Где-то в Великой степи…

Знаковый художник и уникальная персона Сауле СУЛЕЙМЕНОВА (на снимках) уверена, что хватит уже показывать современный Казахстан с помощью юрт и баурсаков… Если мы хотим быть интересными миру, то должны рассказывать о себе правду - как живем и что думаем.

У нее нет проблем с демонстрацией своего творчества как внутри страны, так и за ее границами, так что заподозрить в комплексе непризнанного гения не получится. Но вот разнообразные культурные мероприятия в Казахстане, организованные чиновниками, вызывают у нее чувство отторжения:
- Самый свежий пример: меня удивило, как в октябре в Париже прошла презентация программы “Рухани жангыру”. Чиновники, организующие культурные мероприятия за рубежом, предпочитают пользоваться шаблоном: юрта, баурсаки, кобыз, платья с оборками. Так было и десять, и двадцать лет назад, и больше. Моя мама. этномузыковед, вспоминает, как в 1989 году ездила в Париж на Всемирный фестиваль, и делегация союзных республик выделялась искусственными кокошниками, яркими цветами и лентами, аляповатыми орнаментами. Так и сейчас. Мои друзья из Франции, которые очень серьезно на протяжении нескольких десятков лет занимаются изучением культуры современного Казахстана, были очень удивлены. Почему репрезентация Казахстана происходит все время только в виде традиционных штампов и символов? Этот вопрос действительно наболевший. Кто у нас решает, какой Казахстан надо показывать за рубежом, как это все формируется? Я полагаю, что за 26 лет независимости мир уже узнал про юрты, наверное, пора рассказывать о чем-то еще. Давайте модернизируемся! Но у нас на подобные мероприятия везут домбру и баурсаки. Оттого что все делается для галочки, у нас и существует такая пропасть между программами и тем, где мы находимся.
- Может быть, дело в том, что домбра и баурсаки самым удобным образом подпадают под любую программу: молодежную, национальную, инновационную, культурную?.. Главное, что не вызывает раздражения у старшего поколения.
- Старшее поколение такой эрзац тоже оставляет равнодушным. Я прекрасно помню, как в советское время добровольно-принудительно распространяли абонементы на концерты, экскурсии в музее. Люди шли, потому что так надо. Но частенько, попав в храм культуры, ничего не чувствовали, кроме разве что зевоты. Многие до сих пор полагают, что искусство - это что-то очень скучное, потому что зачастую встречают там мертвечину, далекую от реальной жизни. Соцреализм тоже был красивой сказкой, враньем от начала до конца. А сейчас у нас кругом то же самое вранье, но уже на национальные темы: прилизанные гладкие батыры, красавицы с идеальными чертами лица…
- Вы не любите красоту?
- Я не люблю вранье и комплексы неполноценности, которые им прикрывают. У меня есть работа “Апашки”, и, когда я делюсь этим изображением, то порой слышу: “Ой, а почему они такие некрасивые?.. Почему ты не изображаешь красивых казахов?” Давайте просто примем то, что есть. Давайте обойдемся без приукрашивания и вранья. В то время, когда я была школьницей, мои одноклассницы мечтали о пластической операции, увеличивающей глаза. Но примите уже свою внешность, свои черты. Нечего строить национальные идеи на комплексе неполноценности. Надо начать уважать себя и свой народ таким, какой он есть. Почему нам так важна лакированная обложка? Помните, как в советское время, перед тем как проедет правительственный кортеж, заставляли убирать белье с балконов центральных улиц?..
- Почему бы вам не сделать свою альтернативную экспозицию, чтобы рассказать о современном Казахстане?
- Буквально неделю назад при поддержке Фонда первого президента мы с коллегами открыли выставку работ в Санкт-Петербурге, в музее современного искусства Эрарта “Где-то в великой степи”. Вернее, мы хотели ее назвать “Между рыжим Иваном и черным Ваном”, памятуя о казахской пословице и о нашем географическом местоположении. Но побоялись быть неполиткорректными. Наша выставка - один из ответов на тему современности. Так же как серия картин моего мужа Куаныша БАЗАРГАЛИЕВА “Когда все люди были казахскими” (копии знаменитых европейских картин, на которых герои имеют типично восточную внешность. - К. Е.). Это тоже юмористический ответ на попытки преподнести историю Казахстана: национальный романтизм со стебом по поводу комплекса задержанного развития.
- Что такое комплекс задержанного развития?
- Нашей независимости уже двадцать шесть лет, а собственная культура до сих пор осознается как второй или даже третий эшелон после Европы и России. Есть специальное понятие “деколониальный поворот” - когда страна, бывшая под влиянием более крупной державы, еще долго ощущает свою вторичность и, как следствие, пытается доказать самоценность именно через пафос, через позолоту и прочее. К тому же мы территория лагерей, место, где унижали людей, где ценность личности нивелировалась вне зависимости от национальности. И мы впитали вот это обесценивание человека.
- А при чем тут художники?
- Кто, как не художник, может рассказать о современности? Мы не боремся своими работами, мы в первую очередь пытаемся осмыслить происходящее и происходившее, понять, проработать эти проблемы в себе. И тот же путь проходит с нами зритель. И как раз казахстанские художники независимо от национальной принадлежности много занимаются темой поиска аутентичности. Но это не аляповатый золотой орнамент. Исторический костюм - отдельная больная тема. В Санкт-Петербурге в этнографическом музее два зала посвящены казахскому костюму и этнографии. У нас экспонатов могло бы набраться на целый музей, в котором можно было бы увидеть, как действительно одевались и украшали одежду казахи. Но этого нет... Мы продолжаем пользоваться клише, созданными еще в советскую эпоху. Не секрет, что в то время искусственно сочинялся образ каждого из братских народов. Тогда появились металлические струны на кобызе, извратив инструмент, жуткие платья из розового тюля, тогда везде стали ляпать орнамент кошкар мюиз - стилизованные бараньи рога. Но ведь этот узор исторически встречался в декоративной отделке предметов быта, на текеметах, но никогда не использовался в одежде! Кто сейчас об этом помнит? Нам нужен музей этнографии, чтобы обозначить подлинные вещи, которые были гениальными с точки зрения практики и эстетики, в которых был заключен большой смысл. Но опять же, транслируемая на днях культуры этника не имеет с ними ничего общего.
Кстати, наше представление о том, что в музеях мало людей, уже давно не соответствует действительности. Мою выставку, проходившую в рамках EXPO в Астане, посмотрели тридцать четыре тысячи человек. Музей Эрарта за год посещают примерно девять с половиной миллионов. Уже сейчас есть планы показать эту экспозицию в Москве, Уфе, есть приглашения и в другие страны, например, во Францию в центр Помпиду. Потому что людям действительно интересно узнать, как мы живем, что думаем.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы