Он шёл путями бытия

Известный казахстанский кинодокументалист Александр ГОЛОВИНСКИЙ только что закончил работу над полнометражным фильмом о Мухтаре АУЭЗОВЕ “Трагедия триумфатора”, в основу которого положена одноименная книга Николая АНАСТАСЬЕВА, вышедшая в серии “Жизнь замечательных людей”. Сразу после просмотра картины, который режиссер устроил для нашего корреспондента, Александр Федорович ответил на вопросы газеты “Время”.

- Об Ауэзове снято немало документальных лент. Что подтолкнуло вас взяться за создание очередной?
- Весной 2008 г. мой хороший товарищ Мурат АУЭЗОВ подарил мне первые два тома романа Мухтара Ауэзова “Путь Абая” в новом переводе Анатолия КИМА и книгу о Мухтаре Ауэзове “Трагедия триумфатора”. С ее автором Николаем Аркадьевичем АНАСТАСЬЕВЫМ, профессором МГУ, литературоведом, я не был знаком, о его работах даже не слышал. Пришел домой и - такое со мной редко бывает - залпом прочел эту монографию. Больше всего поразил язык повествования: богатый, очень образный!
Я позвонил Мурату: “Спасибо тебе, это блестящая книга! Передай автору мое восхищение”. На что он тут же сказал: “А ты сам позвони в Москву Анастасьеву, думаю, ему приятно будет услышать твое мнение. Некоторые наши литературоведы с завистью отнеслись к его книге...”

- Что имел в виду Ауэзов-младший?
- Дескать, “варяг” ее написал. Кстати, до этого Анастасьев (о чем я позже узнал) уже выпустил книгу о творчестве Абдижамила НУРПЕИСОВА, ее прочел Мухтар КУЛ-МУХАММЕД, который и предложил ему написать для серии ЖЗЛ жизнеописание сначала Мухтара Ауэзова, а затем Абая.

- Так вы связались с Анастасьевым?
- Да, но перед этим посмотрел по телевизору сюжет о презентации его книги “Трагедия триумфатора” в Астане. Ощутив с экрана мощную фактуру автора, я был очарован еще и тембром его голоса. И, уже общаясь с Николаем Аркадьевичем по телефону, вдруг предложил: “А давайте сделаем фильм по вашей книге!” В том же разговоре я объяснил, что ему будет необходимо отразить в сценарной заявке.

- И какая же тема вас больше всего волновала?
- Мы сразу ее обговорили: “Художник и власть”. Не оригинальная, но всегда актуальная. Присланная Анастасьевым заявка документального фильма на девяти страницах мне очень понравилась, о чем я рассказал Мурату Ауэзову. Он посоветовал обратиться за поддержкой к министру культуры и информации. Мухтар Кул-Мухаммед прочел синопсис и наше письмо о намерении снять картину. Эта инициатива была одобрена.

- Какие факты биографии Мухтара Ауэзова больше всего потрясли лично вас?
- Не факты. Я почти все знал о писателе. Работая на Казахском телевидении в середине 1980-х годов, сделал спектакль “Я шел путями бытия” по мотивам романа “Путь Абая” с участием замечательных актеров Нурмухана ЖАНТУРИНА, Досхана ЖОЛЖАКСЫНОВА, Гульжан АСПЕТОВОЙ. А в 1993 году уже снимал к 150-летию Абая документальный фильм “Путь истины”.
В лице Анастасьева я увидел прекрасного рассказчика, знавшего множество удивительных подробностей. Дело в том, что в советское время не афишировалась принадлежность Мухтара Омархановича к роду Кожа. И вообще о его предках мне мало что было известно. Перед тем как попасть в Семипалатинск, они откочевали из-под Туркестана. Замалчивалась также связь Ауэзова с Алаш-Ордой, история его ареста в Ташкенте и пребывания в алматинском изоляторе, о чем Анастасьев блестяще рассказал в своей книге. Прочтя ее, я понял, что Николай Аркадьевич должен стать рассказчиком в фильме об Ауэзове.

- То есть по сути - он соавтор картины?
- Конечно. Я считаю, что сегодня среди русскоязычных писателей СНГ нет другого такого рассказчика, как Анастасьев. Его голос, его очень “вкусный” разговорный русский язык, его артистичность сразу меня подкупили. Он не просто повторяет написанный заранее текст - он размышляет в фильме. Как заинтересованный рассказчик, очень живой, эмоциональный.

- А начинается ваша картина с кадров в мавзолее Ходжи-Ахмеда Яссауи.
- И с одной совершенно конкретной фразы, произнесенной Анастасьевым: “Род наш идет от халифов из окружения самого пророка Мухаммеда, - обмолвился Мухтар Ауэзов в разговоре с кем-то из близких. - Может, власть и в самом деле была напугана тем, что в нас течет кровь священного хазрета. Иначе зачем во мне видеть какого-то врага?”

