Алибек ДНИШЕВ, певец: У меня никогда не было конкурентов!
Наступление весны у многих казахстанцев ассоциируется с акиматовскими субботниками, гуляньями в Наурыз и... концертами народного артиста СССР Алибека ДНИШЕВА
- Алибек Мусаевич, в эти мартовские дни вы начали свой весенний марафон песенных поздравлений прекрасного пола. Скажите, а что для вас вообще значит женщина?
- В нашей семье мама была единственной женщиной. Я рос в мужской среде. А во взрослой жизни у меня все получилось наоборот: жена, две дочери. И я остался в меньшинстве. Поэтому со временем праздник 8 Марта стал экзаменом для меня: сложно всем женщинам моего семейства угодить. На 8 Марта у меня всегда много выступлений. Правда, в этом году я уезжал отдыхать в Индию, и от многих предложений пришлось отказаться.
- Оттого что женщин стало больше рядом, ваш характер не изменился? Может быть, вы стали мягче?
- Нет. Характер у человека закладывается в детстве, и, говорят, уже после трех лет его невозможно поменять. Но с 23 февраля меня домочадцы не поздравляют, потому что я в армии не служил. А мне бы хотелось, чтобы меня поздравляли, ведь у нас эта дата воспринимается просто как мужской день. И потом, я считаю себя защитником Отечества - ведь оно начинается с семьи, а я ее глава и опора. А вот другие с 23 февраля поздравляют. Например, у меня на столе сейчас лежит поздравление от губернатора Кемеровской области Амана ТУЛЕЕВА.
- В России вас по-прежнему помнят и любят?
- Больше Розу РЫМБАЕВУ (смеется. - В.Б.). Но и меня. Думаю, там хотели бы слышать нас почаще. Да и не только в России. Вот недавно в Ташкенте давал концерт, так все кругом ахали: “ Вы тот самый артист!”. В Москве, когда даешь концерты, зрители приходят с удовольствием: ностальгируют. Думаю, границ между сердцами и душами слушателей после распада Союза не образовалось. По крайней мере, пока живо старшее поколение.
- Современная поп-культура - это телевизор. Чем чаще ты мелькаешь в “Муззоне” или на “Хит-ТВ”, тем узнаваемее и популярнее. Вас это не огорчает?
- Да и раньше так было. Можно было один раз появиться на Центральном телевидении и стать более знаменитым, чем если миллион раз спеть на одной и той же вокальной площадке, за пределами которой никто тебя не будет знать. Это великая сила. Ленин говорил, что кино - важнейшее из искусств, а я думаю - телевидение.
- Но молодежь сейчас наверняка узнает вас гораздо меньше.
- Я так не считаю. Частенько на улице ко мне подходят девушки или парни за автографом. Молодые поп-музыканты уважают. И это приятно.
- Недавно Алла ПУГАЧЕВА заявила, что уходит из шоу-бизнеса: голос уже не тот…
- Мне недавно дочка записала на мобильный телефон восемь ее песен. Вот это был столп на эстраде СССР! Она и еще Муслим МАГОМАЕВ. Его смерть меня очень потрясла, долго не мог прийти в себя - слушал его записи и плакал. Вот он не стал делать громких заявлений - просто ушел. Естественно, годы берут свое, голос уже не тот, и надо иметь мужество уйти, не петь до ста лет, не надоедать зрителям. В отличие от драматических актеров, которые могут играть до глубокой старости, у певцов не всегда сохраняется голос. Нужно, чтобы твой облик и моральная форма соответствовали тем песням, которые ты поешь. Но я не хочу кого-то оскорблять, ведь обидеть художника может каждый.
А Пугачева не просто певица, она - великая актриса. И каждое ее выступление - это моноспектакль. Сейчас этого не хватает: на эстраде просто звуки, ритм. А где душа?
- Вы произнесли слово “столп”. На мой взгляд, и у нас в Казахстане есть столпы - вы, Роза Рымбаева, Бибигуль ТУЛЕГЕНОВА, Ермек СЕРКЕБАЕВ, Роза БАГЛАНОВА. Все вы - из старой советской когорты исполнителей. А вот из молодых музыкантов в один ряд с вами поставить некого. Выходит, страна остается без столпов?
