Сидеть в кабинете - не по мне

На работу Алия БЕКИШЕВА спешит к 8 часам утра, а возвращается за полночь.

- Если ночная отработка, то домой прихожу во втором часу ночи, - поясняет Алия, которая работает с несовершеннолетними правонарушителями. - Когда дежурство, могут вызвать в 3-4 часа ночи. Сейчас дежурю практически каждый день, потому что территорию, на которую полагается 15 сотрудников, в данный момент обслуживаем… вдвоем. Где остальные? Четверо в отпуске. Еще четыре девочки в декрете. Остальные откомандированы по разным делам…

С Алией Бекишевой мы встречаемся в ювенальном суде. С минуты на минуту должен начаться процесс по привлечению к административной ответственности мамы несовершеннолетнего преступника. В мае уголовное дело против ее 17-летнего сына было прекращено по примирению сторон. Теперь же ей предстоит оплатить штраф в размере 20 МРП - 50 тысяч тенге.

Пока мы ждем подсудимую, Алия сообщает, что утром уже успела привезти в другой суд - административный - несовершеннолетнего.

- Ержан был задержан батальоном патрульной службы за то, что бросил окурок в общественном месте. Участковому мальчик поначалу соврал. Выдал себя за своего 18-летнего брата. Выяснилось, что ему 17 лет. Он из семьи оралманов, проживает в Усть-Каменогорске, родители в разводе. Звоню отцу, объясняю: “Если вы за ним не приедете, закроем в ЦВИАРН”. А он: “Закрывайте! Пусть посидит!” Мать тоже отказалась за ним приехать, говорит, что нет средств. Пришлось ему ночь провести в центре изоляции для несовершеннолетних. А утром предстал перед судом. Судья погрозил ему пальчиком: мол, нельзя так делать! На первый раз простили. Вообще, комично получилось. Ержан приехал в Семей вместе с другом. Хотел прогуляться по городу, а потом уехать к родственникам в деревню. Но не успел отойти от автовокзала и двадцати шагов, как был задержан за брошенный окурок. После суда довезла его до автовокзала, спрашиваю: “Куда поедешь? В деревню?” А он: “Нет. Возвращаюсь в Усть-Каменогорск. Хватит с меня приключений!”

Между тем время идет, а процесс в ювенальном суде не начинается. Тут нас ставят в известность, что слушание переносится на 6 часов вечера.

- Ну что же, проведаем пока наших мамочек-алкашек, которые на учете состоят, - предлагает Алия. - Контролируем их, навещаем, чтобы даже мысли у них не возникало пуститься во все тяжкие.

Алия садится за руль собственной машины. Говорю, что застала времена, когда инспекторы по делам несовершеннолетних были поголовно безлошадными.

- И сейчас не все инспекторы на машинах. Но это очень сложно, - вздыхает Алия. - Когда начинается учебный год, нужно везде успевать. По правилам в течение 15-20 минут мы должны выехать на вызов. Наш центральный отдел полиции обслуживает не только относительно благополучный центр города, но и окраины - тот же Восточный, куда мы сейчас едем, с примыкающими дачами и поселком Восход. Как раз там все наши алкоголики, нерадивые мамы. На общественном транспорте туда успеть нереально. Служебных машин подразделению по делам несовершеннолетних не выделяют. Вот и приходится получать права и обзаводиться собственным автомобилем…

По словам Алии, бензин за счет государства полагается только служебным машинам. Она к 32 годам дослужилась до майора полиции. При этом ее зарплата 164 тысячи тенге. Из них на бензин уходит около 20 тысяч в месяц.

Подъезжаем к дому одной из мам, состоящей на учете за употребление алкоголя. Подходя к ее подъезду, Алия натягивает пилотку.

- Головной убор - это обязательно?

- Да! Еще по уставу у нас должна быть закрытая обувь. Но как это возможно в такую адскую жару? Поэтому вожу с собой сменку. На совещание иду в закрытой обуви. По участку хожу в открытой, - показывает Алия взглядом на свои пантолеты.

Квартира, в которую мы заходим, крайне запущенная. Окно настолько заросло грязью, что кажется, его не мыли со дня строительства обветшавшей двухэтажки. Но хозяйка жилища трезвая.

- Аня, когда в последний раз была пьянка? Признавайся! Чистосердечное признание, - шутит Алия.

- Две недели назад на поминках. У Оксанки мама умерла. Теперь она пьет, не просыхает. Мать полгода парализованная пролежала. Кто только не приходил, чтобы ее помыть, перевернуть и накормить! А Оксана вцепилась в штаны очередного хахаля, и ничего ей не надо. В мае ее сына Максима отправили в спецшколу. Так она еще ни разу к нему не приезжала. Он даже не знает, что бабушка умерла! - возмущается Анна.

- Когда Максим вернется домой, будем Оксану лишать родительских прав, - хмурится Алия. - Ты лучше скажи, почему ремонт не делаешь.

Женщина задирает футболку, оголяя живот:

- Вот смотри - ребра сломала, когда на стройке с лесов упала. Как заживет, сразу начну ремонт.

