А Клинтону свой диск я не дал!

Едиль ХУСАИНОВ сбился со счета, выясняя, сколько раз играл перед президентами, сколько раз представлял культуру Казахстана за границей. Но только недавно музыкант наконец созрел для своего сольного диска. Толчком стала история с... Биллом КЛИНТОНОМ.
Полтора года назад, когда в Алматы собрались лидеры многих стран, Едиль, естественно, должен был служить иллюстрацией музыкальной культуры Казахстана. На банкете было довольно шумно, слышалась разноголосая речь, суетилась охрана, ожидая приезда Нурсултана НАЗАРБАЕВА. В этот момент и вышел Хусаинов в своем пестром шаманском одеянии, вооруженный целым арсеналом древних степных инструментов. Увидев исполнителя, Билл Клинтон демонстративно поднял палец, призвал к тишине и обратил внимание собравшихся на артиста.

- Он же мой коллега - музыкант, в прошлом саксофонист. Вообще Клинтон мне очень симпатичен тем, что любит жизнь во всех ее проявлениях. Как только я закончил выступление, ко мне подбежал помощник Клинтона и попросил диск с записями. А я не дал, так как у меня просто не было альбома!

- А не задевает вас, что вы так и не дослужились ни до личного продюсера, ни до званий?
- Званий у меня действительно никаких, только лауреатство на международных конкурсах. Зато кто из наших народных или заслуженных артистов может похвастаться, что выступал сразу в двух таких известных концертных залах, как Карнеги-холл и Альберт-холл? Я таких не знаю, кроме Марата Бисенгалиева. Что касается продюсера, я просто не встретил пока человека, способного на что-то большее, чем просто “продавать” меня. А это я и сам прекрасно умею. Вот если бы продюсер поставил передо мной задачу получить премию “Грэмми”, я бы сразу согласился с ним работать. Причем не важно - за этническую или классическую музыку получить такую серьезную награду. Например, недавно я написал поэму для скрипки с симфоническим оркестром.

- Все казахстанские исполнители, имеющие имя, готовы доказывать свое родство с Курмангазы. Вы кем приходитесь ему?
- Есть такой анекдот: фашисты берут в плен казаха, француза и англичанина, командуют: “Казаха расстрелять, остальных на допрос”. Казах возмущается: “А почему меня не хотите допросить?” - “Ой нет, если мы с тобой поговорим, обязательно выяснится, что мы родственники”. Так вот, я точно не родственник Курмангазы. Я городской человек, который в юности, как и многие мои сверстники, болел битлами, собирал пластинки ливерпульской четверки. В консерватории воспитывался на западноевропейской музыке. Наверное, мне повезло в том, что другом моих родителей был Болат Сарыбаев, знаменитый исследователь-фольклорист. Именно он вернул к жизни многие народные инструменты. Этот человек слыл чудаком. Собирание инструментов в то время не поощрялось советской властью, поскольку в этом видели “вредную” идею пантюркизма. Так вот, Болат Сарыбаев как-то дал мне саз-сырнай, глиняный духовой инструмент, который он раскопал в Отраре. Потом подарил еще несколько инструментов, и во мне начали просыпаться какие-то гены. И когда я окончил консерваторию, то уже писал музыку и играл на нескольких народных инструментах. По совету отца я поступил в только что организованный ансамбль “Отрар сазы” и проработал в нем восемь лет, прежде чем пуститься в самостоятельное плавание.

- У вас целый арсенал инструментов, малоизвестных самим казахам. А как же традиционные домбра и кобыз?
- Я все время думал, почему мы такие бедные, у нас всего два инструмента - домбра и кобыз? Этого же просто не может быть у народа с такой историей кочевок. Идея пантюркизма помогла мне собрать такую коллекцию. Дело в том, что во многих странах существуют одни и те же инструменты, смещается только акцент популярности. В Якутии каждый второй играет на шанкобызе, в Хакасии очень распространен жетыген. И если все вместе эти страны-инструменты сложить, то и получится полная музыкальная картина с границами тюркского каганата от Кореи до Дуная. Сейчас я собираю инструменты по всему миру и ищу лучших мастеров.
- И что у нас может быть общего?
- Например, в моей коллекции есть шанкобыз не только киргизских мастеров, но и норвежский, и даже японский. Кстати, последний сделан с применением компьютерных технологий, и это дает потрясающее звучание. Разница между киргизским и японским инструментом примерно такая, как между плазменной панелью и старым ламповым телевизором.

- Почему вы не используете национальный костюм, предпочитая появляться в каком-то полушаманском наряде и редком головном уборе?
- Традиционный национальный костюм совершенно не подходит к тому, что я делаю на сцене. А головной убор номадов очень древний, весьма грозного вида, что очень подходит к горловому пению. Кстати, когда я выступал в Китае, после второго концерта ко мне подошли с просьбой не петь, а только играть на разных музыкальных инструментах. Мне объяснили вежливо: дескать, на следующий концерт придут члены Компартии. Я удивился: какая разница, перед кем выступать, для меня все слушатели одинаковые: независимо от партийной принадлежности. Тогда функционер задает мне вопрос: знаете, почему мы построили Великую Китайскую стену? Потому что нас постоянно атаковали кочевники как раз с таким варварским пением. Я не выдержал и сказал ему: так это мы и были! Кстати, в день следующего концерта я долго держался, но потом все-таки выдал горловое пение и сорвал аплодисменты.

- Вам не обидно, что широкая публика мало знает исполнителей этнической казахской музыки?
- Обижаться непродуктивно, на обиженных, как говорится, воду возят. Скорее мне жаль, что телеэфир заполонила попса, что весь шоу-бизнес крутится вокруг дастархана. А многих современных исполнителей я бы назвал просто позором нации. Если убрать казахские слова и домбру, которую держат в кадре только для вида, не останется ничего казахского, это просто пошлость.

- Можно про вас сказать, что вы придворный музыкант?
- Я не кормлюсь с руки у власти. Более того, мне приходится постоянно бороться за свой гонорар, доказывать, что выступления должны оплачиваться. Что я не нуждаюсь в очередной поездке в Мадрид или Париж, только чтобы посмотреть другую страну. Наши артисты ведь не разбалованы. Для многих из них сама бесплатная поездка считается верхом крутизны. Но я считаю, что к выступлениям надо подходить профессионально. Для народных музыкантов это вообще должен быть принципиальный вопрос. Они все ходят жалуются: “Акша - жок, анау - жок, мынау - жок”. Все потому, что сами себя продать не могут. Конечно, это не всем чиновникам нравится, но именно этим я зарабатываю. Я очень выгодный для страны артист, я один могу представить и фольклор, и джаз, и фьюжн. Сколько раз бывало - летит полный самолет чиновников, и среди них я единственный артист. Так что я работаю с властью, но не придворный.

Ксения  ЕВДОКИМЕНКО, тел. 259-71-99,  e-mail:  evdokimenko@time.kz
Фото Ляззат ТАЙКИНОЙ-ТРЕТЬЯКОВОЙ