Ужесточить, но не сильно

Именно об этом вчера говорили мажилисмены на рабочей группе по новым поправкам в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы. В дискуссии участвовали Генпрокуратура, МВД, КНБ и Агентство по противодействию коррупции.

Депутат Василий ОЛЕЙНИК предложил, чтобы признание вины и заключение соглашения со следствием не давали гарантии прекращения уголовного преследования.

- Мне кажется, мы тогда ни одно коррупционное преступление не раскроем! Потому что если он будет знать, что все равно будет привлечен к ответственности, он просто будет молчать, и все, не будет никакого деятельного раскаяния! - запальчиво высказалась депутат Загипа БАЛИЕВА.

На единственную женщину в рабочей группе накинулись все коллеги-мужчины.

- Тут говорят, как будут доказывать факты коррупции. Ну как? Умом, тактикой, интеллектом следователя и оперативников! А как вы хотите? Чтобы один человек другого заложил и тот привлекался к ответственности только на основании одного показания? Мы не должны превращаться в 1937 год! - заявил депутат Олейник.

- Я совершенно согласен! Здесь про 37-й год упомянули. Я помню по фильмам: личное признание считалось королевой доказательств, и это признание выбивали любыми способами! Ни для кого не секрет, что и сегодня в антикоррупционных делах сразу хватают несколько человек, им ставят условие: либо сам идешь, либо говоришь, признаешься, и, естественно, идет полнейший оговор, который в суде признается за основное доказательство. Надо доказывать оперативно-следственными мероприятиями, миллион технических средств по сравнению с 37-й годом у вас появилось! Вообще, оговор одного человека другим нельзя в доказательство принимать, особенно если они находятся в зависимости друг от друга. Кто своего начальника любит? - обратился к Балиевой депутат Аманжан ЖАМАЛОВ.

Со ссылкой на 1937 год выступили еще два депутата, что вконец разозлило мажилисвумен.

- Давайте голосовать, я имею право на свое мнение, и сердиться не надо! Не надо так реагировать! - сердито сказала Балиева.

Для процедуры голосования за норму не хватило выступления Верховного суда, представитель которого отсутствовал. Поэтому опрос перенесли на следующее заседание.

Но настоящие споры начались, когда депутаты дошли до статей, касающихся убийств, изнасилований, торговли людьми, клонирования и других тяжких преступлений, по которым президент Касым-Жомарт ТОКАЕВ поручил усилить наказания.

Так, три депутата предложили верхний предел по статье “доведение до самоубийства” увеличить на один год. Было от 3 до 7, станет от 3 до 8 лет. Мужчины хором сказали: надо принимать.

- На один год добавили, ой, прям, преступник сильно испугался, и этот вид преступления у нас исчезнет! - съязвила Балиева. - А почему только на один год, почему не до 10 лет увеличить? Где соразмерность?

- Понятно, но бюджет же тоже не резиновый. 10 долларов в день на одного осужденного! - отметил представитель Генпрокуратуры Алмас МУХАМЕТЖАНОВ.

- Господи, о чем вы говорите?! - вспылила Балиева.

От голосования она воздержалась, сказав, что выступает “за более существенное усиление”. Без голоса Балиевой рабочая группа также подняла на год и санкцию по статье “умышленное причинение тяжкого вреда здоровью”.

- В местах лишения свободы не то что год, день важен. Теми, кто будет сидеть, будет оценено, на мой взгляд, - примирительно отметил руководитель рабочей группы Канат МУСИН.

Мужчинам Балиева отплатила, когда стали обсуждать статью “заражение ВИЧ”. Наказания с 4-8 предлагалось поднять на 5-10 лет:

- А что не на год? - с ухмылкой отметила она.

Мужчины вздохнули, устало попросив: давайте работать без сарказма. Ей объяснили опасность этого преступления для всего общества.

Когда заседание закончилось, Балиева первой встала с места и, ни с кем не попрощавшись, выпорхнула из кабинета, приковав к себе взгляд всего мужского коллектива.

Тогжан ГАНИ, фото с сайта otyrar.kz, Нур-Султан