- У кого есть талант и голова на плечах, тот всегда позаимствует опыт старших поколений. И у нас есть такие исполнители. Когда я молодым пришел в оперный театр, то многому учился у опытных коллег. И Ермек Серкебаев поступал так же. Все пожилые ругают молодежь, брюзжат. Но, думаю, будет момент, когда и кому-то из нового поколения певцов скажут: ты - столп.
Другое дело, что сейчас иное время и иная музыка. Исчезла глубина чувств и проникновения в образ. Даже среди моих коллег-оперников, насколько я замечаю, главенствует внешний эффект. Они считают: чем громче поют - тем лучше, а мне кажется, что чем глубже - тем лучше.
Многое еще зависит от того, какого педагога ты встретишь на жизненном пути. Вот мне повезло, я учился у Надии Абдрахмановны ШАРИПОВОЙ, которая открыла для меня целый мир искусства, поэ-
зии, романсов.
У Надии Абдрахмановны был авторитарный метод обучения. Как-то после моего концерта ей грузинский профессор говорит: “Нужно хвалить этого мальчика. Тогда у него вырастут крылья”. Но учитель все равно был со мной строг. И только в последние годы я почувствовал, что стал пусть не равным ей, но близким. Приходил к ней заниматься до последних ее дней. И всегда шел как на Голгофу, а уходил воодушевленным.
- Критику плохо переносите?
- Нет, никто не осудит себя сильнее, чем сам певец. Каждый знает свои слабые и сильные стороны, знает, когда концерт прошел великолепно, а когда так себе. И я знаю свои недостатки: я бы хотел, чтобы в вокальном искусстве, творчестве я был многограннее, больше пел в опере. Но, видимо, Бог сразу все не дает... Зато моим сольным концертам нет числа. А вот у нас есть народные артисты, которые дали за свою жизнь единственный концерт, и то на юбилей, с участием друзей. Не буду показывать пальцем...
Вообще, когда после выступления тебя хвалят коллеги, это должно настораживать, а если никто не прибегает к тебе в гримерку и не говорит, как все великолепно - значит, концерт прошел хорошо.
Может, это нескромно прозвучит, но у меня никогда не было конкурентов.
- То есть вы всегда чувствовали себя уверенно?
- Я никогда не чувствовал себя уверенно и спокойно в творчестве. Когда приехал на первый свой конкурс имени Глинки, то думал: как же я смогу чем-то отличиться среди всех этих певцов? А потом гляжу: тур за туром их становится все меньше.
И я занял первое место.
- Вы сейчас часто ходите в ГАТОБ, где на видном месте висит ваш портрет?
- Не хожу. И не хочу. Боюсь еще больше разочароваться.
- Ваш репертуар пополняется или вы используете только старый багаж?
- Понемногу пополняется.
- Но неужели все современные песни достойны своих предшественниц, таких как “В лесу прифронтовом”, “Лучше нету того цвету”, “В городском саду”, “Грустные ивы”, “Московские окна”?
- Вообще-то я никогда не пел песен, которые мне не нравятся. Правда, в последнее время были случаи: скажем, если хорошо платили. Но это не приносило мне удовольствия, радости. Как говорила великая Фаина РАНЕВСКАЯ, деньги закончатся, а позор останется (смеется. - В.Б.).
- Кроме Пугачевой чьи песни у вас записаны на мобильном телефоне?
- Александра РОЗЕНБАУМА, Майи КРИСТАЛИНСКОЙ. У этой певицы вообще потрясающе целомудренный голос. Сейчас какой-то голод на старые хорошие песни, поэтому столько ремейков.
- Алибек Мусаевич, вы скромный человек?
- Мой отец, Муса ДНИШЕВ, воспитывал нас в скромности. В 60-е он был замминистра культуры Казахстана. Тогда мы жили в коммуналке, и вдруг встал вопрос о том, что отец может получить квартиру: Министерство культуры построило свой дом. Там поселились художники, писатели, композиторы. Так вот, папа взял квартиру на первом этаже, одну из самых простых, с низенькими потолками. Он мог выбрать самую лучшую, с окнами во двор, солнечную, но ему и в голову это не пришло! Зато его подчиненные жили над нами. Вот в такой среде я воспитывался.
Виктор БУРДИН, фото Владимира ТРЕТЬЯКОВА, Алматы