- Ауэзов - враг власти?! Лауреат Ленинской (1959 г.) и Государственной - Сталинской (1949 г.) премий, депутат Верховного Совета Казахской ССР двух созывов, академик АН, доктор филологических наук, профессор?
- А как тройка маршалов (всего их было пять) Советского Союза - БЛЮХЕР, ТУХАЧЕВСКИЙ, ЯКИР? Они были не просто гонимы, но расстреляны! Вообще власть была чрезвычайно непоследовательна: она боялась всякого, кто имел свое мнение и высказывал его. Поэтому, с одной стороны, Ауэзова награждали, а с другой - тут же “долбили” за то, что он изучал и всячески защищал, к примеру, киргизский народный эпос “Манас”, признанный официальными властями произведением реакционным. Хорошо известно, что в 1937 году были посажены те, кто занимался этим эпосом.

- Идеологические “искривления” отыскали и в творениях самого писателя.
- Да, в частности, в пьесе “Каракипчак Кобланды”, а повесть “Лихая година”, написанная в 1928 году, и вовсе 40 лет пролежала на полке. Уже после кончины писателя она была опубликована в журнале “Новый мир”, благодаря стараниям Чингиза АЙТМАТОВА, который хорошо помнил яркое выступление Ауэзова на Всесоюзной конференции (1953 г.) в защиту “Манаса”, что в буквальном смысле спасло эпос от разных нападок.
Есть такая фраза: “Не так страшен черт, как его малютки”, то есть те самые оголтелые приспешники самой власти. Вертикаль власти в Советском Союзе была чрезвычайно мощна. Ауэзов убегал из Казахстана от гонений, которые устраивали ему сотоварищи и по Академии наук, и по Союзу писателей. Свидетельство тому - отрывки из стенограммы заседания республиканского Союза писателей. Эта дискуссия с осуждением “перекосов” в творчестве Ауэзова лишь подтвердила мнение о том, что пребывание в Казахстане в начале 1950-х годов стало опасно для его жизни. Звонок Ильяса ОМАРОВА только усилил эту тревогу: “Мухтар, улетай! Иначе будешь арестован”. И куда же он убегал? Не в Америку, нет - он бежал... в Москву! Это был парадокс, о котором тоже рассказывает Анастасьев. Мало того что в столице его “прикрывают” соратники по перу, так еще и помогают устроиться работать на филфаке МГУ!

- Любопытен в фильме эпизод, где Анастасьев рассказывает о нескольких версиях покаянного заявления Ауэзова, опубликованного 10 июня 1932 года на страницах “Казахстанской правды”.
- Об этом факте я знал давно. Но Анастасьев выдвигает и собственную версию этого заявления: драматург Ауэзов все верно рассчитал и сказал власти то, что ей хотелось услышать, не задумываясь над тем, насколько искренне было сделано это покаяние.

- Кто был главным консультантом вашего фильма?
- Два человека. Кстати, Мурата Ауэзова в определенном смысле можно назвать и соведущим, он бывал с нами почти во всех поездках, кроме Москвы и Санкт-Петербурга. Вторым консультантом был племянник Мухтара Омархановича - Диар КУНАЕВ, директор дома-музея Мухтара Ауэзова в Алматы. Он предоставил мне большинство фотографий для фильма. Им двоим я впервые показал уже готовую картину и, по желанию Мурата Мухтаровича, добавил один эпизод.

- В фильме об Ауэзове принимают участие несколько писателей. Один из интереснейших собеседников Анастасьева - Анатолий КИМ, автор нового перевода романа “Путь Абая” на русский язык.
- Николай Аркадьевич открыто заявляет, что первый перевод был написан “колченогим языком”: Абай говорит в романе не как поэт и музыкант, а как бухгалтер. И все потому, что текст Ауэзова переводила группа заурядных советских писателей. В то время на литературу “братских народов” смотрели по-имперски - сверху вниз. К тому же надо было выполнить и политическую установку: смикшировать в романе всю палитру буржуазно-феодальных отношений.
С тех пор прошло много времени, изменился стиль, изменился язык, изменился подход, изменилась страна, в которой мы живем, изменилось отношение к самому Ауэзову. Назрела необходимость нового перевода, а то, что выбор пал на Кима, - большая удача. Ведь Анатолий Андреевич тесно связан с Казахстаном.
Он великолепный русский писатель, замечательный стилист. И все, кто прочтет роман “Путь Абая” в переводе Кима, почувствуют большую разницу с первым переводом. Николай Анастасьев произнес в картине потрясающую фразу о величии романа “Путь Абая”, назвав это произведение главной книгой, “которую в дни высшего суда казахи могут предъявить человечеству”.

Галина ЛЕОНОВА, фото из архива Александра ГОЛОВИНСКОГО, Алматы