Сергей ЛЕЩЕНКО, “Украинская правда”: Не обольщайтесь - завтра придут за вами

Ведущий журналист интернет-издания “Украинская правда” на ниве расследовательской журналистики трудится уже больше 10 лет. Каждая его статья вскрывает какие-то политические нарывы. Один местный политтехнолог даже обосновал, почему властям будет выгодно, если его постигнет участь ГОНГАДЗЕ (Георгий - украинский журналист, убит в 2000 г. - З.А.). Но Сергей продолжает работать. Воспользовавшись новым законом о доступе к публичной информации, он стал выяснять, на каких правах президент Украины владеет землями под Киевом, в заповедной зоне. Наш корреспондент, будучи недавно в Киеве, пообщалась с Сергеем ЛЕЩЕНКО (на снимке) о проблемах профессии.

- В четверг прошел митинг журналистов у администрации президента Украины под эгидой организации “Стоп цензуре”. Расскажите, зачем вы вышли?
- “Стоп цензуре” - это не юридическое лицо, а неформальное объединение. Это движение, объединяющее журналистов со схожими задачами. По большому счету, это попытка остановить откат от демократии, который мы наблюдаем последние полтора года после избрания президентом Виктора ЯНУКОВИЧА.

- Все прошло тихо, но возможен ли был вариант силового блокирования этого шествия?
- Я думаю, все-таки нет - власти стараются на такие грубые действия с журналистами не идти, потому что это вызовет очередную критику со стороны Запада. А поскольку с Западом и так отношения сложные, лишний раз нарываться никому не хочется. К тому же вышли не последние люди. Среди них - Андрей КУЛИКОВ, который ведет одно из трех самых рейтинговых ток-шоу на Украине. Оно третье в рейтинге после программ Евгения КИСЕЛЕВА и Савика ШУСТЕРА.

- Что должно случиться, чтобы Киселев и Шустер тоже вышли с транспарантами?
- Накануне я видел Киселева. Когда мы его спросили, пойдет ли он на акцию, он сказал, что его все в стране в общем и целом устраивает. Никакого сворачивания демократии он не видит. Есть, по его словам, отдельные ошибки отдельных чиновников. Это, конечно, удивительно. Если вспомнить, как Киселев уходил с НТВ и как НТВ закрывали, то можно сказать: это была просто проверка финансовой деятельности ГУСИНСКОГО (Владимир, российский олигарх, бывший владелец НТВ. - З.А.). Разве это цензура? О чем вы?!

- Ну вы же должны понимать, что Киселеву с Шустером отступать некуда. Не в Минск же ехать...
- Ну да. Дальше - только в… Молдову, Евросоюз активно сейчас признает ее развивающейся и демократичной. И Киселев, и Шустер понимают: уехав в Киев, они взяли билет в один конец. В сегодняшнюю Россию они вернуться не могут. А тут все-таки статус приобрели. Как всегда, когда из метрополии в колонию приезжает видный деятель - он сразу же оказывается в топе. Шустер в России всегда был хорошим журналистом. Были люди и более крупного масштаба, но здесь он - звезда первой величины. К тому же языковая среда та же. Тут он - царь и Бог. Тем более что в Киеве Савик Шустер работает на национальном - про­властном - канале. И мы помним, какие у него темы и тональность были 4 года назад и какие сейчас. Каждый выпуск - очередной реверанс в адрес власти. Если его ток-шоу закроют, это, конечно, будет для него трагедией.

- Во вторник на Майдане у вас было вполне демократично. В годовщину “оранжевой” революции все вышли, несмотря на запреты.
- Если бы вы видели, что тут было в 2004 году, вы бы поняли, что потеряла Украина за эти годы. Разочарование после “оранжевой” революции огромно. Но это тоже объяснимо: завышенные ожидания, люди хотят, чтобы произошло чудо, а оно не происходит. Для этого нужно работать, причем не одному человеку, а сотням тысяч людей.
Нельзя верить в политика так, как самоотверженно верили в ЮЩЕНКО (Виктор Ющенко, президент Украины с 2005 по 2010 год. - З.А.) в 2004 году. Ющенко не Бог - он человек. Ему присущи все слабости и грехи, которые присущи человеку.

