Калым

Один восторженный мальчик ходил в гости к знакомым студенткам всегда с букетиком цветов. Ему было слегка за двадцать. Девушки жили в общаге. Мальчик целовал дамам руки и вручал обрубки: розы или гвоз­дики на коротких стеблях.
Однажды моя подруга поинтересовалась у него:
- На нормальный букет денег не хватает?
- А я не покупаю, - улыбнулся он широко и искренне, - я иду через кладбище и собираю цветочки. Они ведь все равно там завянут без воды.
Парня не останавливало то, что цветы на могильных холмиках специально надламывают, чтобы кто-нибудь потом их не собрал для продажи. Место, где находят вечный покой, выручало молодого человека, позволяя выглядеть галантным кавалером.
В наши дни кладбище выручает куда серь­езнее - и куда большее количество серь­езных людей. Некоторые кладбища (слово “элитные” малоподходящее для такого случая, но находится где-то рядом), как бы парадоксально это ни звучало, помогают людям выжить, потому что здесь можно заработать.
Несколько лет назад я встречалась с женщиной с красивым именем Виолетта.
Ее трудовая биография на одном из городских кладбищ южной столицы началась с того, что 13 лет назад у ее дома остановилась машина.
- Подозвали меня, спросили: не соглашусь ли я убирать могилку? - вспоминала Виолетта. - Я живу рядом с кладбищем, согласилась. Тогда в месяц пять тысяч платили, сейчас это стоит дороже. Есть родственники покойных, которые платят и по четыреста долларов, и дороже, но у меня таких клиентов не было. Убираю раз в неделю. Обычно в пятницу. Иногда - в другие дни, когда родственники предупреждают, что приедут: на годовщину смерти, день рож­дения покойного или какую другую дату.
Почти все соседи Виолетты также зарабатывают, приглядывая за чужими могилами. Но много и тех, кто добирается из других районов Алматы, есть и иногородние, среди них немало мужчин, которые приезжают на своих автомобилях. Один из них выглядит как артист, представительный такой...
Женщина присматривает за несколькими могилками. Это постоянно. Бывает приработок (Виолетта называет его калымом), когда кто-то просит разовую уборку сделать, траву вырвать... Иной раз за калым платят очень много, больше, чем она за месяц получает от постоянных работодателей...
Ей на жизнь хватает, но кажется, что дама слегка завидует тем, кто зарабатывает больше нее:
‰ строителям, которые возводят мазары;
‰ владельцам водовозок (полная машина воды несколько лет назад стоила шесть тысяч тенге);
‰ садовникам (земля тут хорошая, и почти все приживается без особых усилий, и вообще, они только посадят, а ухаживают-то такие, как она!);
‰ скульпторам и архитекторам (ну это вообще высший эшелон: приедут нарядные и уезжают, не запачкав даже подошву дорогой обуви).
Живет Виолетта в домике, давно требующем ремонта, там крыша протекает, и вместо заплат она с мужем понаставила по всей крыше тазиков, и когда идет дождь, они по очереди с супругом дежурят, спуская по лестнице ведрами воду.
Мебель в доме старая, досталась по наследству еще от бабушки с дедушкой, но и тем, видимо, кто-то отдал ее за ненадобностью.
Она сказала, что некоторые памятники на могилах стоят по 200 тысяч долларов.
Я не просила ее проводить параллели. Она и не проводит.
Рядом с кричащей роскошью (опять: то ли слово? Но опять: оно где-то рядом), рассказывает женщина, есть абсолютно неухоженные могилки. Раньше с памятников бронзовые жилетки снимали, оградки распиливали и сдавали в пункты приема металлолома. Это на дорогих могилках. Там иногда встречается даже круглосуточная охрана (их зарплате Виолетта тоже слегка завидует).
Но сама женщина на дорогих могилах работать не рискует, там хозяева предупреж­дают: за каждую сломанную или, не дай бог, исчезнувшую деталь отвечать будете. Там же один только шарик на ограждении 200 долларов стоит. Виолетта такие предложения не рассматривает. Боязно. Как расплачиваться, если что? У нее же большая семья, семеро деток растут. Да, они ей помогают время от времени.
Рожает она их, правда, очень тяжело, каждый раз врачи говорят, что она рискует своим здоровьем.
- Мне одна врачиха так и сказала: “Вы, - говорит, - каждый раз во время родов практически умираете, а мы вас спасаем”. Говорит, что я на кладбище набираюсь негативной энергетики, и от этого всего моя жизнь наперекосяк. Я промолчала, я ж у нее еще рожать буду, что мне с ней ссориться. Нормальная у меня работа, ничем не отличается от любой другой работы. Кругом красиво - цветы...

Хельча ИСМАИЛОВА, Алматы