Анау-мынау о Текущем Моменте

Данияр АШИМБАЕВ, автор словаря “Кто есть кто в Казахстане” Герои своего времени
Перед новогодними празд­никами посетил одного хорошего знакомого, который с задумчивым видом изучал поздравительную открытку. В нее был вложен лист с текстом, отпечатанным в типографии золотыми буквами. Забыть такое сложно. “Уважаемый (прочерк)! Поздравляю с Новым годом!”. Подпись - имя отправителя и перечень: доктор наук, профессор, академик, заслуженный деятель, почетный гражданин (5 географических объектов), лауреат премий (4 наименования), член творческого союза (2 наименования), кавалер 3 орденов и 6 медалей (перечислены), член правления двух АО, общественного фонда, член политсовета партии, почетный член правления двух общественных объединений.

Тотальная страсть к получению и собиранию всевозможных титулов, в советские годы являвшаяся привилегией высшей номенклатуры и прижизненных классиков, в последние годы охватывает все большие слои элиты.
Из 20 членов правительства - 17 докторов и кандидатов наук, из 16 областных акимов - 11 потенциальных ученых. Примерно такая же статистика по депутатам, среднему чиновничеству и околотворческой элите. Тех, кто защитил докторские диссертации до прихода на госслужбу, единицы...

В ход идет все - от звания “почетный гражданин района” до титула “выдающийся мыслитель”. Как на дрожжах растет число всевозможных академий, комитетов общественных наград и международных биографических центров, пытающихся достойно ответить растущему спросу. Некоторые регалии при этом еще производят впечатление более или менее заслуженных, но многие уже стали предметом скандальных разбирательств. Вроде давно не секрет, за что (точнее, почем) вручают “медали Наполеона” и “ордена Цезаря”, но не так давно смотрел по новостям сюжет, как один известный ученый, ставший академиком еще в советские годы, с гордостью демонстрировал одну такую бирюльку корреспондентам. Бирюлька покоилась на позолоченной подставке, под хрустальным колпаком на мраморной колонне в центре библиотеки...

За все годы независимости только один чиновник попытался притормозить процесс наградофилии. Нельзя не процитировать директиву министра образования и науки Жаксыбека Кулекеева пятилетней давности: “Присваиваемые награды, звания и сертификаты не имеют признания в мировой образовательной и научной среде. В связи с этим полагаю, что поездки за получением подобных медалей, званий подрывают международный авторитет Казахстана, и считаю недопустимым оплату таких командировок за счет средств ведомств”.
Не помогло…

Что же это - идиотизм, мода или редкая форма самовлюбленности?
Вот у Данелии было просто и понятно: “Если у меня немножко кц есть, я имею право носить жёлтые штаны. И передо мной пацак должен не один, а два раза приседать. Если у меня много кц есть, я имею право носить малиновые штаны, и передо мной и пацак должен два раза приседать, и чатланин ку делать. И эцелоп меня не имеет права бить по ночам, никогда...”. У нас же нет ни дворянских титулов, ни цветовой дифференциации штанов, а нашим vip-персонам очень хочется почувствовать собственное величие. Чтоб сразу - и выдающийся мыслитель, и кавалер, и почетный гражданин. Особенно если реальных достижений нет, а осознание их отсутст­вия есть. Такой человек стоит ровно столько, сколько он заплатил за свои награды и титулы...

Досым САТПАЕВ, политолог Правило Парето
В последнее время все чаще встречаю знакомых, которые решили оставить государственную службу. Странное дело, одни рвутся в номенклатурную обойму, чтобы попользоваться теми привилегиями, которые дает госслужба. Другие, наоборот, сознательно выходят из этой “матрицы”, несмотря на то, что потратили на нее не один год своей жизни. И ведь уходят в основном люди неглупые, с хорошим профессиональным опытом, желавшие быть полезными своей стране.

Может быть, это связно с тем, что в любом бюрократическом аппарате, как и в мире диких животных, существует своя пищевая цепочка, где либо тебя едят, либо ты кем-нибудь закусываешь. Поэтому, чтобы выжить, надо уметь быть неприметным, грамотно маскироваться на местности и сливаться с окружающей действительностью, как хамелеон.

К тому же не секрет, что практически в любом ведом­стве и министерстве существуют две касты государ­ственных служащих. Члены первой причисляют себя к номенклатурным “патрициям”. Эта категория кабинетных существ имеет склонность вообще ничего не демон­стрировать, так как само их присутствие за канцелярским столом уже считается великим достоинством. Являясь чьим-то протеже, они в основной своей массе неграмотные и неподготовленные люди, но зато с высоким уровнем гонора, наглости и спеси. Именно они, несмотря на паразитический образ жизни, быстро продвигаются по службе, получают благодарности и медали.

