Булат АЮХАНОВ, руководитель Государственного академического театра танца: В Астане с моим появлением

В понедельник  Государственный академический театр танца Булата АЮХАНОВА (некогда - “Молодой балет Алматы”) отметил свой 40-летний юбилей. Зал ахнул, когда на сцену вышел сам основатель труппы - Булат Газизович.
Нет-нет, вышел не на поклон или принять цветы, а в “Болеро” Равеля. Конечно, никто не ждал, что в свои 69 лет танцор будет покорять зал техникой или разлетом прыжка - самим фактом появления на сцене Аюханов сказал многое. Мастер эпатажа, афористичный и галантный, не терпящий жвачек и хлопающих дверей, головная боль чиновников от культуры и живая легенда отечественного балета. Он до сих пор не имеет сотового телефона. “Зачем мне эта головная боль?” - говорит Аюханов. “Подарит или потеряет”, - вздыхает его секретарь. Он верит обещаниям властей сделать из детского сада, где прописана труппа, камерную сценическую площадку для целого спального района и в течение семи лет получает небольшие подачки на частичный ремонт помещения. Он давно уже вырос из того списка, которым принято оценивать юбиляра: сколько постановок осуществил, танцоров воспитал, каких почетных званий был удостоен. Скорее, про него можно сказать: перенес болезнь под названием “балет” в такой тяжелой форме, что до сих пор не считается вполне здоровым.

 - Этот коллектив умрет вместе со мной, - смеется Аюханов, - и не оттого, что в стране нет специалистов, а просто потому, что высокое искусство балета никому не нужно в нашей богатой стране. Недавно меня вызвали в Министерство культуры и спросили, сколько мне лет. Я сначала хотел пошутить: мол, не травмируйте меня. Потом посмотрел на чиновника и решил обойтись без юмора, просто назвал дату рождения - 1938 год. “А вы себе замену нашли?” - “Заменить можно унитаз, меня можно только сместить”.

“Молодой балет Алматы” возник 1 августа 1967 года при Казахконцерте. В отличие от стационарных трупп ставку делали на гастроли и небольшие балеты. Костяк труппы составили ученики Аюханова, для них же он ставил номера и спектакли. Получилась труппа солистов. В 1995 году Нурсултан НАЗАРБАЕВ сказал Аюханову, что пора создавать свою школу, обещал помочь. В том же году труппа лишилась своего репетиционного помещения во Дворце Республики: за зал и право выступать на сцене надо было платить аренду. Аюханову выделили бывший детский садик, который планировалось дополнить сценой, создав собственно театр танца. С тех пор труппа оказалась практически отрезана от зрителя. Парадокс: репетировать есть где, а танцевать - нет. Ведь поклонникам балета не объяснишь, что львиную долю цены на билеты составляет аренда зала. Государство для театра танца превратилось из щедрого мужа в скупого сожителя: и деться от него некуда, и толку немного. Вот и юбилей проходит с опозданием в три месяца.

- Астана долго решала, дать или не дать денег на юбилей. В Министерстве культуры постоянно меняются люди, каждый раз мне приходится “заводить новый роман” и доказывать, что балет - это необходимый вид искусства. Все лето я просил деньги - надо делать подвал. Наконец добился, теперь два месяца будем сидеть в холоде - до тех пор, пока нам не обновят батареи.

После юбилея театр танца будет “обслуживать” Алматинскую область, потом Караганду. В конце января в гастрольных планах - Дворец съездов в Москве, в марте - Швейцария, на лето есть приглашение из Лондона, куда труппа ездит уже два года. На родине, в Алматы, они танцуют от случая к случаю. Пополнять труппу молодыми выпускниками хорео­графического училища Аюханов не может: почти все они нуждаются в жилье, а где его взять? Не может уволить и тех, кому уже далеко за 40 и кто оказался заложником нового законодательства о труде.
- Нам говорят: переквалифицируйтесь, рекламируйте порошки, играйте в драматических спектаклях… Но, извините, к сорока годам и нормальная женщина изнашивается, не то что балерина. У нас вообще на балет смотрят как на обслуживающую сферу - правительственные концерты, корпоративные встречи, юбилеи. Но никогда искусство само не зарабатывало на себя. Более того, я всегда утверждал, что балет - это пристанище для нищих и одержимых.
Аюханов недавно закончил книгу. Воспоминания, эссе, размышления, фантазии - трудно определить ее жанр. Печатал на машинке, потому что не в ладах с компьютерной техникой. От его прикосновения к кнопкам электроника норовит взорваться или сломаться. В книге почти нет яда и шипов: “Я все пригладил”. Вот если бы Аюханов издал все свои афоризмы, которыми увешаны стены репетиционных классов, тогда бы это точно был бест­селлер. Здесь совсем другой Аюханов: “Не бойся гаду сказать, что он гад”, “В тени карлика не спрячешься”… Вообще, мэтру не надо задавать вопросов - только сидеть и внимательно слушать. Делать это легко, потому что даже самые ядовитые слова Аюханов говорит весело, без вселенского упрека.
- Я не помню этих сорока лет, это был бег с препятствиями, как у борзой… - До сорока лет танцевал, потом собирался завязать. Не получилось… И лошади в цирке танцуют, мне важно, чтобы за каждым движением была личность…

Аюханов мечтает о миллионе долларов - только для того, чтобы раздать его артистам со словами: забудьте балет, успокойтесь, кушайте, высыпайтесь, создавайте семьи. Тогда бы и он смог свою жизнь посвятить горячо любимым внукам. Сколько их - говорить отказывается, чтобы не прогневить судьбу.
У Аюханова есть собственный рецепт долголетия, из которого Булат Газизович, как и из всей своей жизни, из слабостей и сильных сторон, не делает тайны: “Не злиться, не переедать, не делать гадостей никому”. Рецепт из серии “А вам слабо?” Еще одна цитата “из Аюханова”. Добавить к ней нечего.
- Я, конечно, эпатирую, грожу  уехать. Но если я уеду, здесь будет землетрясение или цунами. Серьезно. Когда я приезжаю в Ленин­град, там наступают солнечные дни, а заканчиваются они с моим отъездом. В Астане с моим появлением прекращается ветер. Наверное, меня Бог поцеловал. Поэтому я каждый вечер говорю: “Боженька, я тебя люблю, и ты меня люби”.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО,
evdokimenko@time.kz