Мурат АБЕНОВ: Пусть асфальтные умники поезжают в село!
Редакция газеты “Время” анонсировала “прямую линию” с читателями мажилисмена Мурата АБЕНОВА (на снимке), а на их вопросы отвечал новоиспеченный вице-министр образования и науки. Представитель теперь уже исполнительной власти рассказал о собственных ощущениях от реформ госслужбы, отношении к предлагаемым изменениям пенсионной системы, а также о том, почему во властных кабинетах столь болезненно воспринимают критику “Народного IPO”.
Адиль, Алматы:
Читаю восторженные отклики чиновников относительно нового закона о госслужбе и удивляюсь: неужели есть основания верить, что система сейчас резко изменится? Мы погрязли в трайбализме и коррупции, все знают, что не пробиться на места без связей. Даже Дарига НАЗАРБАЕВА усомнилась, что что-то изменится. Где гарантии, что еще один закон не станет еще одной декларацией? Не считаете ли вы, что эти реформы ради реформ для самих чиновников и большинству населения не очень нужны?
- Со времени первых реформ в системе государственной службы Казахстана прошло уже 12-13 лет. Изначально в эти реформы закладывали мощнейший модернизационный потенциал, обусловленный необходимостью кадрового обеспечения реализации стратегических планов страны до 2030 года. Но прошедшее время и связанные с ним изменения, а также определенные ошибки и недостатки в реализации реформ (в ряде случаев - сворачивание с выбранного пути под давлением противников) требуют серьезных корректировок.
В конце 90-х я работал обычным консультантом одного из отделов акимата и подал документы на должность начальника областного управления. Скептики, которых было значительное большинство, сомневались: как это без связей и денег получить должность по итогам какого-то “конкурса”. Да, поначалу участников подобных конкурсов было сравнительно немного. Но затем во всех регионах страны на серьезные должности долгое время была настоящая конкуренция.
Но, к сожалению, это длилось недолго. Лучшие идеи реформы начали постепенно нивелироваться. Кадровый состав в последние годы перестал обновляться. Если в 2000-2003 годах прием на госслужбу был возможен только через открытый конкурс, то к середине 2012 года лишь 17,6 процента вакантных должностей заполнялось через конкурентные механизмы. Конкурсы заменили тихими переводами или через созданный так называемый резерв. Начальники “научились” технологиям проведения конкурсов, превратив их в процедуру “отстрела чужаков”.
Что поменяется теперь? Новыми изменениями в закон будут закрыты все известные “лазейки” для протаскивания своих. Переводы кадров между госучреждениями будут запрещены. Создаваемый кадровый резерв каждая организация будет использовать только для себя. Оценивать кандидатов будет одна комиссия, а отбирать среди подтвердивших порог знаний - другая. Это только основные концептуальные изменения.
Вопрос интернет-пользователя HorHor:
Кому принадлежит идея проведения “Народного IPO”? Денег-то нет у основной массы населения, люди еле сводят концы с концами. А акции покупают те, кто стоит у “кормушки”.
- Идея отличная! Я полностью ее поддерживаю. Нам давно надо было развивать фондовый рынок. Ведь у нас в стране засилье банков, и мы знаем и видим, что они работают только на себя. Но с самого начала реализации программы “Народное IPO” возникает ряд серьезных критических вопросов, на которые общество хочет получить ответы:
1. Станет ли “Народное IPO” поистине народным? Какая часть населения в нем участвует? Смогли ли привлечь простых казахстанцев? Примечательно, что официальные опросы показывали большее желание сельчан, чем горожан, участвовать в покупке акций. Происходит ли это в реальности? Если нет, то почему? При каких обстоятельствах и результатах можно считать проект состоявшимся?
2. Почему, рассчитывая на простых граждан, планируя каждому дать по небольшому пакету акций, установив цену чуть больше 700 тенге, мы в результате установили верхний потолок в 7 миллионов тенге? На кого рассчитана такая сумма? Ведь, проведя опрос по всей стране, мы выявили, что желающих купить акции - только 7 процентов, и из них всего 0,4 процента готовы выложить миллион и более тенге. И для этой небольшой группы людей мы сделали такой большой разрыв?
Считаю, что лучше эти вопросы задавать и отвечать на них, исправлять ошибки сейчас, чем пытаться их исправлять потом, когда “поезд ушел”! Так что сомнения в данном случае имеют место быть, и организаторам надо их развеять.
Очень болезненно реагируют на критику “Народного IPO” те, кто по должности или за деньги занимается его реализацией и пиаром. Но ведь у всех цель одна - чтобы этот очень нужный, очень уникальный социальный проект осуществился успешно. А таковым он будет, если мы выполним те задачи и добьемся тех целей, которые поставил президент: “Народное IPO” должно предоставить сотням тысяч казахстанцев возможность владеть акциями крупнейших предприятий. “В каждые руки надо давать по маленькому пакету акций. Надо проследить, чтобы акции были проданы именно простым казахстанцам, а не богатым толстосумам”, - говорил президент.
