Берик Айтжанов: Меня коробит звание секс-символ

Один из весьма востребованных отечественных киноактеров, постоянно возглавляющий списки самых сексапильных казахстанцев, интервью дает крайне редко и уверяет, что звездная болезнь совершенно ни при чем.

- Раньше я давал интервью, только когда это было действительно необходимо. Сейчас - исключительно в тех случаях, когда сам хочу этого, а такое желание возникает редко. С журналистами надо говорить о том, что меня волнует, гложет, но все это я вкладываю в свою работу в кино и театре. Об этом спрашивать меня излишне. Да и тяжело говорить о своих работах после того, как я прожил жизнь своего персонажа. Я и так еле-еле прихожу в себя после проектов. И мне совсем не хочется углубляться, вдумываться, возвращаться назад, обсуждая сыгранную роль. А один-единственный вопрос может увести меня, поскольку мое сознание так устроено - только протяни руку, и оно легко пойдет.
- У спортсменов есть мышечная память. Сыгранные актером герои тоже остаются надолго в его крови?
- Боюсь даже себе признаться, но мне кажется, что как в сыгранных мною персонажах есть мои повадки и черты, так и меня они накачивают своими особенностями. И выкинуть это я уже не могу. Не пропускать через себя я тоже не могу - это все равно что, работая в сказке, только делать вид, что ты веришь в чудо. В этом случае тебе просто никто не поверит. В итоге такого перетекания получается самоедство, размывание собственных границ, даже некоторая потеря себя как личности... Может быть, дело в том, что психика актера должна обладать повышенной устойчивостью, чего не могу сказать про себя. Я еще не обращался ни к психологу, ни к психиатру, но меня пугает разрозненность моего сознания. Актерство - это адский труд, в какой-то степени изнасилование своего сознания.
- Театральные актеры часто говорят, что в кино им неинтересно работать - нет настоящего репетиционного процесса, вживания в роль...
- Кино - это совсем другой процесс, но я не верю большинству актеров театра, которые говорят, что рождены только для драматической сцены и быстрая популярность в кино их не интересует. Ну не верю! Что касается работы над ролью, то в кино просто приходится полагаться в большей степени на себя. Никто не будет за тебя продумывать все внутренние механизмы. Я всегда сам репетирую свою роль, работаю над ней, режиссера же спрашиваю, каким он хочет увидеть меня к началу съемочного периода: потолстевшим, бородатым, с атлетической фигурой или обрюзгшим. Мне даже импонируют такие превращения, благо легко могу за пару месяцев как набрать до 22 килограммов, так и скинуть лишний вес. Что меня точно не мотивирует, так это гонорар - в казахстанском кино невозможно заработать большие деньги. Для меня важнее оставить что-то после себя. Видимо, это тщеславие.
- А что тогда вас держит в Театре имени Ауэзова?
- Я сейчас на контракте, и от меня требуется два-три спектакля в месяц. Это несложно. Выбирая профессию актера, я стремился в кино, а не в театр. Когда учился в академии, меня пугали Ауэзовским театром, предупреждая, что это настоящий террариум. На самом деле там замечательный коллектив, и именно в театре я получил в профессиональном плане больше, чем за все время обучения в Жургеновке. Кстати, это очень печальная практика, когда творческие специальности зачастую преподают люди, не нашедшие себя в этом ремесле. Что может сказать об актерской профессии человек, который сам не переживал никогда этот мандраж перед выходом на сцену? Театр мне как профессионалу дал даже больше, чем вся работа в кино. Но кино я все равно люблю, причем с первого взгляда. Я увидел студию “Казахфильм”, актеров, знакомых по фильмам, и захотелось заниматься тем же. Мои друзья не один месяц смеялись надо мной, когда я сказал, что буду актером. Было обидно до глубины души, когда даже родственники выказали сомнение. Я средний сын в семье. У казахов старший - опора, младший - любимец, а средний сын - это примерно то же, что в русских сказках Иванушка-дурачок. Родня говорила, что надо работать, раз уж нет ни связей, ни материальных возможностей, чтобы получить хорошее образование. Даже не знаю, что заставило меня так поверить в себя после стольких горьких поражений и разочарований. Я ведь шесть раз безрезультатно поступал - меня не взяли даже в проф­техучилище. Даже для службы в армии меня признали негодным из-за малого веса.
- Вы обязательный участник всех рейтингов секс-символов. Как думаете, почему туда попадаете?
- Наверное, это происходит потому, что зрители ассоциируют меня с героями, которых я играю. Им нравится персонаж, а не я, ведь в жизни я совсем другой человек. Да, у меня есть, пожалуй, перенятые у моих героев черты - сексапильность, харизма, мужественность. Но в юности я абсолютно не имел успеха у девушек. Вообще, я человек не западных взглядов, и меня коробит само звание секс-символ. Зачисляющие в подобные списки не думают, женат человек или нет, нужно ему это или нет.
- Если бы снимался фильм про сегодняшний день, кого вы хотели бы сыграть или какой типаж был бы вам интересен?
- Я все хочу сыграть и не могу сказать точно, какой именно герой мне интересен. Да и не хочется зарекаться. Очень часто бывает так, что мне дают роль, я читаю и понимаю, что именно это хотел сыграть!
- Кто вы по национальности?
- Я считаю себя казахом, хотя понимаю, что точный ответ на этот вопрос может дать только генетический анализ. Наверное, дело и не в генах, а в собственных ощущениях, сознании. Например, у русских что-то замирает в душе, когда они слышат песни “Любэ” про поля и березки. Я очень точно почувствовал свое родство с землей, с духами предков в тот момент, когда сел на коня и поскакал. Мне нужно было сдружиться с животным для съемок в фильме “Меч Махамбета”. Мы неслись несколько километров, не знаю куда, по зимней бескрайней степи. Ветер свистел в ушах, слезы выступали на глазах. Я чувствовал себя кентавром.
- Что можете сказать про “Адель”, фильм с вашим участием, который сейчас идет в кинотеатрах?
- “Адель” я интерпретировал как казахское кино на французский лад. Очень необычная для нашего зрителя мелодрама. Я сразу ухватился за этот сценарий. Больше всего меня радует, когда снимаешься в кино и по прошествии какого-то времени друзья, зрители удивляются и говорят, что не узнали меня в фильме. Это самая ценная похвала. Для “Адель” мне даже внешность пришлось сильно изменить. Образ получился интересный.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, Алматы