С конём в обнимку

- Кто еще номинировался на этот приз?

- Если честно, не знаю, меня официально не приглашали на открытие, - рассказывает Ольга. - Да и на церемонию награждения позвал член жюри, который просто хорошо меня знает. Сано СИНДЗЮ позвонил и спросил, буду ли я в этот вечер на фестивале. Я ответила, что не приду, поскольку меня никто туда не звал. Тогда он попросил меня прийти. Благодаря этому я и оказалась там.

- Ох, как обидно - можно было пролететь мимо такого мероприятия…

- Я спокойно к этому отношусь. Организаторы, видимо, замотались. Когда фестиваль готовят в такие короткие сроки, трудно уследить за всем. К тому же прекрасно понимаю: я не такая актриса, которая у всех на слуху. Если бы не пришла, просто доставили бы мне статуэтку домой. Ничего страшного.

- Как вы отмечали награду? Долго обмывали приз?

- Тоже ничего интересного. Я в тот день посидела на церемонии закрытия, взяла награду и отправилась домой. Приехала, разбудила мужа и сказала: “Целуй меня, я звезда!” Вот и все. Я уже не в том возрасте, чтобы отмечать награды с цыганами, кабаками до утра и прочим.

- У вас хотя бы есть платье для красной дорожки?

- Конечно, даже два. Одно время я гуляла по красным дорожкам в маленьком черном платье. Оно побывало даже в Париже на Днях казахстанского кино - там, конечно, все скромно было, это не Канны, но проходили мы красиво. На фестивале “Евразия” засветила наряд, на “Звездах Шакена”, где я в 2004 году тоже получила приз за лучшую женскую роль в фильме “Шиза”. А второе платье с декольте, открытой спиной и каменьями. У него пока послужной список меньше: было надето только на юбилей моего родного Театра им. Лермонтова и на одну “Евразию”.

- Так вы имеете уже две награды за лучшие роли в кино? Почему не хвастаетесь этим при каждом удобном случае?

- Не люблю. Это все равно что взять под одну руку звезду “Шакена”, под другую - лошадь “Евразии” (наградные статуэтки. - К. Е.) и пойти в таком виде. Призы стоят дома на полочке спокойно. Мне вообще немного неловко, когда меня награждают, узнают. Нет слов, это безумно приятно, но смущает.

- Как вы считаете, почему эта роль принесла вам приз?

- На мой взгляд, потому что было очень искренне. Фильм тяжелый: про женщину, у которой погибает муж. Сосед ставит ее на счетчик, грубо говоря, и обещает опозорить память мужа, назвав его должником. Сара до последнего ищет деньги и в итоге отдает дочку замуж за соседа. При этом верит, что достаток соседа принесет семейное счастье. Она-то всю жизнь прожила в бедности.

- Вы воспитываете двух дочек, наверное, примеряли ситуацию на себя. Могли бы поступить так же?

- Нет, никогда. Но тут дело в нашем менталитете, в уяте.

- Съемки проходили на одном из островов Балхаша в спартанских условиях. Тяжело было работать?

- На самом деле это был настоящий рай. Конечно, когда сказали, что мы будем 40 дней жить в палатках, то трудно было себе представить больше месяца в антисанитарных условиях, с риском встретить пауков и змей. Причем съемки намечались как раз на то время, когда в городах был пик ковида, паника, люди пачками умирали - июль 2020 года. Но когда нас привезли на остров и я все увидела своими глазами, то поняла, насколько была не права.

Для адаптации потребовалась пара дней. Да, были проблемы с теплой водой, которую надо было набирать в душ и ждать, пока она согреется. К тому времени, когда это случалось, уже пора было работать. Так что мы вечно не успевали нормально помыться.

Зато все свободное время проводили в воде озера. Даже планерки назначались там. Группа плескалась, мы плавали, потом вставали в кружок всей командой и обсуждали план работы. Только после этого отправлялись репетировать. Меня вообще туда привезли заранее, чтобы я, что называется, зафактурилась, загорела, как простая женщина, живущая на берегу водоема, покрылась веснушками.

