Бахтияр КОЙБАКОВ: Держите пари!

Дело в том, что в нем есть много пробелов и противоречий. Так, закон гласит: касса казино/зала игровых автоматов - это место для обмена наличных денег на легитимационные знаки, и обратно. Хотя логичнее внести в закон норму, запрещающую оборот наличных денег. Ведь власти страны расширяют сферу безналичных расчетов, пытаясь бороться с теневой экономикой.

Также надо ограничить формы приема ставок и выплаты выигрыша - только в безналичной форме - на счета клиентов в банках второго уровня. А не через QIWI-кошелек, баланс сотового телефона и другие платежные системы (Webmoney, PayPal, ЯндексДеньги и т. д.).

Нужно исключить применение в этой сфере купюро-, монето-, жетоно-, ticket-приемников и использовать банковский сектор для мониторинга ситуации в игорной отрасли.

С принятием закона по всей стране закрылись сотни игорных заведений. В результате весь их “арсенал” наводнил местный рынок и стал снабжать подпольную игорную индустрию. К тому же нет механизма госконтроля над импортом игорного оборудования, неизвестна судьба “устаревших” аппаратов, списываемых легальными заведениями. Во избежание ресурсной подпитки нелегальной сферы нужно наладить контроль над оборотом игрового оборудования (ввоз, ремонт, техобслуживание, перепродажа, разборка, утилизация), о чем я неоднократно писал в госорганы.

Есть опасения, что и разработанный Минкультуры и спорта в 2017-2018 годах законопроект по вопросам игорного бизнеса, который вот уже год с четвертью не могут принять депутаты мажилиса, не сможет решить нынешние проблемы. В нем есть норма, которая вызывает недоумение. Так, новый законопроект предлагает открытие игорных зон в Алматинской и Мангистауской областях, чтобы увязать вместе игорную отрасль и туризм/экотуризм. Но проводились ли в Казахстане исследования о том, что люди, питающие слабость к азартным играм и пари, предпочитают селиться в курортных районах?

На мой взгляд, 13-летняя история действующего закона указывает лишь на то, что спрос на азарт­ные игры рождает предложение на всей территории страны независимо от природно-климатических или историко-географических характеристик региона. Далеко не все туристы интересуются азарт­ными играми/пари, и не все игроманы заядлые туристы. Мнение о том, что Монако, Макао и другие подобные юрисдикции стали туристическими центрами благодаря открытию там казино, - миф. Это в первую очередь офшорные зоны, налоговый рай для бизнеса. А куда тянется бизнес, туда идет и экономически активная часть общества, и их деньги. И уже затем вокруг этих людей и их капиталов развивается сервисная индустрия, в том числе игорный бизнес.

В Казахстане такими центрами могли бы стать западные нефтеносные регионы. Ведь там работают много иностранцев с высокими зарплатами (CNPC, Agip, Total, British Gas и др.). Если открыть вблизи мест их проживания игорные зоны, часть их доходов в виде прибыли казино, а затем в виде налога на игорный бизнес могла бы пополнять местные бюджеты. Плюс к этому новые рабочие места для местных жителей, снижение социальной напряженности из-за неравенства зарплат местных и иностранцев.

Такие же центры напрашиваются и в приграничье - вблизи Ташкента, Бишкека, Омска, Челябинска, Астрахани, Самары. Во всех соседних странах игорный бизнес запрещен или сильно ограничен. Когда в России игорный бизнес перевели в специальные зоны, в соседней Беларуси эта отрасль расцвела за счет российских “туристов”.

А наладить контроль этих цент­ров можно, создав систему пропуска наподобие паспортного конт­роля при выезде за рубеж.

Естественно, доступ в игорные зоны надо закрыть для лудоманов, несовершеннолетних, получателей АСП, должников по налогам, штрафам, алиментам, банковским кредитам и т. п.

Одним словом, закон надо дорабатывать. Уполномоченному гос­органу нужно провести тщательный анализ отрасли, чтобы восстановить баланс между интересами общества, бизнеса и государства. Как и отраслевые союзы, я внес целый ряд предложений по этой проблеме госорганам и депутатам.

Бахтияр КОЙБАКОВ, юрист