Вторую касту госслужащих составляют трудяги-исполнители. Как это обычно бывает, на несколько паразитов приходится один такой “негр”, который может пахать сутками на бумажных плантациях, ощущая высокую степень ответственности за свой дармовой труд. Естест­венно, их вклад в общее дело несоизмеримо больше. Этому явлению даже дали научное название: правило Парето, или закон 20/80. Его суть заключается в том, что 80 процентов всей работы в госаппарате обычно выполняют 20 процентов кабинетных “негров”. Что касается остальных 80 процентов чиновников, то эффективно они используют не более 20 процентов своего рабочего времени.

Печально то, что “неграми”, как правило, становятся бывшие романтики, которые по своей наивности думали, что станут слугами народа. Именно на них держится вся эта бюрократическая махина со всеми своими обитателями, и именно они получают больше всех “пинков” и “подзатыльников”, к которым вскоре привыкают. Живут они на одну зарплату, тащат весь груз ответственности, работая за себя и высокородного отпрыска из первой касты. Кстати, именно за счет этих забитых и безропотных исполнителей нередко улучшают статистику по “успешной борьбе с коррупцией”. Вступиться-то за них некому. Дошло до того, что об этой проблеме пришлось говорить президенту, который предложил за счет сокращения бездельников увеличить зарплату тем, кто тянет работу за всех. Только какой же “патриций” захочет менять уже давно сложившуюся и такую удобную систему работы! Что удивительно, многие чиновники-изгои из второго эшелона, даже понимая всю несправедливость бюрократического мироустройства, продолжают терпеть и не уходят с госслужбы. Одним важно дождаться пенсии. Другие элементарно боятся того, что к обычной жизни, не регламентированной служебными инструкциями, адаптироваться они попросту не смогут. Третьи привыкли к гарантированному куску хлеба, иногда даже с маслом.
Но сегодня в канцелярских джунглях, видимо, настали такие суровые времена, что бегут уже и самые притерпевшиеся. Авось они не пропадут и найдут способы прокормить себя.
Только кто же на госслужбе работать будет?


Талгат КАЛИЕВ, советник первого заместителя председателя НДП “Нур Отан” Звонок родственнику
Недавно довелось мне наблюдать одно дорожно-транспортное происшествие. Стандартная картина: два участника стоят каждый возле своей машины и ожесточенно разговаривают
по телефону. Конечно, можно предположить, что они консультируются со своими страховыми агентами и предупреждают руководство о своем неизбежном опоздании. Но почему-то кажется, что парни звонят своим родственникам, друзьям, близким - тем, кто способен помочь решить ситуацию в его пользу.

Казалось бы, каждый должен отвечать за свои поступки самостоятельно, не вовлекая в этот процесс родных и близких…

Кто-то возразит, что родовая солидарность, готовность прийти на помощь близкому человеку и умение решать проблемы сообща - это одна из лучших традиций Степи. Но если заглянуть в древность, то родовая солидарность в те времена имела немного иные формы. Батыры отвечали за безопасность своего рода, бии и старейшины - за сохранение общественно-политической стабильности, баи - за социально-экономиче­ское благополучие. Эта форма не только не размывала личную ответственность каждого участника процесса, но и налагала на каждого дополнительную ответственность за свой род, который он мог подставить своим необдуманным поступком или неверным словом.

Разумеется, это идеальная модель, а на деле периодически возникали конфликты как внутри рода, так и с представителями других родов. В их разрешение подключались авторитетные представители обеих сторон. Но это вовсе не означает, что каждый хотел “отмазать” своих, важнее было установить истину. И тогда виновная сторона выплачивала потерпевшим соответствующий штраф или выдавала преступника. Все понимали: если однажды поступиться Законом, то завтра устойчивая система рухнет и в Степи возникнет хаос.
Но времена меняются. Сегодня родо-племенная солидарность сузилась до уровня узкородственных отношений.
Люди чаще всего обращаются к близким вовсе не для объективной оценки спорной ситуации, а для решения вопроса в свою пользу. Пресловутая родовая ответ­ственность понимается не с точки зрения ответственности перед свои родом, а исключительно с позиции потребителя. Родственники, не способные осадить своего безответственного сородича, не понимают, что потребитель ненасытен. Следующая ступень его эволюции - иждивенец, а далее - паразит.

Социальный паразитизм стал явлением достаточно распространенным. Кто-то тащит на себе всю семью, другие усаживаются поудобнее на его шею. Те, кто на шее, уверены, что их покровитель должен обеспечить им тепличные условия жизни и стремительный карьерный взлет. Некоторые начинают требовать себе некий ежемесячный пенсион в размере фиксированной и достаточной кругленькой суммы. Не в этом ли одна из причин коррупции? Ведь чиновник, обязанный перед своими родственниками, вынужден идти на какие-то противоправные схемы, чтобы удовлетворить их аппетиты. Но они ведь о его благополучии не особенно-то и задумываются.
А смотреть на участников ДТП в какой-то мере забавно.

Интересно, если бы в древности были мобильные телефоны, стали бы столкнувшиеся в степи батыры звонить родичам?