Не споткнуться бы о порог!

Теперь, когда курс тенге к рублю стремится к девяти и выше и вообще весь мир летит неизвестно куда, категорически необходима точка опоры. Кто-то, кому мы способны доверять, должен знать что делать и уверенно это демонстрировать. Если не само дело, то хотя бы собственную уверенность. Это к тому, что не позже конца июля мы с вами станем жить при НЭПе - новой экономической политике. Понятие, придуманное еще Владимиром Ильичом. На этот раз, судя по анонсу Агентства по стратегическому планированию и реформам (АСПиР), намечается не менее грандиозное - третий структурный переход.

Первым (это уже на нашей памяти) был структурный переход от плановой экономики к рыночной, вторым - переход к сырьевой модели роста. А сейчас, уверяет АСПиР, мы на пороге перехода к инклюзивному и устойчивому развитию.

Масштабу задачи соответствует и уровень документа - не какая-то очередная госпрограмма с цифрами и таблицами, а представляемый на подпись президенту документ высшего уровня - доктрина, определяющая систему воззрения, совокупность политических принципов, видений и подходов. Доктрина, утверждает АСПиР, станет фундаментом для всего готовящегося пакета структурных реформ, и со всей этой грандиозной работой правительство собирается справиться, не выходя за пределы июля.

Сразу скажем: дело абсолютно необходимое и… пустое. Необходимое, потому что сырьевая модель исчерпана - и сама не растет, и всей экономике служит тормозом. Правда, в последнее время из-за санкционной лихорадки и вздутия мировых нефтяных цен имеем некоторое улучшение: и платежный баланс вышел в плюс, и наполнение Национального фонда почти успевает за его расходованием. Но лихорадка - она лихорадка и есть, с успокоением ситуации на рынках нефти и газа мы опять начнем тонуть.

Но почему тогда эта столь необходимая доктринальная затея настолько же и пус­тая? Да хотя бы потому, что авторы даже не заикнулись о главном: почему сырьевая модель роста этого самого роста уже не дает. Зато произнесли в который уже раз звонкий набор фраз насчет верховенства права, стимулирования честной конкуренции, экономической свободы, обеспечения макроэкономической стабильности, диверсификации экономики, развития человеческого капитала и реформирования государственного управления.

А ведь все эти сами по себе правильные целеполагания и раньше закладывались в бесчисленные правительственные стратегии прямо с начала нулевых годов - тех самых тучных лет, в которых и расцвела модель сырьевого роста. Там были и кластерные модели, и импортозамещение, и развитие регионов, и прорывные проекты. Чего только не было!

А после мирового кризиса 2007-2008 годов взялись уже серьезно. Сначала это ГПФИИР - государственная программа форсированного индустриально-инновационного развития, насчитывающая уже третью пятилетку. За ней План нации “Сто шагов”, где мы с вами легко найдем те же самые бла-бла-принципы, что нам обе­щают и в НЭПе. А кому мало, откройте более свежую стратегию социально-экономического развития Казахстана до 2025 года - тот же самый супнабор.

Наконец, у нас ведь не так давно все прежние госпрограммы переписаны в пакет национальных проектов, пропущенных через то же Агентство по стратегическому планированию и реформам и утвержденных на уровне главы государства. А там все досконально расписано по направлениям, ответственным, годам, объектам, деньгам. Казалось бы, бери и делай. Но зачем тогда на весь такой программный массив водружать новую доктринальную башенку, да еще с ровно той же системой воззрений?

А тут вот какое дело. Ответственные за стратегию должностные лица видят и понимают: не сработало и не работает! Так, за все время действия пятилеток индустриально-инновационного развития степень индустриализации экономики Казахстана… уполовинилась. План нации “Сто шагов”, в центре которого привлечение солидных иностранных компаний не в добычу сырья, а в переработку, агропром и другие повышающие качество нашей экономики направления, выполнен… нет, не наполовину, в этой ключевой части не выполнен вовсе. Практически под ноль. Опять-таки свежий пакет нацпроектов… завис без финансирования, причем еще на стадии их составления. Досконально подсчитанная денежка подкреплена вложениями из бюджета менее чем на треть. Остальное - некие инвестиции, которых внут­ри Казахстана нет, а снаружи никто не принесет.

А тут еще навалились наши январские события, потом российская “спецоперация” и санкционная война, в которой мы как бы не участвуем, но прилетает и нам, причем со всех сторон. И адекватным ответом на все такие грандиозные вызовы должен стать структурный переход от сырьевой экономики. Вот только куда?

Для правильного ответа разработчикам НЭПа надо бы признать очевидную истину: деиндустриализация и десоциализация экономики Казахстана, превращение ее в откровенно сырьевую произошли не вопреки, а как раз в соответствии с “системой воззрений”, вмененной извне, но ставшей образом мыслей и действий правительственных экономических рулевых. Надо срочно искать выход из этой западни, а он там же, где и вход.

Действенную доктрину новой экономической политики надо бы опереть на тот факт, что эпоха разгосударст­вления экономики завершается. А на смену ей идет возврат государства в ту базовую производственную инфраструктуру, которая как раз и была разрушена невидимой рукой ориентированного на вывозной интерес внешнего рынка. Если хотите, это как скелет в организме, дающий опору и защиту всему прочему. Нацеленная на выход из сырьевого качества и действительное устойчивое развитие экономика должна стать двухконтурной: нынешний “свободный” рынок, на который так молится правительство, должен быть дополнен контуром, в котором созидательно и ответственно действует государство.

И как кости отличаются от мышц, так и государственный контур отличается от коммерческого: кредит не под удушающий процент и обязательный залог, а под запланированный объект. План натуральный, со всеми межотраслевыми балансами и региональными увязками, Миннацэкономики - Министерство национального планирования.

Наиболее очевидный пример: экономическая и социальная катастрофа в селах-аулах после разрушения колхозов и совхозов. Продукция сельского хозяйства упала всего до пяти процентов от ВВП, хотя на селе проживает почти половина населения, в массе своей самозанятого, - горючий материал при любом катаклизме. Государство, осуществляющее право народа на землю, просто обязано взять на себя ответственность за проектирование и реализацию агропоясов, обеспечивающих полную занятость местных жителей и наилучшее использование земельных и водных ресурсов.

Электроэнергетика, которую надо принципиально зачистить от частных извлекателей прибыли и перевести на единый национальный тариф со всеми положенными коэффициентами, - следующий пример. Обеспечение страны ГСМ по стандартизированным долгосрочным ценам тоже должно стать ответственностью государства.

Такой перечень можно продолжать, наверняка найдутся желающие расширить его до бесконечности или урезать до невозможности. Но дальше государству увиливать от своей ответственности просто нельзя, и разработчикам доктрины хорошо бы над этим хотя бы задуматься. В противном случае нам так и придется расшибать лоб о порог очередного перехода, хотя и перехода никакого не будет, и порога тоже.

Пётр СВОИК, рисунок Игоря КИЙКО, Алматы