Пирамиды уходят в небо
Историческое здание оперного театра имени Абая в Алматы не затронули беспорядки, и любители оперы с нетерпением ждут, когда театр возобновит работу: ведь накануне нового года состоялась долгожданная премьера оперы “Аида”, и хочется увидеть новую постановку. Наши корреспонденты побывали на премьерном показе. Чем, кроме роскошных костюмов, удивил их спектакль?
Перед премьерой вся творческая группа уверяла, что как раз не собирается удивлять. Что “Аида” - это академизм, традиции, история и здесь не требуется новаций. Звучало прямо тревожным лейтмотивом, особенно если учесть, что “Аида” более полувека на сцене Казахского театра оперы и балета имени Абая. Из репертуара она выпала только последние лет пять.
- Мы оставили хореографию танцевальных сцен в той старой версии, чтобы сохранить преемственность, - говорит режиссер Ляйлим ИМАНГАЗИНА.
- Это опера-легенда, и нам хотелось с ней обходиться бережно, - вторит ей художник-постановщик Вячеслав ОКУНЕВ, - без переносов во времени и модных штучек. Мы углубились в разные исследования конспирологических теорий, нам казалось интересно взглянуть на Египет как на сверхцивилизацию со своими знаниями.
- Мы никуда не отошли, все исполняется в темпах, указанных композитором, - добавляет дирижер Ерболат АХМЕДЬЯРОВ.
Оперный театр по своей сути - красочное шоу, так сложилось исторически. Тем более “Аида”, которая изначально была помпезным заказом для нового оперного в Каире и приурочена к открытию Суэцкого канала. В итоге Верди не просто блестяще выполнил заказ, но и создал потрясающую историю любви. Живую и обжигающую. Такой она и была на нашей сцене, даже когда шла в устаревших костюмах. Сейчас же желание следовать традициям превратило спектакль в нечто визуально-завораживающее, но картонно-неживое. Все красиво, даже слишком. Золото, пурпур, иногда в ущерб достоверности, например, когда пленный царь прикидывается обычным воином, хотя на нем леопардовая шкура, самоцветы и золото. Иногда перебор с художественными изысками, нагромождение декораций, конструкций, пафосное и старомодное, в котором душно актерам, и певцам, и танцорам. И удивительное отсутствие актерского наполнения. Это странно, ведь именно Ляйлим Имангазина впервые расшевелила наш хор, солистов, буквально дала им пинок в сторону актерской оперы, а не концерта в костюмах. Сейчас же такое ощущение, что бал правит художник. Кстати, это уже 21-й спектакль Окунева на сцене нашего театра, он любимец постановщиков и, кажется, пользуется непререкаемым авторитетом.
На премьерных спектаклях самым живым был приглашенный солист Ахмед АГАДИ из Мариинского театра, вот он показал и характер, и голос, и пылкость своего героя. Дамы, казалось, были больше заняты тем, чтобы прозвучал голос, чем характером и драматическим рисунком роли. Возникает даже предательская мысль, что в этих партиях должны появляться солисты, у которых с избытком и голоса, и куража.
Конспирологические же теории и новый взгляд в рамках старой концепции свелись к луне, демонстративно появляющейся на небе при каждом удобном случае, и к пирамидам, стартующим в финале в космос. Что для нормальной логики тоже немного неожиданно.
Естественно, на неискушенного зрителя “Аида” произведет оглушительное впечатление как раз размахом, золотом, пирамидами-опахалами. Масштабом, когда на сцене, за кулисами и в оркестровой яме едва ли не больше народа, чем в зале. Но ведь сама Ляйлим утверждала, что опера - это в первую очередь такой накал страстей, что невозможно просто говорить, только пение может передать это. Все остальное: костюмы, конструкции на сцене, летающие на видео фламинго и пирамиды - лишь дополнение…
Ксения ЕВДОКИМЕНКО, фото Олега СПИВАКА, Алматы