Умит, Алматы:
Мне уже немало лет, и я готовлюсь выйти на пенсию. Но мы не знаем, поднимут ли возрастную планку для женщин или нет. И какие все-таки перспективы у меня и моих ровесниц? Ведь многие работают через “черную кассу”, и женщины вынуждены трудиться хотя бы так, чтобы зарабатывать, - в нашем возрасте не очень много вариантов. Зачем вообще нужны такие возрастные реформы для пенсионеров? Никто не может толком объяснить.
- Сравнивая все “за” и “против”, надо говорить о том, как уменьшить физическую и психологическую нагрузку, более справедливо оплачивать труд женщин, не допускать их дискриминации. Нужно учитывать, что в Казахстане очень силен традиционный уклад, соответственно роль женщины в семье заключается не только в общественном труде, но и связан с воспитанием детей, созданием бытовых условий. За примерами далеко ходить не надо - вспомним “обычные домашние обязанности” своих матерей. Сколько параметров традиционного “женского” труда, о которых не принято говорить, не вошли в эти и так не совсем благополучные “среднестатистические” показатели! А ведь эта дополнительная, неоплачиваемая и неучтенная нагрузка не стала меньше! Как точно прокомментировали предлагаемые нововведения в ходе моей недавней поездки по регионам сельские женщины: “Пусть “эти асфальтные умники” приедут в аулы и посмотрят, как мы трудимся - сначала днем на работе, а потом допоздна дома”. И ведь они правы! Если учитывать, что у нас половина населения живет в селе, - прибавим к этому работу на приусадебных участках и заботу о домашних животных.
Нельзя оценивать уровень жизни казахстанцев по тому, как живется в столице. По всей стране только 58 процентов семей обеспечены водопроводной водой, только 46 процентов жилья имеют канализацию, лишь 42 - подключены к центральному отоплению, 43 - оборудованы душем или ванной, 37 процентов - системой горячего водоснабжения.
Женщины действительно много работают и устают больше мужчин. А заработная плата женщин - меньше, они получают 2/3 от заработка мужчин. При этом высокообразованных женщин значительно больше: количество женщин, имеющих высшее образование, в Казахстане в 1,4 раза больше, чем мужчин. А ведь в цивилизованных странах высшее образование позволяет зарабатывать в среднем на 25 процентов больше тех, кто его не имеет. Значит, недоплачиваем?
При всем при этом среди женщин больше безработных, особенно в возрасте старше 50 лет. Так, в возрастной группе 50-54 года 3,9 процента безработных мужчин и 6,5 процента женщин, в группе 55-59 лет - соответственно 5,4 и 7,2 процента. И как мы обеспечим рабочие места для женщин, если поднимем для них возрастную пенсионную планку? Да и в семье в таком возрасте у многих, вырастивших собственных детей и ставших бабушками, возникают новые, связанные с этим статусом обязанности.
Олжас, вопрос прислан по электронной почте:
Как вы оцениваете вмешательство государства во все важные экономические институты? Не пошатнет ли это базовые принципы рыночной экономики?
- Четыре года назад под угрозой кризиса для защиты своей экономики мы были вынуждены принять беспрецедентные меры. Пошли на то, чтобы “распечатать” Национальный фонд и взять на себя много задач в “непрофильных” для государства сферах. Пришлось заходить туда, где рыночные методы из-за влияния кризиса не срабатывали: это и банковская сфера, и производственная, и часть маркетинговых услуг. И это дало свои результаты: многие отрасли были спасены от неминуемого краха, удалось не только остановить падение экономики, но и обеспечить оживление и рост.
Но сейчас ситуация в экономике изменилась. Кроме того, вместо простых задач (создать больше новых производств и рабочих мест) появляются все более сложные (наладить между субъектами рынка эффективное взаимодействие, учесть влияние глобальных и интеграционных процессов, предугадать перспективные направления развития в каждой отдельной отрасли и т.п.). Центральные аппараты министерств захлебываются от нарастающего потока информации, которую не только не успевают проанализировать, но зачастую просто своевременно обработать. Некоторые решения запаздывают, иногда принимаются без учета всей полноты принципов конкурентной экономики. А любое промедление с принятием решений может быть тормозом для отраслей, живущих по “рыночным законам”. Между тем все более расширяющиеся новые государственные функции требуют все больше средств. Все три года мы решали эти новые задачи за счет ежегодного увеличения бюджета, но сейчас стало труднее зарабатывать деньги и собирать налоги.
Значит, надо признать: на долгосрочное осуществление дополнительных “рыночных” функций у государства денег не хватит. Решение напрашивается одно: не надо продолжать все брать на себя, пора просто уйти из некоторых несвойственных государству сфер, уступив место более эффективному бизнесу.
Зарина АХМАТОВА, Алматы
