Анау-мынау о Текущем Моменте
Сергей КОЗЛОВ, журналистПокупные понты
Есть в Лондоне организация, название которой можно перевести как “Коллегия по гербам”. Основана она была еще в XV веке и занимается геральдикой, а также составлением гербов.
В конце июня из английских геральдических кругов стало известно о поступлении в “Коллегию” нового солидного заказа. Некий очень богатый господин из Казахстана, имя которого традиционно для этой организации держится в строгом секрете, заказал себе герб. В качестве основной эмблемы геральдического щита было высказано пожелание использовать родовую тамгу владельца.
А вот одной из дополнительных эмблем на гербовом щите английские художники предложили заказчику использовать нефтяную вышку, так как господин имеет непосредственное отношение к углеводородному бизнесу у себя на родине. Но заказчик от вышки почему-то отказался.
Кроме того, владелец намерен составить себе и солидную родословную, дабы герб превратить во вполне легальный и фамильный, для чего необходимо доказать свое благородное происхождение. Все это - и герб, и древо - обойдется тысяч в семнадцать фунтов стерлингов.
В “Коллегии” заказу не удивились. Это уже, по словам специалистов по геральдике, далеко не первый случай, когда в Казахстане обнаруживаются “потомки древних аристократических родов”, желающие обзавестись “родовым гербом”. То же самое происходит со многими олигархами, разбогатевшими на территории бывшего СССР на экспорте тех или иных природных ресурсов.
Казахстанских “аристократов” в “Коллегии” называют, конечно же, “нефтяными баронами”, так как ни для кого не секрет, на чем покоятся их дворянские амбиции. Поэтому-то и предлагали новому барону поступить по справедливости - выразить хотя бы графически благодарность той субстанции, которая сделала его “аристократом”, то бишь казахстанской нефти, хотя она и не голубая, как кровь настоящего пэра, а черная и дурно пахнет.
Но наши бароны, как правило, от нефти открещиваются, считая свое место в истории вполне заслуженным не нефтью, а только их достоинствами. А на гербы и родословные не скупятся, щедро платят художникам и профессорам, специализирующимся на генеалогии, авторам исторических журналов и сборников и прочим специалистам в этой благородной области тщеславия.
Впрочем, покупное благородство - это норма всего нашего бытия и времени. Не служением Отечеству, честью и отвагой ныне принято зарабатывать почести и титулы, а выторговывать за нефтедоллары и нефтефунты. Все мы знаем, как наши “бароны” ведут свой грязный офшорный бизнес, и когда их хватают за руку, ни у кого из них даже нет, скажем, угрызений совести или мыслей о том, чтобы попытаться спасти свою честь - пустить пулю в лоб. Куда там! Собрать еще не отнятое бабло - и за кордон.
Такой же показухой и липовым блеском отдают наши, к примеру, спортивные медали. Не действительным развитием отечественного спорта и подготовкой настоящих молодых казахстанских спортсменов, не достижениями воспитанных в родных стенах атлетов отличаются наши рекорды, а покупкой иностранных легионеров и торжественными отчетами, сколько они завоевали “для страны” спортивных наград.
Или, к примеру, наше пресловутое председательство в ОБСЕ. На первый взгляд это должно способствовать развитию в стране демократии, послаблению для СМИ, честным выборам и прочим атрибутам гражданского общества. А на деле посмотришь, что у нас со всеми этими свободами делается, и поневоле подумаешь, что и эти, извините, европейские понты тоже покупные.
Амиржан КОСАНОВ, первый заместитель председателя ОСДПВторая древнейшая и… новейшая?
Очередная годовщина со дня трагической гибели моего ровесника Асхата Шарипжанова. Казахстанский хомут на шее Всемирной паутины. Новый всплеск беззакония в уголовных преследованиях Ермурата Бапи и Рамазана Есергепова. И… моя встреча с сокурсниками, приуроченная к 20-летию окончания журфака КазГУ. Все эти разные, но однокоренные события прошлой недели заставили меня еще раз задуматься о месте и роли журналиста в жизни общества.
Уже в 4-м классе казалинской начальной школы, после выхода моей малюсенькой заметки в республиканской газете “Казахстан пионери”, я твердо решил стать журналистом. Мне, школьнику, запомнилось то обстоятельство, что, оказывается, о несправедливости в отдельно взятой школе (неправильное судейство в игре “Зарница”) можно рассказать со страниц газеты и добиться справедливости.
С тех пор пишу.
Как и все мои коллеги-журналисты.
Все мы вышли из одной альма-матер, из одной шинели журфака. Он тогда был единственный на всю республику.
После окончания университета все мы оказались в одном большом цехе, плоды труда которого востребованы 16-миллионным потребителем.
В одном цехе. Но по разные стороны баррикады.
Одни (к месту и не к месту, с разной степенью таланта) восхваляют своего единственного учредителя - власть и ее многочисленные институты. Многие из них искренне поддерживают всю гамму разноречивой государственной политики. И имеют соответствующие дивиденды. Правда, некоторых из них иногда гложут внутренние сомнения. Но только… до следующей получки. Ибо надо кормить семью, делать карьеру. Прав был старик Маркс, утверждавший, что бытие определяет сознание. Так вот, не только бытие, но и битье определяет линию поведения многих мастеров пера. Страх перед репрессиями заставляет их переходить от опасной общественно-политической стези к более спокойным и комфортным СМИ и жанрам.
