Закрывать без сожаления!

Почему секретарь комиссии по делам несовершеннолетних выступает против детских домов

Чиновников, занимающихся проблемами несовершеннолетних, порой упрекают в формализме, но это не про Бахыт ЖАКСЫЛЫКОВУ. Секретарь комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав при акимате Жамбылской области сама взяла из детского дома двух сирот.

...Встретиться решили у нее дома. В зале для нас накрыли стол. Достали красивый чайный сервиз. Это детям на заметку: для гостей - все самое лучшее.
- Понимаете, они в детдоме не знают, что такое встречать гостей, их там этому не учат, - рассказывает Бахыт. - А если и учат, то, скорее, тому, как правильно отвечать на вопросы тетенек и дяденек из разных комиссий. И когда я сегодня сказала: “Биржан, Мынжан, к нам придут гости!” - мальчишки озадачились. “Только вы ничего не придумывайте, вот как оно есть - так и говорите! Всегда надо говорить правду!” Смотрю, они еще больше задумались. Наверное, о том, что такое правда…
Не успели мы перевести дыхание от подъема на четвертый этаж, где расположена квартира Бахыт Саукимбековны, как мальчишки уже ведут нас показывать свою “зеленую” комнату. Салатного цвета обои, покрывала в тон, декоративные светильники - вот оно то, чего никогда не будет даже в самом супер-пупер детском доме - домашний уют. И вот уже Мынжан демонстрирует свой будущий вратарский прыжок за воображаемым мячом, а Биржан читает отрывок из домашнего задания - быстро и правильно.
- Представляете, у него стоял диагноз ЗПР - задержка психического развития, хотя на самом деле мальчик просто отстал от программы, - досадует приемная мама. - Ну, ничего, догоним сверстников, а потом будем получать хорошие оценки! Мальчиков сейчас подтягивает моя сестра-педагог, и я подключаюсь в свободное от работы время. Вот здесь они занимаются (Бахыт показывает письменный стол со школьными принадлежностями. - Авт.). Да, комнаты у нас маленькие, я за 25 лет работы на госслужбе не накопила ни на квартиру (эту купил мне в свое время покойный отец), ни на машину.
…А потом Бахыт отправляет мальчиков с их тетей Куралай на прогулку, и у нас завязывается долгий душевный разговор за чаем о детях - своих и чужих, о социальном сиротстве, об усыновлении, то есть обо всем том, что составляет ежедневную работу секретаря комиссии по делам несовершеннолетних и так тесно теперь сплетено с ее личной судьбой.
- Бахыт, как попали к вам эти мальчики?
- В декабре прошлого года мне позвонили из ювенальной полиции и сообщили о том, что без родительского присмотра остались двое братьев. Их мать, пьющая женщина, которую в 2015 году ограничивали в правах на детей, в один день уснула и не проснулась. А отец-наркоман вообще был лишен родительских прав. Инспектор по делам несовершеннолетних рассказал, что мама временами водила детей в школу, но так как у нее не было работы и источника дохода, то дети учились не всегда. И вот теперь она умерла. ЦАН в этот момент был переполнен, и детям надо было найти временное пристанище. Я сказала, чтобы привезли их к моей маме, живущей в частном доме. Так я впервые увидела Биржана и Мынжана. Зимой, в мороз, они были только в брючках и рубашках, обросшие, грязные… Я взяла их на десять дней, и за эту неделю с небольшим мы привязались друг к другу. Но пришло время расставаться. Братьев отправили в ЦАН, а спустя три месяца определили в детдом имени Сарымолдаева. Но я про них не забывала. Хотелось навестить, однако я себя останавливала. А мама как будто прочитала мои мысли и давай нашептывать: мол, мы же их корни совсем не знаем, к тому же отец живет и здравствует, еще не известно, чего от него ожидать… И все-таки я позвонила в детдом: как там мальчишки? Адаптировались? А мне отвечают: не совсем. Биржан плохо ест, целыми днями молча сидит - в общем, переживает стресс. А Мынжан - ничего, привыкает… И тут я поняла: не надо никого слушать, пора принимать решение. Я педагог. Мне за пятьдесят. Мои родные дети взрослые и самостоятельные. Так почему бы мне не обогреть оледеневшие души теплом домашнего очага?
За неделю я подготовила документы. И пошла за детьми. Их подвели ко мне: “Вы эту тетеньку знаете?” - “Знаем”. - “Хотите стать ее сыновьями?” - “Хотим!”
Вот так мы обрели друг друга.
- Дети-то хоть поняли, что вытянули счастливый билет?
