Ядерные намёки

Заявление, которое глава Турции Реджеп Тайип ЭРДОГАН сделал в минувшую среду в городе Сивас по поводу ядерного оружия на Ближнем Востоке, по-разному интерпретировано западными и турецкими агентствами. Политик заявил о несправедливости режима нераспространения. Это поняли как намек на желание иметь свой атомный арсенал. Не исключено, что важным контекстом выступления стало обострение отношений с США и их двойственная позиция по поводу ядерной программы различных ближневосточных игроков.

Тему ядерного оружия Эрдоган затронул, выступая на Экономическом форуме Центральной Анатолии. Агентство Reuters перевело его выступление так: “Некоторые страны имеют ракеты с ядерными боеголовками - не одну и не две. Но (как нам говорят. - Ред.) мы их получить не можем! Этого я принять не могу”.

Президент Турции посетовал, что у всех развитых стран есть подобные арсеналы, хотя, как отмечает агентство, это далеко не так. Параллельно с этим турецкий лидер указал на то, что некоторые ближневосточные игроки уже имеют ядерное вооружение. “Рядом, почти по соседству, есть Израиль. Они (израильтяне. - Ред.) пугают остальных, обладая этим (оружием. - Ред.), и никто не может прикоснуться к ним”, - сказал Эрдоган.

Такая интерпретация слов Эрдогана уже вызвала далекоидущие выводы насчет того, что турецкое правительство теперь выступает против положений Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), который оно подписало в 1980 году, и, соответственно, против Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), который был подписан Анкарой в 1996 году.

Однако турецкие государственные СМИ интерпретировали слова турецкого лидера совсем иначе. Русскоязычная версия агентства Anadolu приводит следующий перевод заявления: “У некоторых есть ракеты с ядерными боеголовками, но пусть у меня их не будет, я этого не принимаю!” Агентство делает вывод, что президент выступил против того, чтобы его страна имела такой инструмент сдерживания.

Как бы то ни было, интерес Турции к ядерным разработкам появился еще в середине прошлого века, и до последнего времени вся ее программа носила подчерк­нуто мирный характер. Режим сдерживания республики зависит исключительно от отношений с союзниками по Североатлантическому альянсу. Например, некоторое количество американских боеголовок было размещено на военной базе “Инджирлик”.

Вместе с тем исследователи подчеркивают двойственность в подходе официальной Анкары к проблеме нераспространения ядерного оружия. Принято считать, что Турция - противница какого бы то ни было ужесточения правил по использованию ядерной энергии в мирных целях. Это наталкивает на мысль, что рано или поздно мирный атом может превратиться в военный. Конфликт с США только усиливает подозрения.

“Эрдоган имеет в виду попытки западных стран диктовать другим условия, при которых они якобы могут развивать свою оборонную промышленность, - пояснил “Независимой газете” живущий в Анкаре эксперт Российского совета по международным делам Тимур АХМЕТОВ. - При этом слова турецкого президента завуалированно указывают на двойные стандарты при таком подходе. Страны, которые официально обладают ядерным оружием, призывают другие страны не разрабатывать собственное ядерное оружие, иногда угрожая санкциями, как в случае с Ираном”. Однако при этом, как обращает внимание эксперт, обладатели ядерного оружия ничего не говорят об арсенале Израиля.

Напомним, что Израиль никогда официально не признавал наличие оружия массового уничтожения, однако, по независимым оценкам, число ядерных боеголовок у еврейского государства может достигать сотни единиц.

“Вряд ли можно утверждать, что слова Эрдогана указывают на амбиции Турции в сфере военного атома, - считает Ахметов. - Ядерное оружие эффективно в рамках крупных конфликтов, а главная угроза для безопасности Турции исходит главным образом от негосударственных акторов. К тому же особенности внутриполитического процесса в Турции дают возможность для внешнего вмешательства, не прибегая к крупному военному конфликту. Наконец, ядерное оружие у Турции еще дальше дестабилизирует ситуацию на Ближнем Востоке в том, что касается распространения ракетных технологий и нерешенных межгосударственных конфликтов”. Это приведет к неспособности предсказать риски для безопасности, считает аналитик.

Следует заметить, что не­справедливость подхода западных столиц к режиму нераспространения на Ближнем Востоке проявляется не только в отношении Израиля. Подобная тенденция прослеживается на саудовском примере. Администрация США, похоже, не против, чтобы королевство получило возможность осваивать атом в мирных целях. Но непрозрачность внутренних процессов в Саудовской Аравии дает повод считать, что любые мирные разработки могут совершенно неожиданно поменять свое назначение.

Для самого Белого дома главное не предотвратить риски ядерной войны, а выиграть конкуренцию. Это признавал американский министр энергетики Рик ПЕРРИ, который говорил: лучше пусть Эр-Рияд сотрудничает в атомной сфере с Вашингтоном, нежели он будет искать помощи у Москвы или Пекина. При таком подходе турецкое руководство действительно вправе требовать больших прав в сфере ядерной энергетики.

“Независимая газета”

А тем временем

Тегеран запускает центрифуги

Иран объявил об очередном этапе сокращения своих обязательств по ядерной сделке. До последнего момента оставалась надежда, что иранские власти передумают. Однако после того как США в минувшую среду ввели новые антииранские санкции, стало ясно, что Иран не пойдет на уступки, которые будут восприняты как проявление слабости.

Тегеран намерен снять все ограничения с ведения научно-исследовательских работ по центрифугам. Напомним, в рамках Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) Иран обязался установить ограничение на исследования, технологии и материалы, которые могут быть использованы для создания ядерного оружия. Однако в мае, спустя год после выхода США из СВПД и возвращения американских санкций в отношении Тегерана, Иран объявил о поэтапном сокращении своих обязательств по ядерной сделке.

Основное требование Тегерана - гарантия экспорта нефти и получение доходов от ее продажи.

Накануне истечения срока второго этапа иранского ультиматума Евросоюзу, от которого ждали продолжения активного экономического сотрудничества вопреки американским санкциям, Париж предложил компромиссный план. Еще утром в среду и президент Ирана Хасан Роухани, и иранские дипломаты дали понять, что вряд ли договоренности с Евросоюзом будут достигнуты в ближайшие дни, но отмечали позитивные подвижки на переговорах. По словам Хасана Роухани, Иран и ЕС разрешили 17 из 20 противоречий.

Объявляя о новом этапе по сокращению обязательств в рамках СВПД, президент Ирана дал ЕС еще два месяца на то, чтобы выйти на договоренности с Тегераном. Со своей стороны Париж обещал сделать все возможное для снятия напряженности вокруг иранской ядерной программы. “Очевидно, что отсутствие новых нарушений ядерной сделки и возврат к полному соблюдению договора - основные цели в этом процессе”, - заявили в МИД Франции.

“КоммерсантЪ”