Дерево счастья

Значит так: приезжала Дина ОМАРБЕКОВА в один из самых больших и раскрученных торговых центров Алматы и садилась за свободный столик на фуд-корте. Раскладывала свои крохотные баночки, в которых переливался всеми цветами радуги мелкий бисер, и начинала творить. Люди завороженно останавливались: на их глазах крошечные бусинки превращались в лепестки или цветок.
Потом среди зрителей находились те, кто хотел унести с собой сотворенное ее руками чудо.
Покупали.

Дина сильно не торговалась. Да что там - совсем не торговалась.
Но вырученным деньгам была рада.
Почти все охранники центра приветливо ей улыбались, интересовались, могут ли чем помочь. Но однажды Дине категорично сказали, чтобы она за столик со своими работами не садилась.
Девочка судорожно откинула голову назад, крепко держась за ручки своей инвалидной коляски. Сказала... Она не помнит, что сказала. Может, промолчала. А вот чувство страха, появившееся тогда, помнит.
Охранники не оскорбляли, не выставляли, не применили, боже упаси, физическую силу.
- Отчего же тогда страх, Дина? - спрашиваю.
- Не знаю, - отвечает, и ее пальцы с аккуратным маникюром продолжают колдовать над новой картиной: пинцетом захватывают маленький кругляшок и, прицелившись, ставят его на проклеенную поверхность.
Картина размером с небольшой экран монитора забирает семь месяцев времени. Очень долго. Такую, нет, чуть побольше размером, картину однажды оценили в 200 тысяч тенге.
Я не решаюсь спросить, может быть, именно после этого девочку попросили уйти из торгового цент­ра. Позавидовали бешеным деньгам?
Кого интересует, что инвалидную коляску покупает она сама (выдают, как положено, на пять лет, но выходит она из строя гораздо раньше), лекарства покупает сама и на лечение деньги собирает тоже сама.
Дина верит, что наступит день, когда она встанет на ноги.
И ей не нужна будет инвалидная коляска.

***
К ним тогда пришли гости с 10-месячным малышом. Тот встал на краешек дивана и сиганул вниз, чтобы протопать в следующую комнату. Дина внимательно следила за действиями ребенка, потом спустилась с дивана на пол и пошла. Ей было четыре года. Это были ее первые шаги.
Мама испытала шок. Ей говорили, что это невозможно. А они с папой не верили и без устали водили дочь на разные процедуры.
Мама стала заниматься шоп-турами. Папа ей помогал. Чтобы прокормить семью и чтобы, не останавливаясь, лечить дочь.
Красавица, спортсменка (с дип­ломом института физкультуры), но в первую очередь - мама. Хороший специалист, но в первую очередь - папа.
Нужны ли были такие жертвы?
Судите сами: родители смогли заработать, чтобы три раза свозить дочь на лечение в Америку.
Стоило в такую даль-далекую мотаться, когда у нас есть прекрасные врачи?
Стоило. Врачи у нас есть, и очень хорошие, но вот только девочке тут был неправильно поставлен диагноз. То есть лечили не от ее заболевания, увы...

***
А потом рухнул раскрученный семейный бизнес. Если без всяких там деталей: их ограбили. Впали в шок все, кроме Дины.
Она слышала, как хлопают дверью пустого холодильника. Она впервые видела растерянных родителей. Позвонила подруге, съездила с нею за продуктами в магазин, где по акции можно было приобрести подешевле картошку, растительное масло, крупы... Без всяких там деликатесов.
- Жить надо по средствам, - рассудила.
У Дины было на все про все 17 тысяч тенге. Самой заработанных.
Спасибо охранникам, которые не выгоняли. Спасибо всем тем, кто покупал ее работы.
Ее мама с некоторым удивлением произносит:
- Она тогда взяла на себя заботу о семье!
Вспоминает, как у входной двери узкой вытянутой лентой стояли целлофановые пакеты с продуктами питания, которыми дочь собиралась забить холодильник.

***
После Америки девочку свозили на лечение в Китай. Это было три года назад.
Мама говорит, что они были в Китае именно в те дни, когда у Дины бывают приступы эпилепсии, обычно это в полнолуние случается. Что-то невероятное сделали тамошние целители: приступов не стало. И нет (тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить).
Нужно ехать на повторный курс.
Дина собирает деньги. Нужно 20 тысяч долларов.
Если очень честно: вряд ли она их соберет, потому что работы девочки на такую сумму никто не оценит, потому что она на такую сумму не сможет нарисовать, это не под силу даже художнику с отменным здоровьем.
К тому же недавно Дина увидела по телевизору передачу о семье, где двое детей со страшным диагнозом.
- От них ушел отец, им тяжело живется, они из дома никуда не выходят, они даже самостоятельно есть не могут, их маме так трудно, - переживает девочка.
- Но тебе самой нужны деньги на лечение, - напоминаю.
- Мне кажется, сейчас важнее им помочь, - отвечает Дина. - А я еще заработаю.
И берет кошельки под реализацию, и варит домашнее мыло, и вывязывает браслеты...

***
Я оглядываюсь: мама с нескрываемой нежностью смотрит на дочь.
Мама стоит на фоне картины, которую купила Дина. Специально ездила на барахолку, чтобы поменьше платить.
- Абсолютно не наш пейзаж, - говорю.
Мне объясняют, что горы по фэн-шуй - это преграды и испытания. Они им нужны?
Дина настроена позитивно. Говорит, что у нее не ограниченные возможности, а повышенные потребности... Ей брат это внушил. Он просто наорал на нее, когда она как-то сказала, что она инвалид.

***
Выучилась Дина на мастера по маникюру. Дала объявление в газету, стала принимать на дому. Все бы ничего, но один раз она сделала больно клиенту, и у того появилась кровь на пальце.
Представила боль, которую ощутил тот человек, и перестала делать посторонним маникюр.
Она не хочет, чтобы кому-то было больно, тем более из-за нее.
- Эпилепсия, - говорит Дина, - это как мучительная смерть, когда ты в сознании. Классно, когда я теряю сознание, это так легко проходит…
Мама не считает, что это классно: однажды после этого девочке вправляли вывихнутый сустав.
- Еще раз в Китай съездим, и все излечится, - говорит с надеждой мама.
- Мама, все будет хорошо, я буду обходиться без коляски, это реально, - отвечает дочь и продолжает подбирать бисер к бисеру, довязывая веточку дерева счастья.

Хельча ИСМАИЛОВА, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы