Гульмира ИЛЕУОВА: Как дальше жить?

Именно с этого вопроса мы начинали общение с респондентами в шести областях нашей страны, причем взяли те регионы, где, согласно данным переписи населения 2021 года, проживает больше всего атеистов. Наше исследование называлось “Восприятие атеистов и атеистических убеждений в современном казахстанском городе: на срезе поколений”.

Оказалось, что понятие “светскость” хоть и прописано в Конституции, но очень размыто и никак не закреплено в сознании наших граж­дан. Наверное, поэтому значимая часть участников исследования воспринимает нашу страну как… исламское государство. Теперь мы видим, что в обществе открыто проявились те силы, которые хотят, чтобы Казахстан двигался по пути исламского государства.

Последнее десятилетие или даже два у нас как-то внедрялось в сознание людей, что религиозность - это хорошо. Ну исключая всякие агрессивные, запрещенные в стране течения. Только они, как считалось, могут создавать угрозу внутренней стабильности государства. И такое отношение к религии, мягкая поддержка, приводит к расширению, укреплению религиозности общества. В итоге основная масса населения (72 процента) поддерживает политику государства по отношению к религии. Но саму эту политику объяснить не может!

Мы пытались разобраться, светскость у нас активная или пассивная. Активная была в Турции до правления Эрдогана. Сейчас мы наблюдаем ее во Франции, где существуют правила, ограничивающие, например, ношение хиджаба. А есть США, где светскость пассивная, то есть когда в рамках сложившихся конфессиональных отношений и культуры религиозность - привычная и одобряемая часть жизни общества.

У нас пока нет ограничений для проявления религиозности в общественной сфере. Именно об этом свидетельствуют и наши метания, когда мы провозглашаем себя светским государством, но при этом возникают дискуссии о возможности ношения хиджаба в школе.

Очень интересным моментом стали провокационные утверждения в опросе, с которыми респонденты должны были согласиться или нет. Чуть больше 58 процентов опрошенных не согласны, что религия не должна влиять на принятие законов в нашей стране, но при этом две трети не согласны с утверждением, что в школе надо читать перед занятиями молитвы. Но даже треть поддержавших такие утверждения - это уже много…

Вообще, на основе исследования мы можем сказать, что большое количество казахстанцев (от четверти до трети опрошенных) соглашаются с весьма провокационными утверждениями, которые как раз показывают принятие теократического государства.

И еще один интересный факт: оказывается, в нашей стране достаточно сложно существовать атеистам. Более того, уже публикуя результаты исследования, мы слышим много откликов с одной общей болью: “Наконец-то наше мнение кому-то важно, наконец-то мы замечены”. Причем если христианские сообщества к атеистам относятся более спокойно, то исламизированная среда испытывает напряжение - вплоть до того, что многим респондентам приходится скрывать свой атеизм.

Как фактор опасности атеистов верующие приводят такой аргумент: эти люди разочаровались в Боге и, значит, могут примкнуть к каким-то запрещенным течениям или сектам. Кроме того, отсутствие религиозности порой воспринимается как неуважение к своим корням, некая конфронтация по отношению к обществу. Поэтому атеисты, зная свое окружение, предпочитают не афишировать убеждения и вместе с остальными соблюдают для вида религиозные ритуалы. Как они говорят, “чтобы не терять связь с остальными членами большой семьи и не подвергаться осуждению”.

То есть, говоря предельно просто и ясно, мы видим, что в обществе появились и окрепли те силы, которые даже не предполагают, что у страны может быть какой-то иной путь развития, кроме исламского.

Наша задача была вывести эту дискуссию сначала в экспертную среду, затем в публичное пространство. Причем мы говорим о религиозности с точки зрения государственной идеологии. И если какое-то время власти на этой поч­ве заигрывали с электоратом, то сейчас пора признать опасность подобной политики.

Любая религиозность, набрав силу, получает огромную энергию, которой государству управлять будет очень трудно. И рано или поздно это может представлять опасность для целостности страны, что пора уже отчетливо понимать нашим представителям власти.

Я надеюсь, что наше исследование поможет иначе взглянуть на многие вещи, ставшие привычными и явно неполезными для нас, как для независимого государства. Произошла некая подмена понятий, и порой кажется, что мы живем в халифате, а не в светском государстве. Причем уже видно, что похожая проблема есть и у наших соседей. Ее прекрасно понимают и пытаются переломить ситуацию, разграничивая религиозные ценности и идеологию светского государства.

Те заигрывания, которые позволили себе некоторые государства с религией, приводят к новой внутренней угрозе, и это надо понимать. Мы долгое время недо­оценивали эти вызовы. Думали, что достаточно бороться с террористическими организациями, остальными можно управлять. Но на деле это совсем не так.

Гульмира ИЛЕУОВА, социолог