Оперный шовинизм
Ляйлим ИМАНГАЗИНА - женщина уникальная: она проникла в режиссуру, святая святых мужского мира театра, да еще оперного. Ляйлим не любит феминисток, но признает, что будь дома муж, перед которым надо изображать восточную пери, то не осталось бы времени на творчество. И, наконец, она честно, без слезливого пафоса готова сказать, что почувствовала, когда под Новый год получила звание заслуженного деятеля РК.- Если честно, то первой реакцией была такая советская рабская дрожь: “А что я теперь за это должна делать?”. У нас по бумагам оперный театр значится как концертно-зрелищное предприятие, и отношение к нам долгое время было соответствующим. Мне иногда казалось, что опера - это вообще побочный продукт, создающийся в свободное от праздников и тоев время. Хорошо что сейчас основная их масса переместилась в Астану, так что нас стали меньше дергать, - говорит Ляйлим.
- Вам жалко, если солисты театра выступят на престижном правительственном концерте или закрытом мероприятии, где их лишний раз заметят?
- У нас не так много солистов, которые делают афишу. Сейчас еще им оплачивают подобные выступления, а раньше это считалось чуть ли не почетной обязанностью. За это давали звания.
- В этом нет ничего удивительного: сам оперный долгое время был “фуршетным домом”, да и Министерство культуры слыло той-мастером на все руки…
- Да, у нас многие агашки от культуры делали себе карьеру в качестве тамады. Но я вижу, что ситуация начинает меняться. То ли дело в новом руководстве, то ли заканчивается эпоха дикого капитализма, и мы начинаем понимать, что каждый должен заниматься своим делом. Например, я впервые за двадцать лет работы в театре вижу министра культуры, который в курсе мировых тенденций и событий. Для нас до сих пор нонсенс, что Мухтар Кул-Мухаммед может без приглашения и свиты прийти на спектакль. Он не просит нас освободить ряд, мы играем в том составе, в котором запланировали.
Кроме того, если вы заметили, Кул-Мухаммед встает на защиту свободы творчества, как в споре вокруг ленты “Келiн”. Для меня эта дискуссия - дикость. Увидев что-то новое, агашки начинают нервничать, а реакция известная: запретить! Причем чаще всего судят те, кто сам ничего толкового не создал.
- А почему ваши работы в оперном театре стали появляться только последние несколько лет? Ведь вы в штате театра почти два десятилетия. Во всем виноват мужской шовинизм?
- Дело даже не в том, что я женщина. Оперный режиссер и в мире штучная профессия. У нас же всегда предпочитали приглашать питерских или московских специалистов. В этом наш менталитет: мы верим, что придет чужой дядя и сделает нам классный спектакль. Дефицит создателей - это вообще наша главная государственная проблема. Ставка делается на исполнителей. Все наше образование построено на воспитании исполнителей. Системе нужны одинаково думающие или умеющие помалкивать люди, те, кто дружно держит строй.
- Не стоит все списывать на наше образование. Многие талантливые казахстанцы получили европейское образование, а некоторые добились признания за рубежом, только они почему-то не горят желанием чаще выступать на родине.
- Недавно я была в Германии и в кафе оказалась за одним столиком с нашей скрипачкой Меруерт Туякбаевой. Я задала ей примерно такой же вопрос: “Почему казахстанцы, работающие за границей, всегда жалуются в интервью, что им очень трудно давать концерты на родине?” Меруерт призналась, что зачастую она не может получить доступ к сцене, поскольку директор этой площадки или его друг принадлежат к другому музыкальному клану. У нас на этом строится все.
- Похоже, вам не пришлось воевать с кланами?
- Со мной сработали другие принципы, меня пытались записать в узкие специалисты. Например, поставила детский спектакль - прекрасно, Ляйлим у нас детский режиссер. Потом, когда закрылся на ремонт оперный и я делала концертные программы, стала “концертным” режиссером. Поставила несколько балов - одно время у нас была мода на благотворительные и прочие балы и стала “бальным” режиссером. Я понимаю страх дирекции, ведь опера - это большие деньги, но надо попытаться доверять своим. Так что первый спектакль “Тоска” я поставила абсолютно по классическим канонам, экспериментировать начала в “Богеме”, потом была “Томирис” Алмаса Серкебаева. Вот тут я уже сознательно взяла оригинальный материал, чтобы никто не мог сказать, как надо его ставить. В этом сезоне был “Любовный напиток”, простая вещь, но в ней мы сделали много рискованного, и это было с восторгом принято зрителями. Опера может быть веселой.
- Ой ли... А еще какую оперу вы бы показали зрителям?
- Обновленную. Я не за то, чтобы Вагнера петь в джинсах, современность не в этом. Но сейчас сложилась парадоксальная ситуация - в нашем театре ряд очень востребованных опер идет в постановке полувековой давности. У нас “обновить” оперу или балет - это зачастую значит лишь подкрасить или сделать новые копии старых костюмов или декораций. Тот же “Онегин” может не сходить со сцены, но он не должен пахнуть нафталином. Наши зрители смотрят каналы “Культура” и “Mezzo”, требования к визуальному ряду меняются. Лично я бы с удовольствием обновила “Кармен”. Это оперный хит, и уверена, что звучать он должен на русском языке, а не на французском, и сделать его можно очень интересно.
- На какую тему вы бы поставили сейчас оперу?
- Я не за то, чтобы сцена была трибуной. Опера не тот жанр, чтобы утром в газете - вечером в куплете. А вот в драматическом театре я бы поставила “Вассу Железнову”. Это пьеса Горького о феминизме, о женщине, которая в силу обстоятельств стала железной. Суперсовременный материал, и я не понимаю, почему наши театры не ставят “Вассу”.
- Мы же любим говорить, что феминизм, дескать, не про нас, мы такие восточно-патриархальные...
- Есть женщины, которым удается балансировать между бешеным темпом жизни и семьей. Но основная масса успешных дам совсем другая. В Германии я особо не почувствовала кризис - на лицах людей улыбки, походка вальяжная. А у нас женщина ездит на джипе, упакована от и до, а глаза несчастные. Она вся издергана и излучает агрессию. Наши феминистки добились своего, но непонятно, что мы от этого выиграли.
Ксения ЕВДОКИМЕНКО, Алматы, тел. 259-71-99, e-mail: evdokimenko@time.kz , фото Владимира ЗАИКИНА
Поделиться
Поделиться
Твитнуть
Класснуть