Взяв с хозяйки слово, что она первым делом заделает трещины на облупившейся печке, Алия выходит на улицу.

- Аня - баба нормальная. Пахарь. Никогда такого не было, чтобы без работы сидела. Раньше она сильно пила. В последнее время только один раз нетрезвой видели. Дочка у нее славная растет. Но не всегда так бывает… - мрачнеет майор полиции.

Здесь же, в Восточном, живет Инна Б. Ее 12-летний сын Артем в марте нанес шесть ножевых ранений продавщице, после чего забрал деньги из кассы. Школьный психолог выяснила, что накануне он подговаривал других детей вместе с ним ограбить магазинчик.

- Поскольку он не достиг возраста уголовной ответственности, его на год отправили в спецшколу, - поясняет Алия. - Инна состояла у нас на учете как неблагополучная, потому что дважды была замечена в употреблении спиртных напитков. Артем с 11 лет выпивал вместе со своим другом Максимом, о котором говорила Аня. Максим попал в спецшколу за неоднократные кражи.

- Дети распивали спиртные напитки прямо на улице?

- Не совсем. Сейчас покажу…

Алия ведет меня в разрушенный дом, утопающий в мусоре.

- Это старый опорный пункт. После того как он сгорел, здесь собирается молодежь и выпивает.

Внутри еще страшнее, чем снаружи. Под ногами хрустят осколки бутылок. Поскорее выбравшись из пугающих развалин, направляемся в очередную неблагополучную семью.

- Юлия вроде бы не пьет. А поставили ее на учет, потому что у всех пятерых детей педикулез! Постоянно грязные на улице шарятся. Но дети всегда накормленные, - говорит Алия, открывая дверь квартиры.

Первая мысль: как можно умудриться превратить жилье малолетних детей в филиал свалки? Только одна комната со следами свежего ремонта. Остальная площадь под завязку забита хламом, место которому в мусорном контейнере.

Белобрысый парень сквозь зубы отвечает на расспросы Алии. По его словам, Юля на работе, дети на улице, а он ее сводный брат.

- Вы на каком основании зашли в нашу квартиру? - идет в атаку юнец.

- На том основании, что Юля состоит у нас на учете. Вы в курсе? Нет? Вот теперь будете в курсе, - чеканит инспектор ювенальной полиции.

Алия открывает холодильник, а там оказывается… стопка вещей.

- Вы откройте другой холодильник, где морозилка заполнена мясом, - кривится парнишка.

- Да, с этим у Юли все в порядке, - соглашается Алия. - Зато кругом, как всегда, бардак.

- Так я целыми днями вкалываю на заездах, чтобы помочь Юле создать нормальные условия для детей, - оправдывается сводный брат. - Покрасил пол, поклеил обои, дверь обил, новую мебель заказал…

Алия прощается с ершистым пареньком на хорошей ноте.

- Инспекторы по делам несовершеннолетних часто сталкиваются с агрессией?

- Бывает. Одну маму, которая раньше представала перед судом за нанесение побоев восьмилетнему сыну, вызвали в школу на совет по профилактике. Так она явилась пьяная! Когда инспекторы сделали ей замечание, она накинулась на них и испинала. Потом все грязные ходили. Ее привлекли уже за неповиновение. После этого она взяла ребенка и ушла из дома. Но ничего, все равно найдем. Стоит ей в Восточном один раз появиться, сразу до нас дойдет…

Тем временем Алие поступает вызов: на Восточных дачах двухлетний ребенок отравился химическим веществом. Немедленно выезжаем по названному адресу.

- Когда ребенок получает травму, “скорая” сразу сообщает нам, - поясняет по дороге Алия. - Наша задача - выяснить, пострадавший сам травмировался или кто-то ему помог…

Похоже, легче найти иголку в стоге сена, чем нужный номер дома в дачном поселке. Уже двадцать минут машина майора Бекишевой петляет по узким пыльным улочкам, и никакого толку! Когда же заветный номер чудом находится, выясняется, что мама с ребенком уехали в семейно-врачебную амбулаторию ставить укол. Их удается перехватить на пороге СВА.

- Нас ждет такси! - протестует мамочка.

Но написать объяснительную ей все-таки приходится. В гостях ее сынишка с пола подобрал крышку от моющего средства “Доместос” и сунул в рот. Итог - отек и вызов “скорой”. Женщина дописывает фразу “Ни к кому претензий не имею” и убегает вместе с ребенком в сторону такси.

На часах 17.45. Рабочий день майора Бекишевой в самом разгаре. Ее единственной дочери восемь лет.

- Если вы с утра до поздней ночи на работе, кто же воспитывает вашего ребенка? Муж?

- Нет! Моя мама! - смеется Алия. - С мужем я в разводе. Когда мы начали встречаться, оба служили в полиции. Он прекрасно понимал специфику нашей работы. Но, оказалось, встречаться - это одно, а жить вместе - совсем другое…

- Не было мысли перейти на кабинетную работу?

- Как-то я целый год исполняла обязанности старшего инспектора. Тогда и поняла: кабинетная работа не мое. Мне лучше в “поле”!

Милана ГУЗЕЕВА, фото автора, Семей