Это мы проходили

Ничто не ново под луной, и планируемый перевод казахского языка на латиницу - тоже. Казахи уже пользовались латиницей в начале XX века, причем латинизация была инициативой советской власти -
той самой, которая несколько лет спустя внедрила кириллицу. О том, как все это проходило, рассказывает историк-востоковед Дастан КАДЫРЖАНОВ (на снимке).

- Процесс латинизации письменности народов в СССР начинался с идеи перевода на латинский алфавит русского языка, - говорит Дастан. - В сущности,  это часть большевистской идеологии: необходимо “весь мир насилья разрушить до основанья”, чтобы построить “наш новый мир”, освобожденный от любого архаичного наследия. К архаичному наследию энергично причислялась и кириллица.
В 1919 году газета “Известия” писала: “Теперь надо провести еще одну реформу в интересах русского просвещения - заменить русский шрифт латинским. Наш алфавит чересчур сложен и настолько отличается от принятого в Западной Европе, что иностранцы приходят от него в ужас. Нам следует перейти к латинскому шрифту, более простому и изящному, подобно тому, как мы перешли от русского календаря к общеевропейскому и к метрической системе вместо пудов и аршинов”.
Ярым сторонником латинизации был народный комиссар просвещения ЛУНАЧАРСКИЙ, считавший переход русского языка на латиницу неизбежным. Его, кстати, в этом поддерживал и Ленин, требовавший, однако, “не вводить ее наспех”, дабы не быть упрекаемыми в “варварстве”. Обратите внимание, что в статье из “Известий” происходит апелляция к “иностранцам”.
В 1926 году в Баку состоялось уникальное явление в мировой тюркологии - Первый всесоюзный тюркологический съезд, собравший представителей научного мира России и тюркских народов, причем всех, включая представителей Турции и Венгрии (которую представлял этнограф и антрополог Дьюла Мессарош). Собрались ярчайшие имена востоковедческой науки, просвещенцев и политических деятелей. Достаточно сказать, что главную вступительную речь читал выдающийся исследователь Центральной Азии академик В. Бартольд, а Казахстан представлял не кто иной, как Ахмет Байтурсынов.
После этого съезда был создан Всесоюзный центральный комитет нового тюркского алфавита, а в 1927 году - его унифицированный проект, известный нам как “Яналиф”, НТА (новый тюркский алфавит) или “Жана Алип”. И к 1930 году латинская письменность уже была введена для 66 народов СССР.

- Какая-то практическая польза была от съезда или все, как это принято сейчас, перешло в плоскость “бла-бла-бла”, ну то есть bla-bla-bla?
- Съезд стал довольно уникальным явлением для тюркского национального и суперэтнического самосознания. Напомню, что тогда он проходил в духе освобождения от колониального гнета. Именно антиколониальный дух, царивший на этом форуме, придал съезду ту ценность, которую мы можем найти в нем и сегодня.
В 1926 году в Баку представители “освобожденных народов” чувствовали, как живая история куется буквально на их глазах и не сама собой, а силой их интеллекта, образования и любви к родной истории и родному языку.
По поводу “говорильни”. Съезд совершенно не имеет ничего общего с собраниями в духе “мы раньше были великие, потому что я это вдруг понял”. Научный взгляд подразумевает целый ряд требований к выступлениям. В научных кругах существует достаточно строгий порядок выдвижения, защиты гипотез, освещения научных открытий. Основную смысловую суть составляет не “безудержный креатив и эпатаж”, а сочетание серьезной доказательной базы, осведомленность в основных тенденциях развития темы, а также конкретные методические рекомендации по продолжению научного поиска или внедрения научных достижений в жизнь.

- То есть нам бы не мешало все это внимательно изучить?
- Что касается сегодняшних ученых, педагогов, организаторов процесса перехода на латиницу, то я считаю, что лучше тщательно изучить материалы этого съезда. Лучше кампании по смене графики проводить вооруженным разноплановыми пластами знаний, нежели с одной голой идеей в руках. Ведь история знает не только успешные примеры, но и неудачные. Например, в 1863 году Азербайджан потерпел неудачу при введении латиницы. Много негативных примеров перехода на новый алфавит могут сегодня привести и наши страны-соседи.
В любом случае  смена алфавита - это не просто изменение графики, это изменение парадигмы мышления. И полуобразованная, извините, башка может наделать здесь массу ошибок в плане понятия “варварства” уже сегодняшнего дня.
По поводу созвучия с современностью необходимо уточнить - главный конфликт Первого тюркологического съезда в вопросах алфавита касался не перехода с кириллицы на латиницу, а вопроса отказа тюркских народов от арабской графики.
Что до свода аргументации ученых в целом, касающегося проблем графики и перехода с письменности на письменность, то в этом отношении материалы съезда бесценны.
Например, соотношение фонетического и этимологического принципов в орфографии, роль закона сингармонизма, благодаря которому казахский язык легко переходит с алфавита на алфавит (сложность представляют в основном заимствованные слова). Множество нюансов - какое произношение является литературным, а какое народным, почему аристократическое произношение -
үммәт, а народное – үмбет, почему в результате заимствований в одном языке появляются одновременно три орфографии - собственно казахская, арабская и персидская. И так далее.
Из материалов Первого тюркологического съезда видно, что различие в оценке уровня грамотности среди казахов колеблется от 2 до 20 процентов. Учебник истории СССР 1956 года дает 36 процентов, но эти цифры означают лишь одно - уровень грамотности и образованности, объем культурного наследия нации того и сегодняшнего времени несопоставимы. Можно по-разному относиться к наследию СССР, но в вопросах образованности и ликвидации неграмотности казахов факт остается неоспоримым - социалистическая система справилась с этой задачей, нам лишь нужно развивать этот фактор, улучшать, совершенствовать, но никак не терять.