- Но все же акция во вторник прошла, несмотря на запрет суда.
- Просто этот день в году для Януковича - самый сложный. Он должен что-то говорить, а говорить ему сложно. Он до сих пор считает, что в 2004 году у него украли честную победу. Сказать, что события во вторник были протестом против Януковича, неправильно. Скорее это был протест против того, что сейчас происходит. Запретить акцию на Майдане, потому что якобы это помешает передвижению прибывшей с визитом президента Литвы, странно. Был и другой аргумент: говорили, что возможны столкновения разных сил и последующие за этим нарушения порядка. Но толпа людей в метро тоже может вызвать различные беспорядки - давайте запретим ездить толпой, так, что ли? Футбольные матчи - это вообще концентрация взрывоопасной толпы. Но нельзя же все доводить до абсурда!

- Но агрессии на Майдане не было. Полиция весьма корректно просто стояла живым щитом, не считая нескольких задержанных, которых отпустили…
- Когда Ющенко распустил парламент, это повлекло отставку Януковича, сюда из Донецкой области (малая родина Януковича. - З.А.) приехали толпы людей сомнительного толка, весь Крещатик был загажен. Но они стояли на Майдане - и к ним относились как к реликвии - они там жили. Это длилось несколько недель. И все относились с пониманием. Нос зажимали, когда мимо проходили, но призыва разогнать их не было. Никто не называл их “нечистью”, как сейчас сторонники Януковича называют “оранжевых”. А в прошлом году против кого-то из “оранжевых”, выходивших на акцию, возбудили уголовное дело, предъявленные им обвинения грозили несколькими годами тюрьмы. И все только за то, что, когда ставили палатки на Майдане, гвоздем разбили площадную плитку.

- Тем не менее уже неделю, что я здесь, у Печерского суда на Крещатике стоит палаточный городок в поддержку Юлии ТИМОШЕНКО. Никто их не трогает.
- Власти понимают, что КПД этого городка - ноль, для них он ничего не значит. Люди не ассоциируют свои проблемы с заключением Тимошенко. Она для них - предмет не меньшего разочарования, чем Янукович или Ющенко. Люди могут выйти на улицы, когда начнут ущемлять их конкретные права. Судьба Тимошенко даже если и печалит обывателя, то только по вечерам, во время разговоров на кухне. Так мне кажется. И власть поэтому не считает эти палатки чем-то опасным. Она другими методами закручивает гайки.

- Это у вас. А у нас экс-глава Комитета национальной безо­пасности ШАБДАРБАЕВ - нынче советник президента…
- Подождите! А как экс-глава КНБ стал советником? Как ему удалось такой карьерный пируэт совершить?!

- Хороший вопрос. Ответа я не знаю. Так вот, он теперь публично признал, что на журналиста нашей газеты Геннадия БЕНДИЦКОГО (на снимке) силовики собирают компромат. Хотя санкции на это им, скорее всего,  никто не давал...
- У нас это пытаются все же как-то санкционировать. Санк­цию на прослушивание дает суд. Телефонный номер журналиста включается в представление, оно подается в суд, в нем указывается, что это номер контрабандиста. Человека, который, например, занимается продажей людей. Возбуждается оперативно-розыскное дело - и его слушают. Но он проходит не как журналист, а как торговец (людьми, наркотиками, оружием). То есть суд дает санкцию, не зная, кого на самом деле слушают! Судья же не будет звонить и спрашивать. Это, конечно, незаконно, но у нас это хотя бы как-то вуалируют. У вас, значит, в открытую… Кстати, у вас, насколько я знаю, и “Живой Журнал” блокировали спокойно. У нас все подобные попытки встречают жесткое сопротивление, в том числе и со стороны журналис­тов.

