Рубеж сопротивления

Попробуем оценить влияние происходящего в Украине на Казахстан в чисто экономическом ракурсе. Но даже в таком разрезе последствия делятся на непосредственные и отдаленные, гораздо более серьезные. Непосредственно сейчас мы имеем падение курса тенге до 499 за доллар, что принесет нам соответствующую порцию повышения стоимости всего на рынке. Для лучшего понимания, что будет с нашей национальной валютой дальше, стоит заметить, что она теряет стоимость при сохранении привычного за последнее время соотношения - примерно 5,6-5,7 тенге за рубль.

А это принципиально иная картина, что была в начале украинской эпопеи, когда после Майдана, Крыма, ЛНР и ДНР, санк­ций и падения мировых цен на нефть рубль потерял ровно половину стоимости, а тенге пустился ему вдогонку лишь спустя полгода. За это время вдруг разбогатевшие казахстанцы опустошили российские автосалоны и смели с полок российских магазинов всю бытовую технику.

Так вот ныне тенге почти день в день повторяет курсовые эволюции рубля. Рубль же, если смотреть в суть нынешнего глобального противостояния, станет упорно сопротивляться давлению и удерживать курс, разве что слегка отступая, и при возможности отыгрывать назад. А значит, и тенге с ним след в след.

По всей видимости, предельным рубежом, за который Цент­робанк и Минфин России не дадут уйти российской валюте, станет 100+- сколько-то рублей за доллар, что эквивалентно у нас 550+-. Но тут вот какое дело: если у России для такого сопротивления, с переходом даже в отвоевание курсовых позиций, есть кое-какие возможности, то тенге держаться за курс рубля, не падая самостоятельно вниз, все труднее. Впрочем, об этом ниже, а пока развернем мысль о достаточных материальных возможностях России.

Для лучшего понимания разделим все текущие внешнеэкономические потоки любой страны на материальные - экс­порт и импорт товаров и услуг и финансовые - дивиденды от инвестиций данной страны за рубеж и вывод доходов иностранными инвесторами, доходы от кредитов из данной страны за рубеж и затраты валюты на обслуживание внешних займов, а еще переводы в страну от гастарбайтеров и переводы иностранных менеджеров и рабочих за рубеж.

Что касается российского экс­порта-импорта, то по его основным статьям - а это газ, нефть и металлы - ощутимого сокращения поставок не предвидится. Да, Европа станет еще категоричнее пытаться уменьшать внешнюю зависимость от энергоносителей, но это процесс на многие годы, к тому же с далеко не гарантированным результатом. Хотя в чем-то прижать постараются немедленно, и на нашем экспорте это тоже скажется.

На этом фоне никакой самостоятельной игры казахстанского нефтяного и металлургического экспорта в Европу за счет санкций против российских экс­портеров не получится по той простой причине, что львиная часть нашего сырьевого экс­порта нацелена на Европу, но осуществляется через российские трубопроводы, железные дороги и портовые терминалы. На этом направлении Казахстану светит уже запланированный к 2025 году общий рынок нефти, газа, ГСМ, электроэнергии и финансов Евразийского экономического союза, но никак не выигрыш от замещения российской нефти собственной.

Короче, экспорт-импорт товаров и услуг даже под ударами самых калечащих санкций в целом устоит. Да, возможны временные сбои, не исключено, что существенные, но ситуация самобалансирующаяся. А вот с финансовыми потоками…

Надо понимать, что внешний финансовый рынок всерьез зашел на постсоветское пространство только в России, и только в Москве. Московская биржа - это непосредственное продолжение, допустим, чикагской, включая игру на ней преимущественно иностранных “инвесторов”. А касаемо валютной биржи Казахстана - это почти не связанный с мировым рынком пятачок, оглядывающийся на рубль. Курс рубля - да, качается на волнах глобального долларового океана, но если в 2014 году сам же Центробанк при молчаливой поддержке Минфина слил национальную валюту, то теперь фактически те же исполнители, однако присягнувшие новому курсу, будут держать рубль, как флаг над крепостью.

Инструментов для такой поддержки с учетом рекордных и еще больше растущих цен на нефтяном и газовых рынках, великолепно профицитного внешнего платежного баланса РФ достаточно. Включая при необходимости административное отсечение слишком раскачивающих московскую биржу валютных спекуляций.

В том-то и дело, что речь, по существу, идет о разделении глобального финансового пространства на самостоятельные валютные зоны, в пределах которых станут формироваться собственные платежные системы, включая и межсистемные платежи, а также - самое главное - собственные системы инвестирования и кредитования. Той же России, которая санкциями отделена от заимствований на внешних рынках, теперь по необходимости придется переводить рубль из роли “русского доллара” в роль национального кредитного и инвестиционного средства.

Процесс не быстрый и по определению болезненный, подобно тяжелой операции, да еще почти без наркоза. Но начало “специальной военной операции” - это уже такой разрез, который, даже испугавшись, не зашить.

А теперь обещанный рассказ о трудностях нашего тенге. Вглядитесь в такое арифметическое уравнение по недавно опубликованным Национальным банком итогам внешнего платежного баланса за 2021 год: 18,9 - 24,6 = - 5,7. Здесь так: 18 млрд 900 млн долларов - это сальдо оставшейся в экономике Казахстана выручки от материальных потоков - экспорта и импорта товаров и услуг. Солидная, согласитесь, сумма. Много чего можно было бы построить, выплатить, оплатить и купить за такую годовую выручку. Однако… 24,6 млрд долларов - это сальдо финансовых потоков, тех самых дивидендов инвесторов, доходов кредиторов и зарплат экспатов. В результате текущий счет платежного баланса зам­кнулся с недостатком в 5,7 млрд долларов, что по всем либеральным канонам требует немедленной и глубокой девальвации национальной валюты. Не сейчас, а еще по ходу прошлого года. И позапрошлого, и до него тоже, так как счет платежного баланса у нас в минусе далеко не первый год.

Но поскольку девальвировать тенге, да еще в отрыве от рубля, наши Нацбанк и правительство робеют, и правильно делают, приходится ускоренно жечь резервы Нацфонда и еще больше влезать в зависимость от иностранных инвестиций и кредитов. Тех самых, что уже наладили вывод валюты из страны, с лихвой перекрывающий всю экспортно-сырьевую выручку.

В этом смысле нынешнее ослаб­ление рубля, позволившее тенге опуститься вслед за ним, - это даже некий подарок нашим “финансистам”, а еще больше - сырьевым экспортерам. Ведь чем ниже курс местных денег, тем меньше экспортной выручки для оплаты внутренних затрат можно возвращать в страну и тем больше откладывать за границей. А вот подарком казахстанской экономике и всем казахстанцам это точно не назовешь.

Однако худа без добра не бывает, гласит русская пословица. В этом смысле перспективным подарком для нас может обернуться начавшийся разрыв на финансовых рынках, если правильно понять и не остаться в стороне от процесса.

Пётр СВОИК, фото Олега СПИВАКА, Алматы