- Вначале они, по-моему, вообще ничего не поняли. Это как щенка или котенка с улицы приносишь, он всего боится - вот так же и они. Первое время вообще не смеялись. Вместо улыбки какой-то оскал. Я поняла, что это их защитная реакция - на всякий случай показать зубы. Обычное движение руки вызывало у них мгновенный рефлекс - уклонение от удара. В глаза не смотрели - в пол или в пространство. И все время норовили украдкой что-то стащить со стола - кусочек хлеба, печеньку - и спрятать. Однажды у Биржана исчезла новая футболка. Я потом обнаружила ее у него под подушкой - она была завернута в старую футболку. А Мынжан постоянно рвал сандалии. Я отремонтирую - он снова порвет. Биржан потом мне потихоньку сказал, что братишка специально отрывает хлястик - хочет получить новую обувь. Потому что так было в детдоме: порвал вещь - выдали новую. И понятие бережливости у детдомовцев отсутствует.
И тогда мне на многое открылись глаза. Я четверть века на госслужбе занимаюсь вопросами несовершеннолетних и всегда считала, что лучше детдом, где ребенок в любом случае получит воспитание и развитие, чем пребывание ребенка в плохой семье. Но в тот момент я пересмотрела свои взгляды. Ведь что такое детдом? Это коллективное привитие исполнительских навыков. “Встали. Пошли. Сели кушать. Взяли ложки. Почему раньше времени ты ее взял, ну-ка положи назад” - вот примерно так. Армейщина. И я поняла, что так быть не должно. Дети не должны воспитываться в казенных домах. А должны воспитываться дома и по-домашнему. И сейчас я призываю всех, у кого есть возможность: возьмите в дом хотя бы по ребенку! Есть разные формы принятия детей в семью: усыновление, опека, приемная семья, патронат. Всегда можно выбрать наиболее удобный и приемлемый вид домашнего воспитания.
- А какая форма у вас, если не секрет?
- Не секрет - патронатное воспитание. У нас все абсолютно прозрачно. Я не стала скрывать от мальчиков правду, потому что обязательно найдется какой-нибудь доброхот, который им в “нужный” момент подскажет, что они “не родные”. А я им говорю так: вы приемные, но родные! Вы очень дороги мне и всем моим близким! Ребенок должен чувствовать, что его любят. Но мы также должны воспитать в нем и чувство ответственности, и готовность к взрослой жизни. Мы в патронатных семьях получаем на ребенка пособие около 20 тысяч тенге на каждого и зарплату за двоих - 45 тысяч. Я своим детям объясняю: это наш бюджет, и давайте вместе решать, на что мы потратим деньги. Допустим, купим две куртки по 7500, ботинки по 5 тысяч за пару. А дальше давайте думать: или мы катаемся на карусели, или приобретаем ролики. Но если ролики - тогда новые рубашки уже не покупаем, а донашиваем старые. Для чего я даю своим ребятам весь расклад? Потому что дети обычно думают, что мы, приемные родители, получаем на них большие-большие деньги, но почему-то не покупаем им смартфоны. Из-за этого и возникают конфликты в приемных семьях. А так дети будут знать, на что тратятся средства, и у них уже будет другое, бережное отношение к вещам. А не как в детдоме: туфли порву - новые дадут. Они должны понимать, как тяжело деньги зарабатываются и как важно правильно их потратить.
- В общем, вы решительно за семью! Но как же быть с детскими домами?
- Закрывать без сожаления. Кстати, наша Жамбылская область показала в этом вопросе пример. В 2012 году мы объединили русский и казахский детдома (я считаю, это правильно, дети должны воспитываться вместе) и на базе детдома имени Сарымолдаева оставили в областном центре один детский дом. Потом в 2015 году в него же перевели воспитанников детдома имени Саввы из Мерке, который тоже оптимизировали.
- Насколько я знаю, этот процесс проходил болезненно…
- А как же! Воспитатели там работали годами и думали, что так будет вечно: стабильная зарплата, надбавка, питание. Люди теряли насиженные хлебные места. Поэтому они и организовывали письма протеста, обращения. Но государственная политика сейчас -
закрытие детдомов и передача детей в семьи. И это правильно, потому что я на своих мальчишках убедилась, что дети в казенных учреждениях страдают.
И вот закрыли мы детские дома, и ничего страшного не произошло. Просто соотношение цифр изменилось в сторону превалирования домашнего воспитания. Судите сами. В области нынче детей-сирот и оставшихся без попечения родителей 1542. Из них под опекой и попечительством находятся 1126 детей, под патронатом - 139. В двух приемных семьях воспитываются девять детей. В детских домах семейного типа - 59. В единственном теперь детдоме имени Сарымолдаева - 123 ребенка. В доме ребенка “Умит” - 33 малыша. И в доме юношества проживают 65 молодых людей в возрасте от 18 до 29 лет. Вот такой расклад. И, надеюсь, “казенных” детей со временем станет еще меньше.

Галина ВЫБОРНОВА, фото Ольги ЩУКИНОЙ, Тараз