- Что вы предлагаете? На митинги идти?
- Нет, я убежден: не надо из журналиста превращаться в политика или общественного деятеля. Но за свои права, за права журналис­тов, мы должны бороться. Если сами журналисты не будут выступать за права своего цеха - никто за них этого не сделает. Тем, кому кажется, что они работают в благополучных редакциях, не стоит обольщаться: завтра могут и к ним прийти.

Зарина АХМАТОВА, Киев

А тем временем

Прослушка - дело тонкое

Долгое молчание прокуратуры в ответ на запрос газеты “Время” от 18 ноября прервало письмо первого заместителя генпрокурора Иогана МЕРКЕЛЯ. Вместо ответа на вопрос, давала ли прокуратура спецслужбам санкцию на прослушку телефонных разговоров нашего корреспондента Геннадия БЕНДИЦКОГО, надзорный орган переадресовал запрос в... КНБ.
В запросе мы изложили ряд вопросов, возникших после интервью экс-главы КНБ, а ныне советника президента г-на Шабдарбаева, сайту Guljan.org.
Нас интересовало, во-первых и главное, на каком основании проводились или проводятся в отношении журналиста газеты “Время” оперативно-розыскные мероприятия? Какой прокурор дал санкцию на их проведение? Какого рода материалы собраны в отношении Бендицкого? В случае если они были уничтожены, мы запросили копию актов уничтожения.
В ответ получили письмо, где газета “Время” стоит вторым адресатом с пометкой “для сведения”. Первым значится зампред КНБ Владимир ЖУМАКАНОВ.
“В соответствии со статьей 24 Закона “О государственных секретах” для рассмотрения направляется обращение главного редактора газеты “Время” Асипова М. С. касательно проведения оперативно-розыскных мероприятий в отношении журналиста газеты Бендицкого Г. Г. О результатах рассмотрения обращения сообщите заявителю в установленный законом срок”, - говорится в письме.
То есть надзорный орган направляет наше письмо для рассмотрения в ведомство, правомерность действий которого мы и просили проверить.
“Что бы это значило?” - спросили мы у Жармахана ТУЯКБАЯ (на снимке), политика со стажем, бывшего генерального прокурора республики.
- В Законе “Об оперативно-ро­зыскной деятельности” четко сказано, что любые мероприятия, связанные с ограничением прав и свобод человека, тайны переписки или переговоров, должны проводиться только с санкции органов прокуратуры. Без такой санкции действия считаются незаконными. Часто такие данные являются тайной следствия или оперативно-розыскной тайной, но по запросу их должны предоставлять. Поэтому, если прокуратура отправила ваш запрос в органы следствия или дознания, в данном случае в КНБ, скорее всего, она такой санк­ции не давала. Если бы давала, они бы вам так и отписали. Скорее всего, они направили запрос в КНБ для проведения соответствующего служебного расследования. Теперь, по логике, в КНБ скажут, что они никого не прослушивали - и на том история закончится. А для того чтобы узнать, действительно прослушивался Бендицкий или нет, у вас должны быть веские основания, которые позволяли бы прокуратуре организовать соответствующие проверки. Если у редакции есть такие данные, надо их представить в запросе.

- А разве публичное заявление экс-председателя КНБ - не основание для расследования?
- Если бы вы запросили, подтвердить или опровергнуть достоверность интервью г-на Шабдарбаева, то вам должны ответить о законности деятельности спецслужб. То есть теоретически прокуратура должна сказать: санкция на прослушку Бендицкого нами не давалась, в связи с этим мы направляем материалы для проверки этого факта, скажем, в КНБ.

- Приходилось ли вам, будучи генеральным прокурором, санк­ционировать “прослушки”?
- Разумеется, приходилось. Но санкция давалась только по возбуж­денным уголовным делам, если есть подозреваемый, если есть соответствующее преступление или заявление граждан.

- А на “прослушку” журналис­тов?
- Нет. Санкции даются по конкретному уголовному делу, преступлению. А просто прослушивать любого гражданина - журналиста или кого-то еще - запрещено законом.

Зарина АХМАТОВА, фото Владимира ТРЕТЬЯКОВА, Алматы