Слышен голос из цензурного далёка

На днях в Алматы побывал Леонид ВОЛОДАРСКИЙ (на снимке). Думаю, это имя большинству из вас ни о чем не говорит. Но, уверяю, его голос вы слышали, и не раз. Именно этот человек перевел тысячи голливудских фильмов, которые крутили в 90-х годах в видеосалонах. Он говорил и за Арнольда ШВАРЦЕНЕГГЕРА, Аль ПАЧИНО и за многих других.

Привезли Леонида Вениаминовича в Алматы создатели проекта “Любимое кино”. Благодаря ему зрители смогут увидеть на большом экране лучшие фильмы мирового кинематографа. Многие из них появились во времена развала киноиндустрии. Мы их смотрели, конечно, но только на видео или по телевизору. А большому кино нужны большие залы.
Володарского пригласили не случайно - он знаковая для тех времен фигура. Профессиональный переводчик, свободно говорящий на четырех языках, стал голосом для целого поколения и для меня, чего уж скрывать. Сейчас его зрители старше 35, а тогда, в конце 80-х - начале 90-х, в эпоху видеосалонов и первых видеомагнитофонов, мы были подростками. И почти никто не знал его имени, но голос... Гнусавый, как говорили, будто с прищепкой на носу, казалось, неестественный, даже компьютерный. Все вспомнили, о ком я?
- Вы мне сразу скажите, какой вопрос вам задают чаще всего. А то вдруг начну с него и сразу вас разочарую, - первым делом спросила я у Леонида Вениаминовича, когда мы с ним встретились.
- Прищепка на носу. Была ли она? Но я к этому очень спокойно отношусь. Это, наверное, ближе людям, и им очень хочется это знать. Кто-то из них слышит знакомый голос, но большинство не узнают его - в этом отношении я живу совершенно спокойно и рад этому. А еще меня часто спрашивают: помогал ли мне мой голос? Нет, скорее мешал.
Прищепки не было. Особенности голоса объясняются просто - дважды у Володарского была травма носа. Но легенда есть до сих пор: некоторые и сейчас думают, что переводчик специально зажимал нос, чтобы исказить свой голос -
только так он становился неузнаваемым для сотрудников всемогущего КГБ, отлавливавшего всех тех, кто был причастен к распространению пиратского видео. Даже когда Володарский попал на допрос в органы, его и там спросили: “А прищепка?” Хотя по мне так этот вопрос должен отпасть сам собой у любого, кто слышит его голос - низкий, с присущей только ему гнусавинкой. Ни тембр, ни звучание за эти годы ничуть не изменились - убедилась лично. Причем когда общаешься с ним, впечатления одни (невольно прислушиваешься, сравниваешь с теми воспоминаниями, которые хранятся где-то глубоко в подкорке, внутренне успокаиваешься - он), но вот когда сидишь в зрительном зале...
Вот об этом чуть подробнее. Стартовал проект “Любимое кино” с показа на большом экране реставрированной копии “Терминатора” в синхронном переводе Володарского. Я была на этом сеансе. Ощущения такие, что тебя аккуратненько так вынули из кресла в современном кинозале и закинули в прошлое, как героев блокбастера. На большом экране появляются титры, ты в ожидании, и вдруг - голос. Тот самый, из детства. Он отрывисто чеканит фамилии актеров, оператора, режиссера... И вдруг - название фильма: Володарский переводит его так, как когда-то в 1984-м - “Киборг-убийца”. А мы аплодируем. Чему, казалось бы? Своим воспоминаниям, наверное.
Почему “Киборг-убийца”? Для образованного советского зрителя терминатор - это линия светораздела, отделяющая светлую часть небесного тела от темной, а не какой-то безжалостный робот, выпускающий обойму в человека. Так что все, как 33 года назад. А я первые пять-десять минут внутренне пытаюсь синхронизировать свои почти детские ощущения с окружающим антуражем 2017-го. А потом просто кайфую.
После сеанса, когда Володарский выходит к зрителям, кто-то из зала выкрикивает:
- Леонид, спасибо вам за наше счастливое детство!
- За это благодарите своих маму и папу. Я в этом списке далеко не первый, - парирует он.
Володарский вообще не склонен преувеличивать значение своей персоны во времени и пространстве. Хотя о нем часто пишут: “Человек, открывший для нас другой мир, перевернувший наше сознание”.
- Отношусь к этому иронично. Мир человеку открывают книги. А кино - это их производное.
Какой фильм перевел первым, Леонид Вениаминович не помнит. Как и не знает их точное количество. Хотя разные источники указывают от пяти до семи тысяч. Такой разбег говорит о том, что не только Володарский не знает этой цифры. Да и по этому поводу он тоже шутит:
- Наверное, если бы я перевел столько фильмов, я бы не сидел здесь, в Алматы, а лежал где-нибудь на тропическом острове. Вопрос еще в том, как велись подсчеты. Например, когда видео еще не было, я переводил первую серию “Крестного отца” около ста раз, да и потом, когда фильм появился на кассетах, это было неоднократно. Но это тысячи - однозначно.
С этим, кстати, связан еще один распространенный миф о Володарском - многие считают, что на переводах он заработал миллионы. В советские времена гонорар за кассету был 25 рублей - прилично по тем временам. Это позволяло жить достаточно комфортно, путешествовать, но ни дворцов, ни загородных домов у него не было и нет.
До появления видеосалонов были закрытые просмотры, на которых он тоже переводил, скажем так, высокому кинемато­графическому начальству. И это, конечно, было до видеокассет и видеосалонов. Но когда они появились, перестал работать на закрытых показах.
- Я ненавижу плохое кино и фильмы ужасов, поэтому какой-нибудь малобюджетный фильм про вампиров я, конечно, заранее смотреть не стал бы. Но есть фильмы, где это сделать нужно обязательно, иначе провалишься.
- Вы часто принимаете участие в проектах, подобных этому, встречаетесь со зрителями?
- Редко. Я даже был удивлен, когда меня пригласили. Но с удовольствием согласился, ведь для меня в этом нет ничего плохого. Я сто лет не был в Алматы, и мне просто интересно. А вообще я зарабатываю на жизнь другим способом - веду передачу на радио, преподаю. Хотя, знаете... В Москве есть пять-шесть человек, которые хотят, чтобы все фильмы, которые появляются, переводил именно я. Называю это “народное кино”. Эти ребята скидываются и приглашают меня. Иной раз приходится переводить такую несусветную дрянь, но они говорят, что без нее коллекция будет неполной. Мне такое отношение приятно, конечно, но я этих людей не понимаю. В русском языке есть хорошее слово, которое можно к ним применить - бзик.
- Вы действительно никогда не пересматривали те фильмы, которые переводили?
- Я могу посмотреть любой фильм в оригинале. А в переводах, своих или коллег, - никогда. Не вижу в этом смысла. Я привык так: сделал что-то - иди дальше, не нужно к этому возвращаться.

Оксана АКУЛОВА, фото с сайта five.kz, Алматы