Дружба против… себя,

или Куда приведут антироссийские санкции?

Когда строгие родители наказывают ребенка, это понятно - добиваются, чтобы он больше так не делал. А вот если карманных денег и развлечений лишают выходящего из повиновения подростка - тут сложнее: а ну как вместо “я больше так не буду” он заявит “да пошли вы…”?
В самом деле Крым Россия, конечно, не вернет и от влияния на украинский юго-восток не откажется - тогда какую цель преследуют “санкционеры”?
Открою большой международный секрет: они сами этого не знают.
В 1992 году, сразу после распада СССР, Фрэнсис ФУКУЯМА, американский ученый и сотрудник ЦРУ одновременно, опубликовал свой “Конец истории”, убедивший весь мир. Суть: поскольку либерализм победил окончательно, история человечества на этом заканчивается. Осталось только, чтобы рыночная экономика и парламентская демократия распространились на оставшиеся неохваченными “развивающиеся” страны.
И вот умело расчлененный и на-дежно утопленный в океане мирового капитализма СССР как ни в чем не бывало опять высовывает голову с кремлевскими башнями. А к всплывающему туловищу тут же пристраиваются навсегда, казалось бы, отрезанные евразийские члены. Это как в голливудском ужастике про сшитое из частей разных покойников чудовище Франкенштейн. Или про то, как робот-терминатор, бесповоротно расколотый на льдинки, вдруг растекается стремящимися друг к другу лужицами, неудержимо превращающимися в неубиенного преследователя благородного героя Арнольда ШВАРЦЕНЕГГЕРА.
Воистину такое реалити-шоу никого не оставляет равнодушным, у кого-то дух перехватывает от ужаса, у кого-то - от восторга. У многих снесло крышу не только в соцсетях, в растерянности даже лидеры Европы и США - они понятия не имеют, что дальше делать с Россией. Тем более с возрождающимся на их глазах Евразийским союзом.
Между тем дело для нас привычное, такой “конец истории” идет по новому кругу не в первый раз.
Ведь что есть Евразия? Это продолжение Европы, которое вечно в Европу тянется, стремится стать ею, но… стать не может.
А что есть Европа? Это Гольфстрим, теплые моря и щед­рые реки, по берегам которых еще в древности возникли города-государства. Европейская цивилизация - изначально урбанистическая, городская пестрота сформировала традиции толерантности, само­управления и парламентаризма. И даже знаменитый индивидуализм западного человека - отражение той же скученности, это как бы европейская паранджа, защищающая личное пространство от постороннего заглядывания.
Евразия же - в сотни раз бль­шие просторы и в десятки раз менее продуктивные. Выживание на таких пространствах требует совсем иного: крепкой общинной или родоплеменной сцепки снизу и централизованной властной воли сверху.
Успеха добиваются “люди длинной воли” - тот же Чингисхан, объединивший громадные территории и разнообразные народы путем военного истребления непокорных. Так евразийский прогресс и идет - через насилие и катастрофы. Стоит понизить градус деспотизма, и вот уже сами чингизиды погрязают в междоусобицах, растаскивая по частям империю.
Появление пороха отменило воен­ную силу Степи, ставка Орды перекочевала в Москву. И уже там Иван Грозный, в поисках ханского единовластия истребляя бояр, обрушил Русь в Смутное время. Польское нашествие из Европы было недолгим, но компромиссом оказались Романовы - уже скорее европейская, чем ордынская династия. Однако самый великий из них, Петр, рубил “окно в Европу” с той же безжалостно дикой монгольской жестокостью.
Мягкая же “европеизация” всегда опаздывала: отмена крепостного права, земская и судебная реформы не имели продолжения, Столыпина тоже остановили на полпути. Мученик Николай II - самый крепкий семьянин и самый слабый царь - довел дело до катастрофы революции и Гражданской войны. После чего товарищ СТАЛИН - новый Чингисхан, изнасиловав страну, восстановил ее до мировой империи.
Слабые же государи - ХРУЩЕВ, перенявший у США только кукурузу, БРЕЖНЕВ, посадивший СССР на нефтяную иглу, путаный ГОРБАЧЕВ вместе с любящим власть и водочку ЕЛЬЦИНЫМ - подвели евразийскую империю к самой большой в ее истории катастрофе. Оказавшейся и самой… эффективной.
Раствориться в европейской экономике и культуре бывший СССР, разумеется, не мог, однако чем смог - напитался. Односторонне, конечно. С одной стороны, препятствовала феодальная традиция местных “элит”, с другой - традиционный эгоизм Запада. Евразия, не в первый раз став территорией добычи сырья на вывоз, стала еще и колонией монетарной.
Рубль сейчас - это “русский доллар”, именно такая его внешняя функция “выдаивает” экономику, но это же и держит ее на плаву. Санкции же, бессильные против состоявшихся сырьевых связей, режут по-живому - по общему фондовому рынку. Целя в окружающих Путина долларовых миллиардеров, ОБАМА и МЕРКЕЛЬ бьют по своим. А президенту Путину на этом переломном моменте тоже предстоит определиться, кому он царь: завещанному ему Ельциным компрадорскому лондонскому боярству или ждущим справедливости и развития евразийским народам. И он, похоже, все увереннее делает свой выбор.
А мы? Что выберем мы? Наш нынешний подражательный “либерализм” в экономике - это голимый колониализм, а вот переход к парламентаризму - это главный наш исторический шанс на нынешнем этапе.

Пётр СВОИК, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы