Понедельник больше не начнётся
На 80-м году жизни скончался классик русской литературы Борис Стругацкий
После смерти Аркадия, своего старшего брата, Борис СТРУГАЦКИЙ писал исключительно под псевдонимом. Писал мало - за двадцать лет всего две книги, на обложку которых он поставил “С. Витицкий”. Своей фамилией он подписал лишь “Комментарии к пройденному” - воспоминания о совместном с братом творчестве, эта книга была частью очередного полного собрания сочинений братьев. “После ухода брата… все стало “не то” - работа, мысли, мировосприятие. Да и я сам уже, видимо, не тот”, - объяснял он в одном из интервью. Но работал он по-прежнему много: редактировал журнал “Полдень. XXI век”, материалы для которого отбирал сам, вел свой семинар для начинающих авторов и учредил “Бронзовую улитку” - премию для фантастов, лауреатов которой тоже выбирал самостоятельно.
При всем уважении к делу, которому Борис Стругацкий посвятил жизнь, назвать его только фантастом означало бы до неприличия сузить то, чем он занимался, и уменьшить значение потери.
Произведения их с братом дуэта фактически стали для родившихся в ХХ веке той линией электропередачи, по которой до нынешнего времени дошли - и оказались актуально переосмыслены - мысли Евгения ЗАМЯТИНА и Михаила БУЛГАКОВА. А декларированная, но отчасти формальная принадлежность к жанру фантастики в советские годы лишь служила им своего рода защитной изгородью, за которой они, как ни странно, могли позволить себе куда больше свободы как в стилистике, так и в содержании, чем их собратья из “большой” литературы. “Стругацкий - это эпоха русской… даже не литературы, а русского интеллигентского самосознания, - сказал литературовед, секретарь премии “Русский Букер” Игорь ШАЙТАНОВ. - Их романами выражало себя то, что не имело возможности выразить себя иначе. Их тексты - великое иносказание. С ним, конечно, ушла эпоха”.
Это была совсем другая, непривычная для советского читателя, фантастика, из жанра нишевого возведенная в ранг серьезной литературы, но написанная простым, почти разговорным языком, в своей точности и чистоте казавшимся в СССР второй половины ХХ века совершенно нездешним.
“Борис Стругацкий был писателем не первого, а высшего разряда, - прокомментировал известный российский поэт и писатель Дмитрий БЫКОВ. - То, что он делал и с братом, и уже без него, - литература поднебесной трудности. Я думаю, что в России на его произведениях выросло больше народа, чем на русской классике”.
Чего в их произведениях не было, так это однозначности - того, чем грешили “официальные” фантасты того времени, плоско и буквально воспринимавшие прогресс, открытые им перспективы и успехи мировой космической промышленности в их освоении.
Любопытно, что сами Стругацкие в свое время прошли через эти “болезни роста”: первая повесть Аркадия называлась “Пепел Бикини” и была типичным примером прозы того времени. Очарованность (пусть и с долей иронии) новым миром присутствовала в их знаменитом “Понедельник начинается в субботу”. Однако преодолеть стереотипы они смогли раньше - с самой первой совместной повести “Страна багровых туч”.
И, кстати, именно в их первой книге, написанной вместе, родился новый мир, в буквальном смысле этого слова ставший, возможно, главным достижением братьев Стругацких.
Они создали Мир Полудня - того светлого будущего, к которому имеет смысл стремиться и которое имеет смысл строить.
Это понятие превратилось в имя нарицательное, и на обломках СССР, той страны, в которой они создали свои главные произведения, навсегда осталась тоска по несбывшимся предсказаниям братьев Стругацких.
Миру Полудня принадлежит большая часть произведений Стругацких - он и назван так в честь утопической повести 1962 года “Полдень, XXII век”. В этом Мире Максим Камерер прилетал на “Обитаемый остров” и знакомился с люденами в романе “Волны гасят ветер”, прогрессор с Земли дон Румата понимал, что “трудно быть богом”, а бывший космолетчик Иван Жилин приезжает в некий курортный город, чтобы среди грустецов и рыбарей найти производителей нового наркотика. Можно сказать, что и знаменитая сказка для научных сотрудников младшего возраста “Понедельник начинается в субботу” тоже является книгой про Мир Полудня в отличие от сатирической и потому не прошедшей цензуру “Сказки о Тройке”. Аркадий Стругацкий умер, когда братья работали над очередной книгой про свой Мир, и Борис так и не смог закончить их последний совместный роман.
Братьев Стругацких считали едва ли не диссидентами - многочисленные отказы в публикациях давали для этого повод.
Впрочем, уже в конце 70-х годов официальные гонения практически сошли на нет, стали появляться первые экранизации их романов: в 1979 году были сняты “Отель “У погибшего альпиниста” и знаменитый “Сталкер” Андрея ТАРКОВСКОГО. Конечно, философский “Сталкер” не был прямой экранизацией “Пикника на обочине”, как и легкомысленные “Чародеи” не были экранизацией “Понедельника”: к счастью для режиссеров, миры Стругацких были устроены таким образом, что оставляли постановщикам большую свободу для интерпретации сюжетов. В конце перестроечных 80-х вышли “Письма мертвого человека” Константина ЛОПУШАНСКОГО и “Дни затмения” Александра СОКУРОВА (по книге “За миллиард лет до конца света”), и оба дышали отнюдь не перестроечной свежестью, а страхом перед возможными (причем в не таком уж далеком будущем, больше смахивающем на альтернативное настоящее) последствиями дел человеческих рук.
Интересно, что и в кинематографе последнего времени экранизации произведений Стругацких были чемпионами по уровню интереса к ним публики, достаточно назвать “Обитаемый остров” Федора БОНДАРЧУКА или “Историю арканарской резни” Алексея ГЕРМАНА-старшего, начатую еще в 1999 году и до сих пор не законченную экранизацию “Трудно быть богом”.
“Мне довелось перекладывать тексты Стругацких на кинематографические произведения, поэтому я ощущаю большую грусть и личную утрату, - сказал Федор Бондарчук. - В недавно вышедшем фильме “Облачный атлас” нынешняя эпоха упоминается как “эпоха Солженицына”. Через некоторое время, я уверен, в нашем реальном мире Борис Стругацкий станет подобным символом не только литературного успеха, но и особого созданного им мира”.
Впрочем, непонятно, наступает ли эта эпоха или, наоборот, уходит с кончиной Бориса Стругацкого. Но, к сожалению, одно можно сказать точно: теперь оба Стругацких останутся не ее живыми воплощениями, а обреченными на долгую память символами.
Борис Стругацкий страдал от ишемической болезни сердца, перенес два инфаркта: первый в 2006 году, второй в 2009-м. Последнее время Борис Натанович ежемесячно проходил обследование у кардиологов 26-й больницы Петербурга. В понедельник, 19 ноября, его не стало...
Газета.ru
