Уши растут из… детства

Катя настаивает на своей космополитичности и бесконечно курсирует между Лондоном и Алматы. Закатывает перформансы, устраивает выставки. Вот и сейчас в алматинской галерее Esentai проходит групповая выставка молодых художников “Пластические ценности” с ее участием. От Кати в этой экспозиции - пропитанный духом феминизма и раскрепощенности триптих, вдохновленный загадочной и манящей Исландией. На фоне северного сияния Рейкьявика древнеегипетская богиня с заячьей головой.

Художница признается: уши у ее заячьей истории растут из детства. Дочь писателя Александра КАНА, выходца из Северной Кореи, Катя до развода родителей жила в Алматы. Потом с матерью - в США и Великобритании. Воспоминания, но больше ощущения тех детских лет до сих проявляются в ее творчестве яркими сполохами. И заяц - символ утопии казахстанского детства художницы. Все смешалось в этих флешбеках - приторно-правильный Заяц из “Ну, погоди!”, любитель каверзных розыгрышей сериальный Багз Банни и диснеевские ванильно-милые зайчата.

- Я была странным, замкнутым, немного аутичным ребенком, - признается Катя. - Рисование увлекло, открыло новый мир. И рисовать я начала не людей, а именно зайцев. Для меня это был персонаж успокаивающий, мягкий, добрый, надежный. Не такой агрессивный, как человек. Ребенком я воображала себя принцессой в заячьем царстве. Выросла и создала его в своих картинах.

Теперь заячий образ для Кати - возможность сбросить маски и условности взрослого мира. Иногда это почти ростовая кукла, огромный такой и пушистый костюм белого кролика, в котором художница может выйти к гостям своей выставки и даже пойти на улицу. Иногда Катя выбирает эротично-кружевные ушки и игривый хвостик. Костюмов много, а цель одна - разбудить в себе мечтательницу. Так легче творить и изум­лять.

- Я балансирую между невинностью и порочностью. Кто, как не кролик из “Алисы в Стране чудес”, прыгает из одной норы в другую, изучает разные миры и измерения и тянет за собой в увлекательные приключения. Этот образ придает бесстрашия и мне. Как художник, я должна порой сближаться с разными, порой очень странными и опасными людьми: наблюдать их характеры, мысленно срисовывать их портреты, что-то черпать из этого опыта для своих будущих исследований. И заячья “шкурка” как броня в этих случаях, - рассказывает Катя.

Однажды она настолько заигралась, что ввязалась искусства ради в виртуальный роман с художником Эдом ФАРНЕЛОСОМ. Творческие “влюбленные” переписывались с помощью бинарного кода. Эд представлял себя в роли лиса, Катя, разумеется, зайчика. Кто их поймет, этих художников - то ли была любовь, то ли тщательно продуманный перформанс. Но закончилось ничем. Не сошлись творческие планы. Но были и смешные истории. Однаж­ды Катю, заявившуюся в костюме зайца в популярный лондонский бар “Скетч”, подвыпивший посетитель принял за реалистичную галлюцинацию.

А вот к Новому году у девушки-праздника отношение весьма сдержанное. Еще в детстве, когда развелись родители, растаяло и ощущение семейной монументальности главной ночи года.

- В Лондоне Новый год - повод выпить с друзьями, и не более. И, увы, может, это отголоски моей невеселой истории. Мне часто встречаются пары, которые лишь притворяются счастливыми и живут вместе, лишь бы не остаться одним. Признаюсь, я бы не хотела так, - откровенничает Катя.

Со списком новогодних желаний у художницы тоже все логично. Она не мечтает, а составляет план: плодотворно работать в своей лондонской студии, не забрасывать практики бикрам-йоги, заняться танцами, пройти курс по 3D-анимации, углубиться в мир видеоигр, чтобы понять утопию уже современного детства, а еще сфокусироваться на модном сейчас позитивном мышлении. Рецепт такой: максимально думать о хорошем и желанном, чтобы притянуть это к себе.

Юлия ЗЕНГ, Алматы