тайну: в основе кризиса ставка как раз на инвестирование, только… иностранное.

Хотите доказательств - пожалуйста. На середину этого года объем прямых инвестиций из Казахстана за рубеж за все время существования такой модели достиг 15,6 млрд долларов, тогда как прямых иностранных инвестиций в Казахстан 151,3 млрд долларов. Текущая нетто-позиция - минус 135,7 млрд, от этого минуса и отсчитывается вывоз доходов иностранными инвесторами.

Куда вкладываются иностранцы? Из общего объема 76 процентов приходятся на горнодобывающую промышленность, то есть на чистый сырьевой экспорт. А из 6,2 процента, доставшихся перерабатывающей промышленности, 3,6 процента - это металлургия, то есть тот же сырьевой экспорт. Наконец, еще 2,4 процента пошли на трубопроводный транспорт, а 2 процента - это зарубежные инвестиции в геологоразведку.

Таким образом, до 84 процентов всех зарубежных прямых инвестиций идут исключительно в добычу сырья. Да и остальной внешний инвестиционный поток, направляемый в финансы, строительство и торговлю, фактически поддерживает тот же вывозной бизнес.

То же подтверждает внутренняя статистика инвестиций в основной капитал. Последние годы они не превышают 16-18 процентов от ВВП, и это как минимум в два раза меньше нормы. Например, за восемь месяцев этого года инвес­тиции в основной капитал составили 8,2 трлн тенге, и это лишь 9 процентов от ожидаемого ВВП, такими темпами по году не наберется и 14 процентов. Но хуже другое: из 8,2 трлн 6,2 трлн тенге - это собственные средства предприятий, в основном тех самых иностранных сырьедобывающих. И эта часть инвестиций идет в сырьевую добычу, обеспечивая еще больший перекос.

Что же до действительно внут­ренних источников, то из 8,2 трлн в нашем примере - это 1,1 трлн тенге из республиканского и местных бюджетов, то есть лишь 13 процентов от объема. А еще 230 млрд тенге, или 0,25 процента, - это кредиты банков. Другими словами, роль банковского кредита в инвестиционном процессе ничтожна.

Надежд на переориентацию таких потоков нет, много­летние заклинания-обе­щания правительства насчет привлечения иностранных инвесторов в несырьевой бизнес заклинаниями и остаются. Наиболее убедительный пример - План нации “Сто шагов”, рож­денный весной 2015 года как отголосок киевского Майдана, с которого и пошел отсчет новой геополитической эпохи. Он строился на привлечении якорных инвесторов в несырьевые направления и еще на превращении МФЦА в действительно международный финансовый центр. В таком разрезе План нации “Сто шагов на все” сто процентов… провален. Ни один внешний инвестор в Казахстане якорь не бросил, а финансовый центр “Астана” так и остался на бюджетной поддержке. Характерно, что шаг №50 по переводу электроэнергетики на единого закупщика правительством тоже саботирован.

Следующей попыткой решить проблему инвестирования стало переписывание правительственных программ в национальные проекты. Всего таких проектов осенью прошлого года получилось девять, а объем инвестиций до 2025 года - ровно 44,1 трлн тенге. Причем источники финансирования из республиканского и регио­нальных бюджетов расписаны на 10,5 трлн тенге, остальные 33,6 трлн предусмотрены за счет неких частных инвестиций, каковых внутри Казахстана нет, а иностранных вложений в несырь­евые проекты не дождаться. По существу, как раз пакет национальных проектов и стал визитной карточкой действующего кабмина - полной его инвестиционной недееспособности.

По сути, мы имеем правительство “год простоять и ночь продержаться”: никаких продолжительных планов, подкрепленных реальными источниками финансирования, нет. Вся конкретная деятельность привязана к бюджету, и то не к трехлетнему, а к текущему, к тому же неоднократно корректируемому.

Наконец, последняя по счету попытка - это перекладывание инвестиционной обязанности на ФНБ “Самрук-Казына”, что как бы оправдывает его дальнейшее существование.

Фонд трансформируется в инвестора, участвующего только в критически значимых проектах по определяемому президентом списку. Примерно известен уже и набор: это почти 3 трлн тенге вложений на следующие три-четыре года в компании самого фонда и в проекты водоснабжения в Западном Казахстане. И еще более 16 трлн тенге записаны во второй пакет инвестирования примерно до 2030 года как относительно собственных компаний, так и смежных отраслей.

Итак, не найденные правительством три с лишним десятка триллионов перекинуты теперь на Фонд нацио­нального благосостояния. и откуда он их вытащит? Из-за рубежа не подтянет, наоборот, “Сам­рук-Казына” и его “дочки” сами во внешних долгах, им лишь бы не утонуть еще больше. А внутри Казахстана - это… тарифы, которые в таком случае придется удваивать-утраивать. Вот так инвестиционно недееспособное правительство переводит стрелки на фонд, а тот… на нас, на население и бизнес.

Между тем есть спасительная инвестиционная формула, и она зеркальна правительственной: “не тариф в обмен на инвестиции”, а “инвестиции в обмен на тариф”. То есть в основу надо положить стабильность тарифной ситуации в стране и на этом строить инвестиционную политику, для чего инвестором должно выступить государство, и не отдаляясь, а, наоборот, как можно активнее входя в экономику. И об этом обязательно еще поговорим.

Пётр СВОИК, фото Олега СПИВАКА, Алматы