Ануар НУРПЕИСОВ: Я не хочу, чтобы у нас произошёл 1979 год по сценарию Ирана

- Я сейчас больше заинтересован реализоваться в музыкальной сфере, - рассказывает Ануар. - А кино - это такая история, где тебя приглашают или не приглашают. Но я за долгие годы научился справляться с этим.

- А почему вы решили, что вы музыкант? У вас ведь нет специального образования?

- Да, я самоучка с большой прак­тикой, но, как показывает мировой опыт, это путь многих успешных музыкантов. Я нашел свое место: неплохо играю, имею некие вокальные данные, но самое главное, умею все это заключать в юмористическую оболочку, чтобы людям было смешно. Правда, у меня нет такой песни-хита, которая бы стрельнула, в основном это смешные коротульки. Но в этом году мы выпустим наконец первый трек, который, как я чувствую, должен хорошо зайти, потому что я его исполняю уже семь лет и он всем нравится.

Вообще, в музыке я хотел бы реализоваться сразу в двух направлениях - в виде некоего персонажа, олицетворяющего мое альтер эго, и как автор шейкер-шоу, моего изобретения. Это проект не столько авторской музыки, а скорее исполнение каверов, интерактивный концерт, урок музыки для людей. Словом, приглашение поиграть вместе, получить удовольствие и пошутить над происходящим сегодня в мире. В идеале - еженедельные шоу.

Дело в том, что с годами деятельность человека оптимизируется, автоматизируется, и люди так или иначе все больше времени могут посвящать своему развитию, образованию, путешествиям, любимым вещам. А музыка сейчас, как мне кажется, в тренде даже больше, чем кино. Да и по количеству эмоций, которые может дать короткий трек, она обходит фильмы.

- Люди старшего поколения приходят в ужас от такой жизни: саморазвитие, сплошные удовольствия, легкость… И все это вместо ежедневного труда. Вас не упрекают, что вы несерьезно живете?

- Обычно так говорят те, кто сам ничего особенного не сделал. Но никто никому ничего не должен. Это какая-то устаревшая установка, что мы должны вкалывать. Не у всех есть шанс прожить жизнь счастливо, но мы сами выбираем - наслаждаться тем, что есть, или посвятить время страданиям и самобичеванию, стремиться к успеху, вкалывать или довольствоваться минимальными запросами. Я могу неделю не выходить из дома. Можно себя в этом случае осуждать, что ничего полезного не сделал, только валялся, читал, но это часть моего жизненного пути.

- Все это хорошо, но надо же и деньги зарабатывать!

- Минимальный доход мне дают реклама и другие финансовые источники. Я вообще не думаю что сегодня, в XXI веке, можно не заработать на пропитание. Если есть хотя бы на две извилины больше, чем у примата, то можно что-то придумать. Возможно, я более приспособлен выживать в этих условиях.

В любом случае, если мы исходим из позиции раздражения и не можем убрать в себе это качество, то тогда лучше вообще не смотреть на других людей или обращать внимание только на тех, кому хуже, чем тебе. А такие люди всегда есть. Но в идеа­ле эту раздражительную энергию лучше перенаправить в русло вдохновения, мотивации, чтобы тебе захотелось, как другому, найти возможность жить так, как ты хочешь. Есть такое классное выражение в английском языке: не работай в поте лица, работай смекалисто.

- Существуют такие модные темы, например про экологию, про мусор. Вот вы как-то опуб­ликовали фотографию на неприглядном фоне и пожаловались, что не знаете, что с этим делать. Это был повод поговорить о вечном или вы действительно ищете решение?

- Проблема мусора должна стать трендом. Как сейчас мы все время говорим про новый Казах­стан, так из каждого утюга, при каж­дом удобном случае должно звучать про экологию. Пандемия же изменила наше отношение к гигиене, мы стали чаще мыть руки, носить маски, когда болеем, так и здесь можно переломить ситуацию. Это одна сторона, а вторая - нам придется убрать тот мусор, что уже лежит буквально везде, государство не справляется с таким объемом отходов, который заложили наши предшественники и мы.

