Непривязанная

Венера УРАЗБЕКОВА могла петь на оперной сцене, и до сих пор родственники припоминают ей внезапный уход из оперного театра: мол, где ты теперь, а где могла бы быть! Зато сейчас ее пригласили на этнофестиваль в Сочи с проектом “Барабанная опера”.

Трудно понять логику - почему Венеру часто “засовывают” в этнику? Видимо, только потому, что ее вообще невозможно загнать в жесткие рамки. На самом деле “Барабанная опера” - это арии, перепетые в собственном стиле в сопровождении знаменитых музыкантов группы “Бугарабу”. Она и из театра ушла, потому что хотела петь по-своему, а еще лучше - импровизировать, а не следовать за партитурой, где ноты посажены на нотный стан, как в клетку.
- Я еще в консерватории чувствовала, что классика - это не мое призвание, - говорит Венера. - Меня называли хиппи, крутили пальцем у виска, но я не обижалась. Кстати, уже сейчас я поняла, что сумасшедший - это значит “ушедший от ума”, то есть сделавший правильный выбор, по велению сердца.
Потом сдался муж. Он, видя, что девушка с консерваторским образованием, мама двоих сыновей, все дальше уходит от ума, от размеренной заученной жизни, выговаривал ей: “Ты теряешь почву под ногами, опомнись!” Тогда Венера просто сказала ему, что посвятила браку одиннадцать лет жизни, но дальше пойдет своим путем, раз это так шокирует мужа.
Она пела в кабаке для заработка, называя это интересным опытом, фанатично водила сыновей на футбол, поскольку обожала эту игру и считала себя в прошлой жизни футболистом. А своей крепостью считала собственную комнату:
- Это мой Шаолинь. Здесь я путешествую, здесь исследую себя: пою, рисую. Например, я очень долго искала свой голос. В классике есть постоянное напряжение, педагоги и режиссеры в оперном кричат. А я хочу петь то, что я чувствую. Это мой бунт.
Потом душа не захотела петь, и десять лет Венера рисовала. И сейчас все в ее доме - от рояля до коллекции бутылок - исписано завораживающими орнаментами. Потом стала с восторгом совмещать и то и другое. Главная заповедь - не привязываться ни к работам, ни к партнерам, ни даже к детям.
- Это здорово, когда есть возможность работать с разными музыкантами, но еще лучше, когда ты можешь безболезненно уходить от них. Я сама себе не принадлежу в этом мире, как я могу принадлежать кому-то другому? Я всегда предупреждаю, что, сотрудничая, мы не привязываем себя друг к другу. Сейчас вот придумали барабанную оперу с “Бугарабу”. Это первородное сочетание, изначальное - голос и барабан. Вместе мы выступали этим летом на этноконцерте в Астане. Там я поняла, что уже хочу чего-то большего - петь на стадионах, а не на небольших площадках. Это потрясающее чувство, когда ты стоишь босиком на сцене, тебе открывается небо - и ты шаманишь...
- Как вы думаете, почему в Казахстане не было такого выраженного движения хиппи?
- Наверное, не было в нем необходимости - казахи сами по себе медитирующая нация, поэтому нет необходимости бунтовать против материального мира, искать внутреннюю свободу. Посмотрите на немецкую и казахскую дачу - и увидите разницу. У казахов двор не убран, цветника нет. Иногда говорят, что во всем виновата генетическая лень. На самом деле, мне кажется, что мы просто не гонимся за материальным, больше думаем о вечности. О счастье.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО,фото из архива Венеры УРАЗБЕКОВОЙ,Алматы