“Её хоть танком можно давить!”

Военрук Алматинского колледжа моды и дизайна Серикбай БАЙМУЛДИНОВ утверждает, что видел злосчастную гранату без взрывателя, но даже не думал, что она способна рвануть...

В минувшую субботу пресс-служба гор­суда Алматы сообщила весьма неожиданную новость: в деле о взрыве гранаты в колледже моды и дизайна Алматы появился еще один подозреваемый. Алмалинский райсуд санкционировал арест бывшего преподавателя начальной военной подготовки Юрия ГАВРИЛЕНКО, который работал на этом месте несколько лет, но перед началом нынешнего учебного года уволился. Как сообщил пресс-секретарь горсуда Куандык ЕШИМЕТ, по версии следствия, именно этот педагог принес в учебное заведение злосчастную гранату, унесшую жизнь учащейся Светланы ЯКОВЛЕВОЙ...

Юрий Гавриленко оказался уже вторым преподавателем НВП из колледжа моды и дизайна, арестованным по этому громкому делу. Ранее в СИЗО был водворен Габит КАРАБАЛАЕВ, который дал студентам гранату в руки. Мы решили выяснить, мог ли Гавриленко - кадровый офицер, опытный педагог - принести в колледж опасную для жизни “игрушку”? Обзвонили отставных офицеров. И один из первых - президент союза ветеранов локальных войн и военных конфликтов “Боевое братство” Сергей ПАШЕВИЧ - направил нас по нужному пути.
- Гавриленко я видел один раз в жизни, он, насколько я знаю, в Афганистане и других горячих точках не воевал, - объяснил нам полковник Пашевич. - А вот другой военрук - Серикбай Баймулдинов - в Афгане был. Рассказывал нам, как по нему снайперы стреляли, танки по нему ездили, что ли... Вы у него спросите, почему он, такой заслуженный офицер, боевую гранату от учебной отличить не смог? Тем более его напарником был Карабалаев, который, насколько мне известно, срочную службу проходил как солдат, а не как офицер. А у нас солдаты, сами знаете, как служат - многим даже автомат в руки не дают, не то что гранаты.
Мы дозвонились до Серикбая Баймулдинова, который помимо преподавания НВП в колледже моды и дизайна возглавляет общественное объединение “Республиканский общественный союз ветеранов и инвалидов войны в Афганистане и локальных конф­ликтов “Ардагер”. Он не стал отрицать, что держал в руках ту злополучную гранату...
- Я в колледже преподаю только с сентября, - объяснил нам Серикбай Кенесбаевич. - У меня общественная работа, я ее не могу бросить - семьи погибших, военно-патриотические акции, проводы на службу призывников... Поэтому мы договорились, что я буду два раза в неделю читать лекции группам с казахским языком обу­чения. Среда и пятница - мои дни.
- Гранату, которая взорвалась, вы студентам показывали?
- Да, граната у нас была. По описи она везде идет как учебная. На ней даже белой краской было написано “уч”. Она у нас была одна - вообще инвентарь в колледже был минимальный. Держали ее в сейфе.
- А вы как офицер, прошедший войну, не можете отличить боевую гранату от учебной?
- А как ее отличишь? Боевая граната без взрывателя - обычная болванка: ее хоть танком можно давить, опасности она не представляет. Я ее видел без взрывателя, поэтому даже и не думал, что она может рвануть... Может, потом была подмена или еще что-то... Пусть в этом следствие разбирается.
- По версии следствия, гранату в колледж принес Юрий Гавриленко - бывший военрук. Мог он перепутать боевую гранату с учебной?
- Я с Юрием Гавриленко познакомился, когда меня пригласили преподавать. Там была такая ситуация: нужен был еще один педагог для казахских групп. Мы договорились, что он работает с русским отделением, а я - с казахским. Я был очень рад работать с ним вместе. Он кадровый офицер, подполковник запаса, как и я. Тем более у него большой педагогический опыт, а у меня - нет. Я был уверен, что у него есть чему поучиться. Ну а потом перед началом учебного года сказали, что Гавриленко уволился или перевелся куда-то. И тогда пришел работать Карабалаев.
- Правда ли, что он был нанят по объявлению и на самом деле не является кадровым офицером?
- Я таких подробностей не знаю. Меня на работу приглашала Наде­жда Николаевна ЯКОВЛЕВА - директор колледжа. Она много лет была заместителем акима Алмалинского района, а у меня офис общественной организации как раз в этом районе. Знакомы мы лет десять - не меньше. Кстати, сразу скажу: погибшая девочка ей не родственница - однофамилица. А был Карабалаев офицером или нет, я не знаю. На работу я его не принимал. Меня лично полностью устраивал Гавриленко как напарник. Вы же не думаете, что он гранату специально принес, чтобы она взорвалась? Но он ушел в другое место работать. По каким причинам, я не знаю...
- Тогда как, на ваш взгляд, боевая граната могла попасть в колледж?
- Я думаю, никто даже не знал, что болванка была боевая, а не учебная. Потому что я вижу, как хранится инвентарь для НВП: нет сигнализации, все лежит в маленькой комнатушке, хотя по закону нужно отдельное помещение. Было бы там боевое оружие - конечно, иначе бы относились. У нас даже макетов автомата нет - мы их заказали, но еще не получили. То есть хранить особо нечего. Граната эта и четыре компаса - вот и все ценности. Лежало все это в сейфе, ключи были у Карабалаева. Он в этой же комнатушке переодевался.
- Занятия по НВП сейчас продолжаются?
- Да, на работу я хожу. Нас, правда, ограничили во всем. Детей допрашивают, меня тоже допрашивали. Что дальше будет, я не знаю. Аким (Ахметжан ЕСИМОВ. - М.К.) сказал, что военная подготовка не нужна - может, вообще этот предмет уберут. А это же не только НВП, это еще и оформление документов, получение приписных свидетельств - вместе в военкомат ходим, другие моменты есть. Девочки, например, должны знать, как оказывать первую медицинскую помощь раненым... Понятно, что с оружием надо осторожнее обращаться. Но в некоторых школах, насколько я знаю, есть электронные муляжи. Снабдите все учебные заведения таким инвентарем - военруки будут только рады! Мое мнение - если человек пойдет в армию, он должен уметь управляться с оружием, а не тренироваться на деревянных образцах.
- И последний вопрос, Серикбай Кенесбаевич. Какую зарплату получает военрук вашего колледжа?
- Мне платят 60 тысяч тенге. Я же пенсионер, воин-афганец, поэтому налоги и другие отчисления не плачу. А вот Карабалаев на той же ставке сидел, и у него выходило меньше - 50 или 55 тысяч. Он ко мне пришел и говорит: ты работаешь меньше, а получаешь больше. Я ему предложил обе ставки себе забрать, но начальство не разрешило. Поэтому мы договорились, что я ему 10 тысяч с каждой зарплаты буду отдавать...

Михаил КОЗАЧКОВ, фото Романа ЕГОРОВА и с сайта ardager.org, Алматы