Тридцать лет, виток нормальный

Если подводить итоги 30 лет Независимости в приличествующем случаю позитивном ключе, но без натужного пафоса, оттолкнемся от двух утверждений: все получилось в целом вполне обнадеживающе и все только начинается!

Насчет обнадеживающей оценки результатов - всякие сомнения в этом отпадут, стоит только с высоты прожитых десятилетий оценить, что тогда происходило. То было довольно серьезное по своим последствиям катастрофическое событие XX века, даже при случившихся тогда двух мировых войнах. Особенно если учесть, что до перестройки Горбачева/Ельцина процесс включения коммунистического Китая в западный капиталистический рынок запустил Дэн Сяопин. Казахстан в этих потрясающих по масштабу геополитических трансформациях участвовал, понятное дело, не по своей воле и как бы на полшага отставая от стремительного потока изменений. Но как раз эти выдержанные полшага и давали возможность вписываться в несущийся поток, не налетая на то и дело выступающие с разных сторон препятствия, о которые запросто можно было разбиться.

Закон о государственной независимости мы приняли уже при отмененном СССР, а на национальную валюту осенью 1993 года перешли после летней реформы российского рубля, отсекающей от него все бывшие союзные республики. В России парламентско-президентское двоевластие “разгоняли танками, а у нас одной Таньки хватило” - эта хлесткая поэтическая фраза Олжаса СУЛЕЙМЕНОВА была одновременно и объективной констатацией гораздо более мягких методов, которыми делались реформы в Казахстане.

Были ли в тех и поныне идущих реформах недостатки? Мы с вами из номера в номер “Времени” только и делаем, что их перечисляем. Но сейчас, и не только ради юбилейной даты, давайте признаем: в коридоре имеющихся возможностей получилось ровно так, как только и было возможно. Хуже, да, получиться очень даже могло, а что касается лучше…

Вот вам домашнее задание: составьте собственный план встраивания Казахстана в мировой рынок и геополитику, да так, чтобы он не противоречил интересам основных внешних сил и при этом не перекашивал бы слишком сильно ситуацию внутри страны. И попробуйте защитить такой план хотя бы в собственных глазах. То-то и оно: не сказать, что мы живем в идеальной стране и полностью успешном государстве, но по сравнению с тем, что видим по сторонам, давайте ценить имеющееся.

А насчет того, что все только начинается, - так ведь мы опять в новом геополитическом завихрении еще более глобального масштаба. И опять Казахстан, конечно, не в центре событий, но очень даже недалеко, опять подхватывающий нас поток несет окружающий мир все быстрее, и опять приходится держать аккуратную дистанцию от еще большего количества выступающих углов.

Круглая дата 30-летия еще и для того, чтобы перенести прожитый опыт в будущее, и здесь ну никак не помогает попытка открес­титься от своей же истории или представить ее сплошным потоком неправильностей, потерь и притеснений. В конце концов, мы живем в политическом и экономическом строе, который в советские времена именовался капитализмом, закономерности которого вполне адекватно описываются как бы отмененной сейчас наукой политэкономией.

Капитал как самовоспроизводящаяся и непрерывно создающая новую добавленную стоимость система, позволяющая все полнее удовлетворять материальные потребности охватываемых ею стран и народов, имеет такие базовые составляющие, как капитал финансовый, промышленный и человеческий. Причем при всей важности денег, производственных мощностей и технологий первичен все же капитал человеческий, формой существования которого является государственное и общественное устройство.

Каковы в той или иной стране политические институты, как функционирует государственный аппарат, какими сближающимися или расходящимися интересами и ценностями руководствуются верхи и низы, на каких принципах осуществляется строительство нации и осуществляется ли оно - вот это базис, а все остальное уже надстройка.

Исторически базис нарождающегося капиталистического строя формировался в наиболее развитых на тот момент европейских феодальных государственностях. Ресурсом для расширения рынка и наращивания национального капитала была собственная доиндустриальная - крестьянская в селе и ремесленническая в городе - периферия. По мере развития нещадно эксплуатируемый пролетариат в развитых центрах сам обуржуазился, тогда как роль поставщика свежих природных и человеческих ресурсов, обмениваемых на поставки промышленных товаров, перешла к заморским колониям или лежащим на том же континенте еще не оприходованным “жизненным пространствам”.

В этом смысле СССР действительно был явным отклонением от стандарта: стандартом стало бы, если бы после обрушившей самодержавие революции, Гражданской войны, военного коммунизма и перехода к НЭПу в дополнение к возрождению собственной мелкой буржуазии пришел крупный финансовый и промышленный капитал, иностранный, разумеется. Как это и произошло в 1990-х. Но тогда большевики закрутили по-другому: выстроили сразу государственный капитализм, пропустив еще на 95 процентов феодальную страну через мясорубку коллективизации и индустриализации пополам с репрессиями и Великой войной.

Характерно, что созданный за железным занавесом финансовый, промышленный и человеческий капитал социалистического типа, втянув в себя едва ли не все евразийские народы, вообще обошелся без мелкобуржуазной составляющей - той самой, которую мы сейчас называем малым-средним бизнесом и пытаемся сделать опорой нашей экономики.

Имел ли советский госкапитализм перспективу? Практического значения такой вопрос не имеет - что произошло, то произошло. А вот продолжение теоретического поиска на этот счет прямо-таки жизненно важно для нас как раз сейчас. И не для копания в прошлом, а для самых прак­тических выводов на самое ближайшее будущее.

В самом деле, разве не президент Казахстана еще в феврале 2009 года в публикации “Ключи от кризиса” назвал американскую и одновременно мировую валюту “дефекталом” и разве надвигающийся сейчас кризис глобального финансового капитала не признается практически всеми серьезными политиками и экономистами?

А мировой промышленный капитал - разве безуглеродная парадигма, пандемия, социальные сети, уход экономики в виртуал и много чего еще не сулят и здесь буквально революцию, уже неотвратимую?

Да, быть многовекторной периферией сразу нескольких мировых центров финансового, промышленного и политико-гражданского капитала по-своему тоже надежно и, во всяком случае, привычно. Но если сами эти центры прямо на наших глазах разъезжаются в разные стороны, то, согласитесь, это так заманчиво правильно определиться и использовать шанс продвинуть себя по линии уже не иностранного, а национального - в широком смысле этого слова - финансового, промышленного и человеческого капитала.

И когда, если не по ходу подведения итогов тридцатилетия, нам об этом задуматься?

Пётр СВОИК, обозреватель