- Писатели 20-30 годов писали на латинице. Как прошли опыты?
- Из выступления Ахмета Байтурсынова я с удивлением узнал, что в Российской империи казахам до 1905 года запрещалось печатать что-либо на родном языке (привет апологетам теории “культурного колониализма”).
В СССР тюркская латиница просуществовала сравнительно недолго, чтобы накопить какой-то серьезный пласт трудов интеллигенции. Тем более что казахской интеллигенции в эти годы было не до лингвистических проблем - она исчезала физически.
Из материалов того же тюркологического съезда известно, что Ахмет Байтурсынов был наиболее ярым сторонником реформированной арабской письменности «Жаңа емле» или «Төте жазу». Собственно, он и являлся ее автором. Его позиция обсуждалась на съезде с большим уважением, но она не получила своего практического воплощения. Возможно, потому, что Ахмет Байтурсынов в 1929 году был арестован, отправлен в лагеря ГУЛАГа, где и умер после повторного ареста. Увы, дальше судьба народа и его письменности решалась без великого просветителя.
К счастью, наш народ не полностью утерял тогда свой ученый потенциал. Дело развития казахского языкознания воплощал в жизнь такой ученый-энциклопедист, как Кудайберген Жубанов, брат великого композитора Ахмета Жубанова, также член партии “Алаш”.
Именно его перу принадлежат первые учебники казахской грамматики, монографии по проблемам теории казахского языка, орфографии, фонетики, литературоведения, по культуре и искусству. По сути, им был создан тот научный и педагогический фундамент, на котором в дальнейшем развивался казахский язык. К. Жубанов в совершенстве владел персидским, арабским, немецким, турецким, монгольским, грузинским, русским языками, а также чувашским и коми. Знал он и японский язык, что отчасти и послужило основанием в обвинении его в шпионаже в 1937 году. Через год Кудайберген Жубанов был расстрелян как … национал-фашист. Слышите созвучие с современностью?
Что касается народа в общем, то я могу судить об этом лишь по свидетелям событий тех лет. Например, люблю приводить пример своей бабушки, которая читала письма деда с фронта на латинице, письма своего отца - на арабике, а мои уроки проверяла на кириллице. Кто считает, что это трудно - предлагаю просто поставить себе цель в жизни и догнать в развитии мою бабушку.

- Вы считаете переход на латиницу полезным?
- Самое парадоксальное то, что до изучения всего обширного пласта материалов я был абсолютно убежденным сторонником введения латиницы. Прежде всего потому, что модернизационная сущность этой письменности очевидна, и она была очевидна еще в прошлом веке. Я остаюсь адептом латинизации и сейчас и могу привести много убедительных аргументов в ее пользу. Самое главное условие реформы - смена письменности должна происходить на фоне мощной волны просветительской идеи. Без просветительского пафоса любое изменение превратится в глупый фарс, как бы тщательно она ни обосновывалась ученым и политическим людом. Когда новый латинский алфавит вводил Ататюрк, он сам трудился не покладая рук, раздавал листки с алфавитом на площадях, среди солдат и крестьян, приговаривая: “Это наше будущее. Это наш новый алфавит. Выучите его - это моя личная просьба к вам”. За это Мустафу Кемаля прозвали в народе Первый профессор. После принятия политического решения о смене алфавита, лозунгом которого фактически становится фраза лидера Турецкой Республики: “Это нужно сделать за три месяца или не делать вообще!”, только в Анкаре в ходе этой кампании было открыто 20 тысяч (!) школ по изучению нового алфавита и реформированного языка. За один (!) год 500 тысяч (!) граждан Турции научились писать и читать. Менее чем за пару лет реагирует и рынок - пресса начинает стремительно терять читателей на арабской графике, быстро переходит на латиницу, и к ней обратной волной возвращается еще больше читателей с уже новой, “республиканской”, парадигмой мышления. Новые читатели были уже не подданными Османской империи, а гражданами Турецкой Республики.
При таком национальном самосознании и энтузиазме все проблемы, на которые сетуют критики латиницы, становятся преодолимыми. Вот что объединяет такие несхожие кампании латинизации, как советская и турецкая, именно идейный, просвещенческий прорыв, качественный рывок нации, который только вопросами фонетики или удобства не объяснить.
Однако у меня возникает масса опасений, что, проводя реформу немедленно, мы не пойдем по пути вышеупомянутого “варварства”, под которым я подразумеваю подмену торжества просвещения жестким прагматизмом капитала, бюрократической мутью и беспринципным казнокрадством и коррупцией. А вероятность такого развития событий сегодня максимальна. Поэтому к критикам скороспелой латинизации стоит прислушаться - может, они вообще не об алфавите говорят?
Это станет катастрофой, если мы провалим такой цивилизационный вызов. Помня о том, какие алгоритмы кампанейщины присущи методам работы существующей власти, нужно опасаться, что национальный рывок сильно рискует превратиться в одну из таких кампаний, которым я даю определение “общегосударственная самозанятость”. Это когда что-то крутится, непонятно как вертится, непонятно к чему приводит, кто-то о чем-то громко и досрочно рапортует, аплодирует, а из сокровищницы нации тихо-тихо исчезает самое главное - собственно сама нация.

Тулеген БАЙТУКЕНОВ, Алматы, тел. 259-71-96, e-mail: tulegen@time.kz, фото Романа ЕГОРОВА