На острове было много доброй мистики. Мы буквально общались с ним и договаривались о многих вещах. Например, могли поменять направление ветра. Снимаем шторм - и оператор говорит, что волосы закрывают лицо. Вот если бы он дул с другой стороны… Второй режиссер по рации говорит: “Сейчас!” И, обращаясь к пространству, почти в шутку: “Извините, а можно ветер поменять в другую сторону?” Действительно, через пару минут так и происходило. Таких примеров за время работы было много, мы их потом принимали уже как норму.

- Жаль, что у фильма был очень маленький прокат. Его почти никто не видел. Может, после фестиваля стоит повторить?

- Такие вопросы не я решаю, но вряд ли будет повторный прокат. К сожалению, у фильма толком не было рекламы, и вышел он в мертвый сезон, в июне этого года. Со мной на показ ходили две подруги: одна весь фильм плакала, вторая ругалась нехорошими словами на мою героиню. Но мне такая реакция очень приятна. Высшей наградой был случай: на одном мероприятии подошла молодая девушка, сказала, что знает меня, с самого начала вечера хотела поздороваться, но не смогла заставить себя. А все потому, что моя Сара из “Зере” вызывает у нее сильное отвращение и напоминает собственную мать.

- Вы больше театральная актриса или киношная?

- Это совсем разные части моей жизни. В театре сейчас не так много ролей: царевен уже не играю, а старушек еще не дают. В кино моя жизнь интереснее и активнее. К тому же меня часто приглашают в кино в качестве тренера для актеров.

Недавно с дочкой сняли короткий метр “Чикен” по моему сценарию и со мной в одной из ролей. Это уже больше для себя, для самовыражения, для участия в фестивалях. На “Байтереке” наша лента взяла приз за лучшую мужскую роль, в России получила два приза за режиссуру и один - за лучший игровой фильм. Показывали “Чикен” в Италии, в ОАЭ, впереди еще несколько фестивалей.

- Так у вас дочка - режиссер? Вы не успели ее отговорить?

- Она сразу решила, что не будет актрисой, но мир кино затягивает, как болото. Поэтому выбрала для себя продюсирование и режиссуру, поступила на грант. А потом во время учебы ее пригласили работать на “Марко Поло” ассистентом режиссера. И хотя были предоставлены все документы, с гранта ее сняли за пропуск занятий. Пришлось переходить на платное обучение. Но был такой странный период в Академии им. Жургенова, когда толком учебы не было, и дочка сказала, что за такие деньги самообразованием можно заниматься и самостоятельно. В итоге окончила курсы вторых режиссеров в России и сейчас очень хорошо реализует себя в профессии. Кстати, в “Зере” она работала вместе со мной - в последний момент пришлось заменить заболевшего ковидом коллегу. Вторая дочка тоже хочет связать жизнь с кино, но пока больше реализует себя в воздушной акробатике вместе со мной.

- Стоп! Откуда взялась в вашей жизни воздушная акробатика?

- Я девятый год занимаюсь на пилоне. Поначалу пришла, чтобы сбросить лишние килограммы, появившиеся после родов: стандартные тренажеры в зале быстро надоели. А этот спорт не имеет никаких ограничений по возрасту. Более того, сейчас он уже признан во всем мире, хотя и не входит в олимпийские виды. У нас очень сильная команда. В этом году мы ездили на чемпио­нат мира и заняли четвертое общекомандное место среди 42 стран. Я уже не просто занимаюсь, а тренирую группы. И очень горжусь этим.

- И зачем вам это надо? После репетиции, не выйдя из роли, или вместо того, чтобы бежать домой печь пирожки, вы отправляетесь в зал.

- Готовить я не люблю и делаю это только по настроению. Что касается погружения в роль… У нас педагог говорил, что если актер, уходя со сцены, продолжает оставаться в образе и в роли, то тут два варианта: или он врет, или надо вызывать бригаду врачей. А спорт... Достаточно посмотреть на мои фото, чтобы понять, зачем он нужен. Это не конституция у меня такая, не генетическая стройность. Это склонность прийти в зал и пахать.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, Алматы