И для меня это не просто разговоры. В ближайшее время я встречаюсь с ректорами двух университетов, чтобы найти ­команду студентов-айтишников и проработать идею стартапа: крауд­фандинг, где каждый может пожертвовать средства для инициативных групп, готовых выехать и собрать мусор. С одной стороны, социально ответственные люди, которым хочется в своей тусовке побыть, сделать доброе дело, с другой - еще и получить мини-путешествие за счет тех, кто не может позволить себе куда-то ехать, но хочет сделать мир чище.

- Вы вели несколько телевизионных проектов, посвященных Казахстану. Это была просто работа или искренняя любовь к красотам родины?

- Конечно, я делал это от души. Казахстан я открыл для себя еще в 2017 году и по сей день считаю, что наша природа одна из самых уникальных по разнообразию. То, что можно найти в одной только Алматинской области, поражает воображение. Поэтому я искренне люблю казахстанский туризм, верю в него и в то, что рано или поздно наша страна станет крутой дестинацией для всех мировых путешественников. Пусть это будет через 30-40 лет, но это точно будет. Мы просто еще сами не осознали до конца, что имеем.

- Последнее время на фото и в жизни вы щеголяете в тюбетейках. Откуда такая страсть?

- Все произошло случайно. Был какой-то ивент, связанный с этникой, я надел рубашку в русском народном стиле, тюбетейку и получился интересный микс - мне самому очень понравилась одеж­да с этническим мотивом. Весь вечер мне говорили, как круто это выглядит. Сейчас вообще очень модно стало носить национальную одежду, вот вчера на фестивале я был в чапане, например, и это смотрелось очень круто. Даже когда я ездил на Шри-Ланку, то носил тюбетейку, и люди кругом восхищались, просили подарить им головной убор.

- Почему-то вы очень часто оказываетесь в эпицентре скандалов. Это характер такой или вы любите адреналин?

- Я просто не боюсь высказывать собственное мнение. Например, сейчас чувствую потребность говорить о религиозности нашей страны. Я знаю, что эта тема очень болезненная и может быть опасной для меня самого, но и промолчать не могу.

Сейчас религиозность становится уже не делом каждого человека, она становится ощутимой для всего общества. Мы замечаем, что активные мусульмане могут запретить мультфильм или то, что они считают непотребным, неприем­лемым. И это неверно даже с юридической точки зрения. На мой взгляд, очень неприятно, когда некая группа людей уже начинает влиять на светские устои. Сегодня мы сделали маленькую уступку, чтобы не задеть их чувства. Но кто подумает о наших?

Честно говоря, я бы очень не хотел, чтобы у нас произошел 1979 год по сценарию Ирана. Я говорю это как человек, который не просто был в конфессии, но был глубоко верующим, много изучал теологию, погружался в этот мир и не понимал, когда окружающие пытались взывать к моей образованности. Хотелось бы, чтобы в нашей стране происходили иные, развивающие вещи.

- Например, чтобы модели читали книги? Это еще один скандал - как-то на конкурсе красоты вы рекомендовали девушкам больше читать…

- Потому что я считаю, что конкурсы красоты не делают нас крутой страной! Даже если казахстанки каждый год будут становиться “Мисс Мира”, я не вижу в этом ничего великого.

- Вы не любите красивых женщин?

- Я их очень люблю, но не хочу, чтобы для них красота становилась единственным источником дохода. Люди иногда путают хайп и способность откровенно высказаться. Давайте тогда Абая Кунанбаева назовем главным любителем скандала, потому что он писал те вещи, которые не любили его соотечественники и до сих пор не любят многие, кто не проходит сито его критики. Поэтому мы топчемся на одних и тех же ошибках.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, Алматы