Есть и другие. Они профессионально критикуют власть. И потому их называют оппозиционными. В условиях супермонополизации одной партией сферы СМИ они как носители альтернативной информации все более популярны в народе, им доверяют. Но и они зачастую зависят от конкретных учредителей и организаций. К тому же острый критицизм и подлинное журналистское мастерство - порой не одно и то же…
Но в последнее время у нас появился третий, новейший отряд журналистов и СМИ. Они не принадлежат государству в чистом виде, они не оппозиционны в самом широком смысле. Они критикуют власть не по принципам, а по… интересам.
Их поведение тоже определяется единоличным учредителем. И зачастую защита локальных интересов одного учредителя и его разборки с конкурентами преподносятся как борьба за фундаментальные демократические ценности. Как наличие реального политического плюрализма в обществе…
Вот в каком незавидном, присущем второй древнейшей профессии положении оказалась ныне наша журналистика. За конкретного журналиста решают другие: чиновники, политические партии, группы и отдельные толстосумы.
А так хочется, чтобы повторился феномен 90-х годов, когда после канувшего в Лету учредителя (общество “Знание”) всесоюзной газетой “Аргументы и факты” начал управлять трудовой коллектив редакции и многие годы вел равноудаленную от всех сил влияния информационную политику. И благодаря этому в свое время она стала самой массовой российской газетой.
Уверен, что и в Казахстане скоро повторятся такие феномены.
Во всяком случае, Читатель и журналистское сообщество к этому давно готовы.
Айдос САРЫМ, руководитель Фонда Алтынбека СарсенбаеваНеприветливая Родина
Недавние трагические события в Урумчи, многочисленные сообщения СМИ о закрытии казахских национальных школ в дружественных странах по-новому ставят вопросы, связанные с судьбами 4 миллионов казахов, проживающих за рубежом. В обществе снова разгораются жаркие дебаты о том, надо или не надо возвращать на историческую родину соотечественников.
Еще в прошлом году была принята специальная государственная программа “Нұрлы көш” (“Светлое кочевье”), подписан указ президента “О квоте иммиграции оралманов на 2009 - 2011 годы”, который предусматривает ежегодную репатриацию 20 тысяч семей.
Чем больше казахов возвращается на родину, тем больше возникает проблем. Это естественно. Но вот то, как разрешаются эти проблемы и неизбежные конфликты, ставит под сомнение не только эффективность усилий госорганов, но и морально-нравственные качества нашей нации.
Как оценить дикий случай, когда жители села Жана Курылыс Алматинской области в прошлом году воспротивились захоронению репатриантки из Каракалпакстана на местном кладбище, сославшись на то, что оно, дескать, “родовое”?
Чем объяснить, что на днях оралманка из Каракалпакстана в той же Алматинской области, получив одобрение властей, начала строить теплицы на месте кладбища, разрушая склепы и могилы?
Как отнестись к тому, что отчаявшиеся получить обещанные участки для строительства оралманы под Астаной занялись самозахватом: поставили юрты в голом поле и назвали поселок именем президента (в надежде, что таковой никто не посмеет снести)?
Как назвать действия жителей Павлодарской области, которые разгромили дома и ограбили оралманов?
Где наше “единство”? Где наша “толерантность”? Где же те казахи, которые в 1930-1940-х годах, будучи сами голодными, радушно принимали сосланных в Казахстан немцев, чеченцев, ингушей, корейцев? Или прав Гер-ага Бельгер, который сказал, что тогда даже собаки и те были иными.
Наше отношение к оралманам и в том, как мы презрительно называем своих братьев - “монголами”, “китайцами”, “узбеками”, “каракалпаками”, отказывая им, по сути, в принадлежности к казахам.
Почему так происходит? По сути, граждане копируют отношение чиновников к оралманам. Нельзя ведь сводить госпрограмму к банальному (зачастую коррупционному) распределению бюджетных денег на проезд, приобретение жилья для репатриантов. Мол, поделили акша и о людях можно благополучно забыть! Речь ведь идет о национальном возрождении! Об экономике, наконец: освоить наше пространство без увеличения численности населения мы не сможем, а внутренних ресурсов у нас мало!
Сегодня стало очевидно, что голого энтузиазма недостаточно. Нужны новые основания, обеспечивающие национальное единство. Нельзя допустить, чтобы репатрианты стали бельмом в глазу сытых и довольных, с одной стороны, и предметом зависти нищих и безработных - с другой!
Не мы первые, кто возвращает соотечественников на родину. Что нам мешает воспользоваться, к примеру, опытом Германии или Израиля, где строились спеццентры по социализации репатриантов, которые помогали им в течение многих лет, пока те не получали работу, жилье, обучались языку, обычаям, нравам? Нам также надо открывать информационные службы, которые будут способствовать лучшему пониманию сути госпрограмм. Нужны психологические, социологические службы, которые будут помогать оралманам освоиться в новых условиях, а “коренным” - понимать и принимать. Нужно отменить “ценз оседлости”, который не позволяет миллиону оралманов участвовать в политике и быть представленными в парламенте.
В противном случае мы получим новые и новые конфликты, а в перспективе - большой внутриэтнический разлом. Задумаемся!
Поделиться
Поделиться
Твитнуть
Класснуть
